Посвященные в любовь... (СИ) - Варс Ирина

— Маш, давай пройдем в дальнюю комнату, — взмолился Иван. Я так хочу услышать биение сердечек, коснуться губами твоего животика. И по сумасшедшему хочу тебя, любимая.

— Ваня, давай больше не будем на работе заниматься любовью, — сказала Маша, внимательно осматривая диван. Что-то в этом есть неправильное. Тем более, что здесь до нас кто-то побывал.

— Маш, как это понять: кто-то побывал?

— Хорошо, что я в последний момент застелила чистую простынь. Вчера у меня к вечеру ноги немного отекли. И я решила полежать на диване. Обычно я всегда стелю легкий плед, а затем убираю его в целлофан и кладу в диван. Но ты приехал раньше. И я не стала его прятать. А сейчас его нет.

Запасным ключом от моего кабинета имеет право воспользоваться только в экстренных случаях Денис. Ключ хранится в сейфе в его кабинете. Неужели он?

— Солнышко, не волнуйся! Дай мне несколько минут, чтобы сосредоточиться и прокрутить ситуацию в голове.

— Маша, пригласи сюда Вика. Это он взял ключ и был здесь с этой девушкой, которая беременна.

— С Аленой?

— Вик, зайди ко мне.

— Маша, ты решила не приглашать Алену? — спросил Иван.

— Да, только потому, что она беременна. Не хочу, чтобы разволновалась. И она тут ни при чем.

— Привет, Иван, — протянул руку Вик. Но Иван руки не подал.

— Маша, Иван, простите меня. Я… я понял, что вы догадались. Это было единственный раз и больше никогда не повторится.

— Конечно, не повторится. Потому что я тебя уволю.

— Маш, я все объясню. Вчера начался сильный ливень. Да еще с ветром. А я был без машины. Такси невозможно было заказать. Алене надо было немного отдохнуть. И я решился взять ключ. Мы с Аленой… Я люблю ее и она меня. Мы заявление подали. Через неделю у нас регистрация.

Ты не подумай ничего плохого. Я даже не заходил туда. Можешь по камерам отследить. Я на банкетке ютился всю ночь. Плед Алена забрала, чтобы постирать. Он до сих пор в моей сумке лежит. Я понимаю, что должен был тебе позвонить и предупредить, что мы остаемся.

— Откуда узнал о комнате?

— Нил Аркадьевич последнее время уходил в кабинет отдохнуть. Как-то он мне понадобился, я вошел в кабинет и вдруг увидел, как он выходит из комнаты. Ну и понял, что там, наверное, твоя комната отдыха.

— Маш, прости меня, пожалуйста. Я виноват и клянусь, что больше не подведу тебя ни в чем! Лиши премии на год, только не увольняй. Алене рожать. А работу не так просто найти. И вообще… Я не хочу уходить отсюда! Здесь ты, Иван, Дэн. Семья…

— Ладно, черт с тобой! Маш, ну что, благословим их на брак?

— Благословим, конечно.

— Отец-то твой знает, что ты жениться собрался?

— Я сказал, но его, Ваня, сейчас ничего не колышит. Сидит целыми днями, уставившись в фотографию Веры Арсеньевны.

Шепчет что-то и слезы льет. Нам бы успеть расписаться с Аленушкой. Думаю, он долго не протянет. Он просто дальше не хочет жить.

— Завтра устроит?

— Не понял.

— Завтра устроит расписаться?

— Ваня, я твой должник навсегда!

— Главное, Вик, чтобы ты понимал: создать семью — это тебе не в кино сходить.

И если ты уверен, что это навсегда, то совет вам да любовь! Если есть сомнения, отложи регистрацию. Подумай. После родов поймешь и примешь решение.

— Я однолюб, как и мой отец. И я хорошо подумал.

Вика и Алену расписали в ЗАГСе. Во время свадебного обеда, на который Вик-младший пригласил отца, а также Римаса и Веру и всех Штейнов, его отец выглядел счастливым. Он шутил и даже дважды танцевал с Верой.

На следующий день Викентий Северский-старший тихо скончался во сне. Для Римаса это стало настоящим потрясением. Уходят друзья, люди его поколения, часть его жизни…

Время быстро летело. Дни сменяли недели, а недели — месяцы.

Иван с Машей и детьми практически каждую субботу куда-нибудь выезжали. Побывали в Музее железных дорог России. Ездили на экологическую ферму. Дети, особенно Нил, радовались, что можно было погладить кролика, накормить курочек и даже покататься на пони.

Но больше всего всем троим понравился Музей кукол. Вот здесь-то Нил как всегда отличился.

