Красавец и уродина - Елена Булганова

они повторят нападение. Если бы их вожак хотел тебя убить – уже сделал бы это. Пугал, думаю, или проверял на крепость. А ты тоже хороша, нашла место устраивать свидания! Да еще с таким ненадежным типом – видел я его спину. Ладно, готова к пробежке?

– Погоди, – попятилась Вета. – Что это за глупость насчет свидания? Ты сам-то что тут делал, а?

– Наблюдал за тобой от дома, конечно, – хмыкнул Арлан. – А то я не в курсе твоих способностей находить неприятности, где только возможно.

Громова задохнулась сперва от возмущения, потом – от благодарности.

– Спасибо, конечно. Но мог бы и заметить, что это было никакое не свидание. Я шла на важную встречу, Артур просто сопровождал меня. Тебе будет тяжело слушать, но я расскажу: я встречалась с…

– Замолчи! – рявкнул парень так, что она шарахнулась в сторону и больно врезалась плечом в ствол дуба.

– Арлан, ну ты чего?..

– Ничего! Просто ты не должна ничего мне рассказывать, неужели не ясно? Я теперь на стороне зла, – с бесконечной горечью произнес воспитанник. – Пусть пока только телом, не душой, но долго ли продержусь? Вот Ирис правильно все делала – она даже не подошла ко мне ни разу.

– И этим очень меня разочаровала, – парировала Вета. – Я была о ней лучшего мнения. Отвернуться от друга, который попал в беду…

– Прекращай рассуждать о вещах, в которых ничего не понимаешь! – заорал Арлан. Потом зашагал вдоль берега к воротам парка, пришлось проглотить конец фразы и трусить за ним. Арлан, хоть и оглядывался время от времени, но шел в таком темпе, что Вете не удалось его догнать до самого своего дома. Проводил по лестнице, внимательно прислушиваясь к звукам подъезда, а этажом ниже просто рванул вниз, так и не дав Вете сказать хоть слово. В распахнутых дверях квартиры ее уже поджидала мать – среагировала на сигнал домофона.

Уже готовая ко всему, Громова вступила в ярко освещенную прихожую, метнула взгляд на настенные часы – кошмар, половина девятого! Ладно, придется перетерпеть скандал, чтобы поскорее добраться до Муськи и остаться с ней наедине.

– Вета! – мать глядела на нее, как будто не верила собственным глазам. – Это что такое? Ты… мокрая? Снова?

– Мамочка, прости! – взмолилась девочка. – Так получилось, я опять упала в озеро…

Краем глаза заметила: отец остановился там, где коридор делал поворот к кухне, смотрит на нее и слушает разговор.

Мать помотала головой, словно отгоняла наваждение.

– Это шутка такая? Ты решала над нами поиздеваться?

– Нет, мам, ты что?!

– Тогда объясни мне, я не понимаю. Мы просили тебя не уходить из дома. Ты ушла, отключила телефон…

– Он сам от воды сдох!

– Вернулась домой в мокрой одежде, второй день подряд. Вчера я пожалела тебя, не стала выпытывать, что случилось. Думаю, это была моя ошибка. На этот раз ты все мне – тут она тоже заметила мужа – нам расскажешь прямо сейчас, не сходя с места.

Вета подавленно молчала – ну что она могла рассказать? Не догадалась даже придумать отговорку, пока неслась по улицам. Все надеялась, вдруг успеет до прихода родителей. Она чихнула и с надеждой покосилась на мать – не отправит ли в ванную? Но та с самым непреклонным видом ждала объяснений.

– Я не знаю, что сказать, – уныло пробормотала девочка. – Это в самом деле вышло случайно, поскользнулась на берегу, упала…

Высокая фигура отца надвинулась стремительно, а в следующий миг Вета получила такой удар по щеке, что в ушах раздался колокольный звон. Отлетела, скорчилась в углу, заслонила лицо руками – не от страха, а лишь бы не видеть взбешенные глаза приемного отца.

Но тут мать выступила на первый план, встала стеной между мужем и дочерью, скомандовала:

– Так, Вета, бегом под душ, я принесу тебе все необходимое. Сергей, а ты на кухню, заваривать чай. Все-все, брейк, расходимся.

Глава 23. Без связи с донным миром

В ванной девочка нырнула в душевую кабинку, включила воду погорячее – и разрыдалась. Ну и денек сегодня выдался, в самом-то деле. Двое парней на нее орали, призрак говорил страшные вещи, псы едва не разорвали, призрачная пантера не заступилась, так еще под конец прилетела пощечина от отца. Ее никогда не били, родители придерживались других воспитательных методов. В школах травили, оскорбляли, но чтобы вот так, по лицу… она зарыдала сильнее.

Долго стояла под струями воды и не могла успокоиться. Потом ноги начали подкашиваться от усталости, Вета вылезла наружу, обнаружила на стиральной машине домашнюю одежду, принесенную мамой. Натянула трикотажный костюм на еще влажное тело, а потом с крайней осторожностью приоткрыла дверь – кто знает, на что теперь можно нарваться в родном доме.

Родительские голоса доносились с кухни, звучали на повышенных – ага, мать воспитательный выпад отца явно не разделила. Девочка не удержалась, зашла в маленький предбанник перед кухней, прислонилась к стене и немножко послушала – из-за приоткрытой двери слышимость была отличная.

– Согласен, я сорвался, – говорил отец без особого раскаяния, впрочем. – Но ты хоть понимаешь, Ира, что я пережил вчера? Когда метался по городу, не зная, увижу ли еще свою дочь живой? Когда мне перезвонили из больницы и сказали, что в морг привезли девочку примерно шестнадцати лет, темноволосую? Я поймал такси и рванул туда, и за пять минут пути во мне все умерло, понимаешь? Только два желания осталось. Чтобы это была не она, но в такое я уже почти не верил. И чтобы мне самому тут же умереть на месте, если увижу мою девочку неживой!

– Тише, тише, Сережа, – молила мать сдавленным голосом. А Вета на цыпочках отправилась в свою комнату, плашмя рухнула на кровать и уткнулась носом в подушку. Нужно звать Муську и делать дело, но сперва необходимо взять себя в руки. Не надо, чтобы советники или родители в Донном мире видели ее такой размазней.

Пришла мама, принесла поднос с чаем, сказала:

– Веточка, попей, успокойся, и приходи на кухню, чтобы нормально поужинать.

– Я не хочу есть, мам, лучше лягу пораньше, – сообщила девочка в подушку.

Но мама, конечно, решила, что она боится новой стычки с отцом, присела на край кровати, погладила дочь по спине:

– Вета, отец сожалеет, что ударил тебя. Он был не в себе. Сейчас пошел немного прогуляться перед сном, чтобы успокоиться. Обещаю, на сегодня воспитательный процесс закончен. Я пошла греть еду, подходи.

И покинула комнату. Вета села на кровати, задумалась. Мать сказала, что отец вышел из себя. А что, если… Тея что-то говорила про заветное желание, на которое Воспитанник ловит тех, в чьи тела подселяется.