Несильно беременна (СИ) - Воск Степанида

— Я может быть даже начал сомневаться, вот только факты говорят об обратном. В той гостинице, что ты так неосмотрительно расплатился своей визиткой обнаружили твои отпечатки пальцев. Так же как и отпечатки пальцев твоего двоюродного братца и еще одного родственника. Мужа троюродной сестры. А еще обнаружили берлогу где вы втроем держали Марину до момента передачи ее Розанову. Опять скажешь стечение обстоятельств? Только странное какое-то, не находишь?

— Я ни в чем не виноват, — жалобно простонал мужчина, свесив голову на грудь.

— Расскажешь это апостолу Павлу.

— Андрей, ты этого не сделаешь. Ты не убьешь меня, — истеричные нотки вознеслись к потолку.

— Почему? Приведи хоть одну причину, по которой я должен тебя пожалеть.

— Я знаю один секрет Лизы.

— И что с того? Если ты по поводу ее увлечения молодыми мальчиками в свободное от Копылова время, так я знаю, — Андрей чуть улыбнулся. И столько снисхождения было в его улыбке.

— Нет. Это и твой секрет.

— Да ты что? — деланно воскликнул Андрей.

И столько фальши услышала я в его словах, что насторожилась.

— Никакой спермы Поклонского не было в природе. Отцом ребенка Марины являешься ты. Лиза недавно мне призналась.

Я сдавленно пискнула. Не успев вовремя заглушить кулаком вырвавшийся возглас.

— Там кто-то есть, — услышала, понимая, что мое присутствие рассекречено. — Посмотри.

— Это она, — донеслось мне в след, когда я пробежала несколько шагов.

— От меня еще никто не убегал.

Мужская рука тяжело опустилась на плечо, когда ноги продолжали нести меня прочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 86

— А подслушивать не хорошо, — вкрадчивый голос Игната заставил шевелиться волосы на загривке. Руки с моего плеча он так и не убрал. Держал крепко, но не больно, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.

— Я не подслушивала. Я мимо проходила, — вздернула вверх подбородок. В своем проступке признаваться не собиралась. Пусть думает то, что хочет.

— Ты, знаешь, я тебе верю. А вот Андрей Павлович…, - мужчина не договорил, повернув голову. — А вот и сам Андрей Павлович.

Я испуганно посмотрела на Берга, с непроницаемым взглядом смотревшего на меня. Никак не могла понять он злится или нет.

— Ну я пойду. А то Гога там один заскучает, — Игнат криво усмехнулся. Мое плечо сразу вздохнуло свободно, как и я сама, когда чужая рука ушла вместе со своим хозяином.

Мы остались с Андреем наедине. Я громко вздохнула. Получилось несколько жалобно.

— Ты все слышала? — спросил он. Запах Андрея проник в ноздри.

Кивнула, боясь поднять глаза на мужчину. Рассматривала стрелки на его брюках.

Острые. Прямые. Похожие в своей прямоте на владельца.

— И что ты по этому поводу думаешь? — спустя несколько мгновений поинтересовался у меня Берг.

— Я в шоке, — ответила честно. И замолчала, не зная что еще сказать.

Сердце колотилось куда-то в горло, руки заледенели, а ноги предательски желали задрожать. Я не знала на что из ощущений обращать внимание, а что игнорировать.

Мыслей в голове не было. Слишком уж удивительной оказалось для меня новость.

— Я тоже, — тихо произнес он. Почти на грани слышимости.

Мои глаза поползли вверх, встретились с глазами Андрея. Замерли, пытаясь прочитать во взгляде его сокровенные мысли. Не получилось ничего выяснить.

Он мастерски умел скрывать свои думы. Волнение выдавала бьющаяся на лбу жилка.

— Это может быть неправдой? — разлепив сухие губы спросила. Во рту разверзлась пустыня. Волнение выпило всю воду из организма.

— Как отец ребенка тебя больше устраивает Поклонский? — уголок рта Андрея предательски дернулся.

— Нет. Нет. Ты что? Ни в коем случае, — принялась оправдываться. — Просто, они же могут солгать. А правду можно узнать лишь только тогда, когда ребенок родится… если родится, — мой голос сошел на нет.

