Колыбельная для эльфа - Ольга Хрипина-Головня

Не снилось.

Под наваристую похлебку и хмель, Антор медленно, со слезой, рассказывал дьеши о своей нелегкой судьбе. За пятой кружкой слегка расслабившийся дьеши тоже взгрустнул и поведал, что он как глава одного из самых влиятельных кланов, полное дерьмо — ибо по дороге в Траг заплутал вместе с отрядом в болотах, да чуть там не сгинул вместе с остальными.

— Наверное, меня уже ищут, — добавил дьеши задумчиво. — Я вестника отсюда должен был послать еще два дня назад.

В этот момент дверь корчевы распахнулась от удара ногой, и внутрь ввалилось несколько насквозь промокших дьеши. Увидев парочку у огня, вновь прибывшие замерли, не донеся руки до оружия.

— Нашли, — резюмировал дьяши вяло и махнул рукой — расслабьтесь.

Что было дальше, Антор помнил плохо. Вроде бы, он принес еще хмеля и одеял, жаловался на разоренную кладовую, угрожал в темноту за окном и пытался утереться рукавом одного из дьеши. Слушал их походные рассказы и пьяно заверял, что они отличные ребята, и жаль, что он не родился дьеши.

Поутру, проснувшись с головной болью, опухшим лицом и мерзким привкусом во рту, охающий Антор обнаружил перед собой разбитые кувшины и сваленные в кучу кружки. А так же недосчитался унесеных с собой одеял, нашел зассанную кадушку и горсть монет на столе, в качестве оплаты. Там же было тщательно вырезано ободряющее: "не боись".

То ли тот клан оказался действительно столь влятелен, то ли слух о гостеприимном хозяине и вообще "хорошем мужике" быстро разнесся, но довольно скоро клиентов у Антора прибавилось. Платили они теперь исправно, а вот приходили чаще ночью, порой такие побитые и измученные, что Антор стелил им прямо на полу. Через годик Антор сделал пристройку, расширил второй этаж и превратил корчеву по сути в постоялый двор, где гости могли гулять хоть до утра, никем не тревожимые и обслуживаемые либо хозяином, либо нанятыми для этого подавальщицами.

Правда, название корчевы за заведением так и осталось.

Нынешний "Поющий Источник" имел и вышибалу, обычно дремлющего в уголке, и репутацию, и широкий круг посетителей, от сельтенов, до людей. Правило: не хочешь, чтобы трогали — не слушай чужие речи работало тут исправно, так что на Амарисуну и Мориана, устроившихся за столом у стены, никто не обращал внимания.

Эльф медленно пил горячий хмель, Суна — нервно отщипывала мякиш от краюхи хлеба.

— Хочешь немного? — предложил Мориан, протягивая кружку. На его щеках выступил легкий румянец, а глаза заблестели.

— Что бы ты им подавился, — неприязнено отозвалась Амарисуна. — Долго еще тянуть будешь?

Мориан сделал еще глоток.

— Красивая ты, Амарисуна Ноэйл. Но характер…С таким характером надо иметь или много власти, или много заслуг, или большую силу, чтобы другие спускали тебе твой норов. Я бы подумал, прежде чем прелагать тебе стать моей Названной.

— С девкой своей милуйся, — огрызнулась Амарисуна. Злость и нервное напряжение, скопившиеся внутри, затуманивали ей голову, не давая даже подумать, прежде чем сказать что-либо. Как ни странно, Мориан не обиделся на то, что его Названную обозвали девкой — скорее пропустил мимо ушей. Глотнул хмеля, жестом показал подавальщице, чтобы принесла еще и наклонился ближе к Суне, оперевшись локтями о столешницу.

— Хорошо, слушай, — лицо эльфа стало серьезным.