Основную коллекцию музея составляли авторские работы современных петербургских авторов. В музее было несколько залов. Нила привлек зал сказочных героев.

Именно в этом зале малыш Нил Горский прочитал свою первую лекцию посетителям и работникам о пражском музее кукол.

Иван и Маша на несколько секунд отвлеклись, а Нил заглянул в соседний зал. И замер от восторга.

— Мне нравится ваш музей, — осмотревшись, заявил он мужчине, беседовавшим с почтенной дамой.

— Чем же привлек вас, молодой человек, наш музей? — заинтересованно спросил он Нила.

— Здесь много свободного места и куклы красивые. Мне понравились вот эти куклы из сказок.

Группа посетителей начала прислушиваться к ответу ребенка.

— Мы с папой, мамой, моим братом и сестренкой зимой были в Праге. Это город такой в Чехии. Там тоже есть большой музей кукол и всяких игрушек.

Этот музей создал знаменитый кинорежиссер Иван Штайгр. Там очень много… я забыл это слово. Но я могу сказать по-другому. Там большая коллекция кукол и игрушек.

Иван вошел в зал, чтобы забрать сына, но мужчина, с которым общался сын, подал ему знак не останавливать собеседника.

— Молодой человек, как могу я к вам обратиться?

— Нил Горский.

— Нил Горский… Горский. Вы внук выдающегося физика Нила Горского?

— Я правнук. И мой брат и сестренка правнуки деда Нила. Наш папа его внук.

— Как вы думаете, Нил, кукла и игрушка — это одно и тоже?

— И да, и нет. Кукла все-таки больше человек.

— Так, так. Интересно! — воскликнул он, победоносно поглядывая на даму, с которой до этого разговаривал.

— Мой крестный папа говорил, что кукла в переводе с нового грецкого… Нет, я неправильно сказал. Правильно будет с греческого языка. И означает «человечек» или «фигурка». Я думаю, что кукла может быть игрушкой. А игрушка не всегда может быть куклой.

— Можете привести пример?

— Дедушка Нил в таких случаях всегда говорил: «Аргументируй». Например, кукольная посуда. С ней играет наша Миечка. Но посуда же не кукла? Или машинка. Мы с братом играем с машинками, но они не куклы. Они игрушки.

— А как зовут вашего крестного?

— ПапМик. Ой, это мы с братом его так называем. А вообще он Мика Штейн. Он режиссер.

— И надо сказать, замечательный режиссер! — сказал собеседник Нила.

— Позвольте пожать вашу руку, Нил Горский. Вы разрешили наш спор с коллегой.

— Ваш сын просто поразил нас, — протянул руку для приветствия директор музея Ивану. Удивительный ребенок!

— Нилка, забежал в зал Саша. Мы тебя искали. Мама расстроилась.

— Я здесь кукол смотрел. Сашка, скажи, кукла и игрушка — это одно и тоже?

— Нет, конечно. Машинка — это игрушка, но она не кукла. Или мишка, например. Он игрушка. Но если будет разговаривать, как человек, одеваться, как в «Трех поросятах», то он кукла. Потому и театр называется ку-коль-ный.

— Гениально! — воскликнул мужчина.

— Прошу прощения, — обращаясь к Ивану, сказал он. Я не представился. Ефрем Георгиевич Николау, директор.

— Иван Горский, а это моя жена Маша.

— Позвольте, Маша Горская, художник «Армагеддона»?!

— Уважаемые супруги Горские, позвольте сфотографироваться с вашим удивительным семейством на память.

— Иван, вы ведь победитель мирового чемпионата по программированию? Вы выступали в паре с Александром, сыном гениального математика Римаса Штейна. Я учился в его школе. Математика, как видите, из меня не получилось. Куклы победили.

Раздались аплодисменты и смех.

— Ваши дети восхитили нас. С вашего позволения мы хотели бы разместить совместное фото и комментарии детей в нашем ежегодном журнале.

— Мы не будем возражать, — ответила Маша, очаровательно улыбаясь.

В конце августа Иван, чтобы отвлечь Римаса пригласил их с Верой съездить в Выборг на выходные. Узнав от отца о поездке в Выборг, куда они собирались взять Даника и Злату — дочку Саши, Арс решил примкнуть ко всем и пригласил старших детей — Мию и Марка. И те охотно согласились. У Марка летние каникулы. А Мия в числе 22 счастливчиков сдала ЕГЭ по русскому языку, математике и обществознанию, которые добавились в качестве обязательных предметов в этом году, на 100 баллов. И как победитель международной олимпиады по иностранным языкам стала студенткой иняза.