Вмиг перед глазами промелькнули все женские байки связанные с беременностью и передаваемые из уст в уста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты не хочешь этого малыша? — тяжелый взгляд Андрея упал на мой животик, бережно прятавшийся за одеждой. — Хочешь от него избавиться? Считаешь, что если он не наследник миллиардера Поклонского, то и жить ему не стоит?

Внутри вскипело негодование.

— Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог такое подумать? Что ты за человек, чтобы говорить такие страшные вещи? Ребенок не виноват в том кто его отец и как он зачат. Если Бог дал ему жизнь, то так и должно быть. И никто не вправе решать его судьбу, а уж тем более лишать его жизни. Даже не смей думать обо мне в таком ключе, — с трудом перевела дух.

— Прости. Я подумал…,- Андрей схватил за руку. Сжал. Почти до боли. Но я не обратила на это никакого внимания.

— Прежде чем думать, следовало спросить у меня, — попыталась вырвать руку.

— Так ты не будешь против? — Берг не собирался отпускать мою ладонь.

— Против чего? — перестала дергать руку.

— Против того, что мой ребенок появится на свет.

Удивленно посмотрела на Андрея. Какие же глупости бродят в его голове.

— Почему это он твой ребенок? Это мой ребенок. Я его ношу. Он растет во мне, — возмутилась. Не думала, что Берг все повернет таким образом.

— Что мы делаем? — улыбка чуть тронула лицо Андрея.

— Что делаем? — переспросила.

— Мы ругаемся чей ребенок, — он заулыбался еще шире.

— И что? — насторожилась, не зная к чему клонит Андрей.

— Мы ведем себя как родители.

— Мы и есть будущие родители, — поправила мужчину. Если он не готов к этой роли, то я давно созрела. Находясь в заключении у Розанова я передумала очень много чего. Осознала и приняла факт, что стану мамой. Лишь переживала об одном, чтобы меня не разлучили с малышом.

— И правда. Что случилось? Почему ты загрустила? — Андрей уловил смену настроения.

— А если все это неправда? — опасливо спросила, вслушиваясь в себя. Задавала вопрос еще не рожденному ребенку кто его отец.

— Что именно? — насторожился Берг.

— Отцовство. Если все это неправда и ребенок…, - я не договорила.

— Это правда. Лиза давно хотела мне отомстить, — Андрей дернул плечом, словно желая сбросить груз воспоминаний.

— Разве это месть? Это же счастье, — поправила.

— Это ты так думаешь. Лиза думает иначе. Для нее материнство — сущее наказание.

Я удивилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Откуда ты знаешь? Может быть это пустые страхи? Боязнь ответственности, — предположила.

— Нет. Я слишком долго находился рядом, чтобы изучить все о чем она мечтала и чего хотела, — терпеливо пояснил мне Андрей.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что она лгала мне, уверяя, что делает все ради рождения нашего ребенка, а на самом деле творила страшные вещи, не забывая водить меня за нос.

Меня кольнуло в сердце известие, что Лиза и Андрей собирались завести совместного ребенка.

— Что ты хочешь этим сказать? — дернула руку, сумев освободиться от захвата.

— Она уверяла будто проблемы во мне, — глухо произнес он. — Будто это у меня не может быть детей. Что я бесплоден. И потому у нас ничего не получалось.

Вот так новость.

— А все оказалось не так на самом деле? — спросила осторожно.

— Я перехватил ее переписку с моим лечащим врачом, где она потешалась надо мной и подсказывала как еще поиздеваться.

— Неприятно, — согласилась с не высказанным мнением. — Она дрянь.

— Я бы никогда так не сделала, — стало безумно жаль Андрея. Его признание позволило увидеть обнаженную душу со всеми переживаниями, оставившими след надолго, если не навсегда. Именно в этот миг поняла, насколько раним он при кажущейся суровости и невозмутимости. Как оказалось, под панцирем из льда и стали скрывается живой человек, остро чувствующий и тяжело переживающий огорчения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})