— Те знаки, что мы видели, — символы давно ушедшей эпохи. Я думаю, что во всех землях от силы найдется три-четыре любителя старых легенд и хранителя семейных знаний, которые скажут тебе, что жители той эпохи оберегали нас еще в те времена, когда первые эльфы только пришли в свои земли — беспомощные, глупые, жестокие. Пришли вместе с сельтами…

Мориан прервался, так как кокетливо улыбающаяся подавальщица поставила перед ним кувшин хмеля. Эльф подмигнул девушке и та расцвела.

Суна многозначительно кашлянула. Подавальщица фыркнула и отошла от столика, напоследок стрельнув в сторону Мориана глазами.

Суна обеими руками взяла кувшин, налила в кружку тягучей горячей жидкости и сделала глоток — так слушать должно было быть легче. Эльф хмыкнул и отпил прямо из кувшина.

— Хранители той эпохи видели, что в нас есть сила разрушать и созидать. В нас была магия, недоступная большинству других. Они взяли нас под свою опеку. Они развили лучшее, что было в нас, искоренив худшее. Они видели в нас своё продолжение — созидателей, оберегающих свою землю. Воинов, защищающих искренность, доброту и тягу к знаниям от грубости и жестокости.

— Магов, — фыркнула, не удержавшись, Амарисуна. А может, то был хмель. — Много ли ее есть. Я была удивлена в Умбариэле, когда узнала, как сильна там природная магия.

— Ты кое-чего не понимаешь, Суна, — покачал головой Мориан. — Нет никакой природной магии. Есть просто наш дар, наши способности. Они всегда были связаны с нашим образом жизни. Обрядами, обучением, знаниями, понятием долга. Они исчезли — и стали исчезать наши способности.

— Исчезли — почему? — Суне стало жарко и она чуть распустила тугую шнуровку ворота рубахи.

— Потому, что мы предали себя, — эльф покосился на шнуровку. — И тем, кто хранил память и знания, оставалось только придумать, как сохранить хоть крохи наших способностей. Придумать легенду природную магию — хотя это всего лишь отголоски того, что мы когда-то умели. Учить хотя бы этим жалким крохам.

— Почему? — в горле у Суны пересохло.

— Слушай. Мы пришли в наши первые земли в тот момент, когда эпоха хранителей шла к закату. Они готовились уйти — не знаю, куда, но знаю, что у них осталось незавершенным одно важное дело. Они не успели встретить то, что в их предсказаниях звалось Приходом.

— Приходом чего? — Амарисуна подперла закружившуюся голову рукой.

— Того, что могло уничтожить все созданное ими. Нас, мир, который они оставили. Наше будущее, в котором однажды мы должны были уйти вслед за Хранителями, — Мориан набрал в легкие больше воздуха, как перед прыжком в воду.

— Они передали свою силу, свои знания нам, эльфам. Они ушли, но остались мы, которым завещали беречь тех, кого раньше берегли они.

— Беречь?

— Да. Они выбрали нас, как своих преемников. И эмъенов, которые должны были помогать нам, связанные клятвой верности друг другу. Клятвой крови — наши народы очень долго жили бок о бок, оберегая земли друг друга.

— Ты говоришь о землях, сожженых в войне? — уточнила Амарисуна, у которой бешенно колотилось сердце. — О землях, которые мы бросили?

Мориан кивнул.

— Хранители дали нам ключ к безграничной силе, и та сама выбрала себе владельца — семью эльфийских тиа, тогда еще единой земли. Род Милари. Они поставили тринадцать новых Хранителей, которые поделили эту силу между собой. Во главе, как ключ к тайному знанию, стоял тиа, передающий свою силу старшему в семье, после своей смерти. Хранители были величайшими и мудрейшими воинами, способности которых были надежной защитой роду Милари. Из поколения в поколение они передавали свои знания, они были рядом с тиа и в гуще схватки, и в мирное время. Тринадцать, суть и залог нашей уверенности в себе. И тиа из рода Милари, обладающей неисчерпаемой силой…