Воинство Рассвета - Барбара Хэмбли

Ему заломили руки за спину и без всяких церемоний обыскали. Какими же, оказывается, цивилизованными и милыми были полицейские в Сан-Бернардино!

– Послушайте... – начал было он, но получил удар рукой в перчатке, от которого у него перехватило дыхание.

Руди рывком оторвали от стены. Как только при этом не вывихнули ему обе руки?! Что-то острое ткнулось ему в ребра; горячая, тонкая струйка крови потекла по телу, и кто-то сказал:

– Попробуй только зашуметь, колдунишка, ты об этом пожалеешь.

Они выволокли его в коридор и потащили мимо запертых дверей. Темные фигуры на фоне мерцающих очагов сновали взад и вперед, отбрасывая огромные тени на стены. Отблески пламени играли на доспехах. Солдаты разбивали светящиеся камни, кристаллы с видеозаписями, швыряли в огонь книги. Руди услышал жалобный треск, который издала лютня Дакиса Менестреля, когда на нее опустилась нога одного из солдат, и мысленно поблагодарил Джил за то, что она забрала его арфу. Они прошли главную лестницу, ведущую на второй этаж, и свернули в боковой коридор.

Только теперь до Руди начала доходить суть происходящего. Джил знала, что говорит, когда заявила, что не должно быть свидетелей. Она сразу же представила себе всю ситуацию в целом, как только услышала, что арестом будут заниматься войска Алкетча. Сам Король не стал бы трогать волшебников; скорее всего, Элдор даже не знает о происходящем.

Их взяла Инквизиция.

Горящие факелы красными отсветами играли на нагрудниках солдат, окружавших Руди. Огромные тени двигались за ними вниз по темным переходам. И все это царство Церкви, освещенное тусклым мерцающим светом лампад и свечей, мрачное и зловещее, было наполнено тихим напевом всенощных молитв.

Шаги эхом отдавались от стен и низко нависших сводов. Руди охватила паника, но бороться с нею он не мог и в душе прекрасно понимал, что даже если он и закричит, никто на его крик не откликнется. Они находились глубоко в темных лабиринтах Церкви, слишком далеко от населенных ярусов Убежища.

Дверь в темной стене распахнулась. Руди толкнули внутрь, и затекшие руки не позволили ему удержать равновесие – он упал и сильно ударился.

Некоторое время Руди продолжал лежать, мучаясь от боли и испуганно прислушиваясь к царившей в комнате тишине.

Звякнул колокольчик. Руди с трудом перевернулся и почувствовал холодную неровность пола, покрытого давним слоем пыли и грязи. Он приподнялся, магическое зрение позволило разглядеть неясные тени: ведьмочки Грей и Нила, держась за руки, переговаривались тихими испуганными голосами; Дакис Менестрель лежал без сознания – его окровавленная голова покоилась на коленях Илайи; Унголард в отчаянии закрыл лицо руками. А вот и Кара – ее черные волосы разметались по спине, лицо гневно пылает... Она пыталась развязать свою мать и вынуть кляп у той изо рта.

Они находились в подвале, размерами примерно двадцать на сорок футов. Воздух в подземелье был спертый, но безвкусный и почему-то пугающий. Руди передернуло от шевельнувшихся в нем полузабытых воспоминаний, и он попытался вызвать серебристый волшебный свет...

...но ничего не произошло. Как будто он бросил свое заклинание в колодец, и у него на глазах оно скрылось под водой.

Магия здесь не действовала.

Пронзительный голос Нан разорвал тишину:

– Паршивые, прогнившие пожиратели рыбы, так обращаться со старой женщиной!

– Мама! – испугано прошептала Кара.

Старая ведьма с трудом села и начала растирать затекшие запястья.

– Да прекрати ты «мамкать», девочка! Тем лучше, пусть слышат! Да чтоб их всех замучила чесотка, от этого однорукого желтобрюха до последнего солдата. Чтоб лес бородавок, как на носу у пьянчуги, у них вырос на...

– Мама!

В темноте кто-то надтреснуто хихикнул.

Пригнувшись, как будто боясь, что его увидит незримый наблюдатель, Руди пробрался к волшебнице с изуродованным шрамами лицом.

– Где Вос? – прошептал он.

Кара покачала головой.

Руди осмотрелся. Не было ни брата Венда, ни Кта. Руди решил, что старый маг дремал на своем обычном месте около камина в общей комнате, и алкетчцы его просто не заметили. Итак, двое на свободе... может быть, даже трое.

«На свободе, и что с того? – задумался Руди. – Освободить нас? Прямо из-под власти Церкви? И куда же мы, черт подери, пойдем, после того как нас освободят? Покинем Убежище? Сбежим к Даркам?»

Он опустил пылающую голову на руки. Теперь ему вдруг с ужасной ясностью стало понятно, что же случилось с магами-зодчими в Убежище. Они исчезли без следа... их лаборатории были опечатаны... постепенно свет в магических камнях начал гаснуть, и о строителях Убежища забыли, обо всех, за исключением некоторых – таких, как Правитель, который сохранил эту память среди своих потомков.

«Дьявол своих бережет», – как-то раз сказала Джованнин. Только вот тут нет ни дьявола, ни Архимага... ни Ингольда. Джованнин никогда не посмела бы их тронуть, будь Ингольд жив. «Вос, – думал Руди, – где же Вос? И Венд?

Или на них у Джованнин особые виды? Вос теперь самый сильный среди нас, а Венд... его объявили вероотступником...»

Снова холодно и ясно звякнул в темноте колокольчик. Дверь открылась; оранжевая полоса света упала на испуганные лица сидящих в подвале. Снова вошли воины Алкетча – они втолкнули в подвал высокого старика.

– Это произвол! – задыхался от злости Бектис. – Позор! Вы посмели поднять руку на...

Его слова встретили оскорбительным смехом и грубыми жестами. Он попытался встать, запутался в своих одеждах и упал на колени. Комната сотряслась от солдатского хохота.

– Вот так на коленях и помолись, дедуля, – пошутил капитан.

– Можешь молиться и за всех тех, кого ты послал на смерть с этим взрывающимся оружием, – добавил другой воин, чье лицо носило следы сражения в Логове.

– Я не имею никакого отношения к... – начал было придворный маг, пытаясь подняться на ноги.

Рассчитанным движением капитан вытянул копье и концом древка поддел руку старика, которой той опирался на пол. Старик опять во весь рост растянулся на полу. Со стороны солдат последовал новый взрыв смеха.

Щеки Бектиса порозовели от гнева, а всклокоченная борода задрожала от ярости.

– Я требую, чтобы об этом сообщили милорду Алвиру! Он никогда не...

– Милорд канцлер знает, где вы находитесь, Бектис, – раздался новый голос, мягкий и холодный. Он как яд разлился в холодном воздухе темной комнаты.

Воины тут же замолчали и склонили головы в приветственном поклоне. Почти непроизвольно волшебники отодвинулись в тень, подальше от света, падавшего из дверей.

На фоне зажженных в зале факелов в дверном проеме вырисовывались два силуэта в мантиях. Их лица были скрыты в тени надвинутых на глаза капюшонов. Руди сразу узнал голос аббатисы Гая.