Воинство Рассвета - Барбара Хэмбли

Но вот, наконец, они чудом выбрались к лестнице. Короля и раненых вынесли наружу. Мимо Руди прошествовали остатки армии – изнуренные, с серыми от потрясения лицами. Дарки продолжали гнать их по крутому и извилистому подъему, люди гибли на пути к поверхности, и их товарищи постоянно спотыкались об изуродованные тела и полуобглоданные кости. Руди немного задержался, чтобы быть рядом с Ингольдом. Все это время, пока они пробивали себе путь обратно, шаг за шагом поднимаясь по бесконечной лестнице, Руди видел, как зажигался магический свет, который окружал голову старика, и как Силы Мрака снова и снова гасили этот свет. И все чаще и дольше им приходилось сражаться в темноте.

Руди обнаружил, что оказался в арьергарде. Свет угас окончательно, но волшебное зрение позволяло ему видеть грязные израненные лица, опухшие от усталости глаза, блестящие лезвия мечей, которые ударяли почти наугад в бушевавшую над головами бурю. Выше он мог видеть расчищавшую себе путь колонну; ниже была только темнота бездны и единственный проблеск серебристого света, исходивший от меча Ингольда.

Они повернули за угол. Что-то из темноты оцарапало Руди щеку. Он услышал свист клинка несколькими ступеньками выше и попытался пригнуться как раз в тот момент, когда меч ударил его по затылку. Сильные руки подхватили его и потащили вверх по разбитым, скользким ступеням, прямо по телам погибших. Потом была еще одна лестница. Потом еще бесконечное число лестниц... Геттлсендский воин, который нес его, ускорял шаги, когда сражение вокруг затихало. Где-то далеко наверху раздались слабые победные крики.

Невдалеке Руди увидел Алвира. Тусклый дневной свет поблескивал на драгоценностях, украшавших доспехи. Руди, задыхаясь, пробивался сквозь давку. Люди старались проложить себе путь к спасению, как утопающие стремятся добраться до берега. Силы Мрака начали отставать...

Затем в лицо ударил порыв ветра. Над головой Руди заметил мелькание Дарков, спускавшихся вниз, как струйка дыма, из трещины в потолке. Гвардеец, который тащил Руди, удвоил усилия, прорываясь к свету. Мрак следовал за ними по пятам.

Обернувшись, Руди внимательно вгляделся в темноту поверх толпы.

– Ингольд!

Но он сомневался, что волшебник услышит его. Дарки отрезали арьергард от основных сил. Их разделяло всего лишь около пятидесяти футов лестницы, но небольшая группа алкетчских воинов, окружавших волшебника, была едва различима в безумном водовороте. Руди увидел, как старик прижался спиной к стене, а люди вокруг него падали один за другим. Белое свечение меча волшебника разрывало окружавшую его непроницаемую темноту. Руди пытался прорваться сквозь толпу, которая уносила его прочь. В голове гудело, оружия в руках не было, но все это не имело значения: его учитель не должен сражаться в одиночку!

На повороте лестницы все еще стоял Алвир и наблюдал за пойманным в ловушку магом. Затем канцлер перевел взгляд на горстку своих воинов:

– Их слишком много. Отступаем.

Всхлипывая, Руди попытался двигаться против людского потока. Чьи-то руки железной хваткой взяли его под локти и потащили за собой. Через мелькнувшую на мгновение брешь в толпе он вновь увидел сверкающий меч Ингольда. В отражении этого сияния лицо волшебника казалось холодным и спокойным. Он был готов дорого продать свою жизнь.

Руди успел заметить, как изогнутое щупальце устремилось из темноты и охватило запястья мага. Ингольд попытался высвободиться, но другая хлыстообразная конечность обхватила его колени и, повалив на пол, оттащила от стены. Меч прозвенел по ступенькам лестницы, и его свет угас навсегда.

Эта картина непрерывно возвращалась к Руди, как кошмарный сон, пока его тянули вверх по лестнице, а темнота внизу становилась все гуще и гуще. Он видел, как Ингольд пытался освободиться от щупальцев, которые уже оплели его со всех сторон. Затем ощутил последнюю попытку старика вызвать свет.

Искорка вспыхнула и угасла. На вершине лестницы Алвир, запахнувшись в плащ, смотрел, как Ингольда утащили в темноту.

ГЛАВА 3

– Джил?

Руди отпустил полог, и занавес, упав, приглушил жалобные завывания ветра. Его слова были едва различимы за барабанной дробью дождя, стучавшего по кожаной крыше госпитальной палатки. Руди старался говорить как можно тише, чтобы не разбудить лежавших тут раненых. Он знал, что Джил не спит.

В полумраке блеснули ее глаза. Джил безразлично рассматривала потолок палатки. Так она провела весь вчерашний день после того, как брат Венд сообщил ей о гибели Ингольда.

Затем серые глаза взглянули ему в лицо.

– Привет, – произнесла она совершенно нормальным голосом, будто случайно встретила его на автостоянке, и сердце Руди сжалось.

– Ты в порядке?

Она пожала плечами.

– В сравнении с теми, кто исчез в той черной дыре, я чувствую себя просто великолепно.

Она сложила руки на груди, и в слабом свете мерцающего камня Руди увидел порезы и ссадины, оставленные каменным обвалом, исчертившим ссадинами половину ее лица, и повязку, покрывавшую рваную рану на голове. По глазам не было заметно, чтобы она плакала.

– Говорят, Элдор тоже выжил, – без выражения добавила она, – чудовищная ирония судьбы.

Руди закрыл глаза, чтобы не дать волю слезам, и отвернулся.

– Джил, что нам делать? – прошептал он.

– Все зависит от того, как ты расставишь приоритеты, – ответила она. Ее слабый голос почти заглушала непрекращавшаяся дробь дождя. – По моему мнению, самым разумным было бы послать экспедицию в Логово за мхом и на базе нитроглицерина сделать какое-нибудь оборонительное оружие против Белых Всадников. Можно еще, используя ту же азотную основу, приготовить удобрения для гидропонных садов...

– Черт возьми, Джил! – всхлипнул он, охваченный тоской. – Как ты можешь вот так запросто рассуждать о... создании нового оружия и... удобрений?

Ее тихий, бесцветный голос разрывал ему душу.

– Я всегда знал, что ты самая бессердечная женщина на свете, но... Он мертв, Джил! Хоть это ты можешь понять? – вскричал Руди горестно.

– Конечно! – бодро ответила Джил. – Если я не выплескиваю на тебя свою скорбь, это еще не значит, что я ничего не чувствую.

Она замолчала, затем слегка повернула голову на сложенном плаще, который служил ей подушкой. В свете догоравших факелов ее глаза были серыми, как подтаявший лед.

– Ты спросил меня, что нам делать, – заметила она потеплевшим голосом. – Я бы сказала, что нам следует подготовиться к тому, что мы останемся здесь надолго.

С этого момента началось самое отвратительное время, которое когда-либо переживал Руди.

Те недели, которые последовали за возвращением поредевшей армии в Убежище, соединились в его представлении в сплошную цепь скорби, печали и страхов. Большую часть времени он проводил или в своей каморке, или в общей комнате. У прочих магов хватало такта и здравого смысла оставить его в покое. Время от времени Джил сообщала ему о том, что происходит в других частях Убежища: о медленном выздоровлении Элдора; о том, что армия Алкетча заняла весь второй ярус; о нескончаемой борьбе между королем и Церковью. Но Руди выслушивал все это без всякого интереса.