Нет числа дням - Роберт Годдард

Ворота открыл все тот же сонный рабочий, щетина на его подбородке стала несколько гуще. Из-под козырька бейсболки хитро блеснули глаза — единственный намек, что он узнал Ника.

— Синьор Палеолог дома?

— Si.

— Могу я с ним встретиться?

— Вы договорились?

— Нет.

— Тогда скажите ваше имя.

— Палеолог. Николас Палеолог.

— Палеолог? — Рабочий ухмыльнулся, будто хорошей шутке. — О’кей. — Он широко распахнул ворота и впустил Ника. — Подождите здесь.

Ник смотрел, как собеседник через высокий дверной проем вошел в засыпанный известкой и строительным мусором холл и обратился к двум стоявшим там мужчинам — много старше его и лучше одетым. Один из них держал в руках папку. Рабочий махнул рукой во двор, все обернулись и посмотрели на Ника. Потом тот, что был повыше, шагнул на крыльцо.

Лицо приятное, стройный. На вид — около пятидесяти, одет дорого, но просто, на плечи накинут стильный плащ, окрашенные пряди волос маскируют седину, а темные очки скрывают морщины. На левой руке часы «Ролекс».

В его походке была некая развязность, аромат дорогого парфюма пытался перебить запахи стройки. Ник понятия не имел, кто это, но уж наверняка не тот, кого он ищет.

— Моя фамилия Палеолог, — с легким акцентом сказал подошедший по-английски. — Мы с вами родственники?

— Я ищу Димитрия Палеолога.

— Я вас слушаю.

— Здесь какая-то ошибка. Димитрий Палеолог должен быть гораздо старше. Димитрий Андроник Палеолог.

— А-а-а! Теперь все понятно. Меня зовут Димитрий Константин. Андроником звали моего отца.

— Звали?!

— Да. К сожалению, вы не сможете с ним поговорить. Он умер около года назад.

Димитрий снял очки и внимательно посмотрел на Ника.

— Жаль. Вы пришли слишком поздно.

Глава двадцать первая

— Простите, — уже в третий или четвертый раз повторил Димитрий. — Какая досада, что вам, Палеологу, пришлось увидеть Фальчетто именно во время ремонта.

Они стояли на самой верхней площадке огромной, полуразрушенной сейчас лестницы, ведущей к бельэтажу. Справа виднелся еще более огромный и еще более разрушенный бальный зал. Под ними визжала дрель, стучал молоток, перекрикивались рабочие.

— Палаццо состарилось вместе с отцом. Теперь я решил вернуть ему прежний блеск. Открою тут шикарный отель. Хотя это будет не очень легко, работы неожиданно затянулись. Но когда закончатся, здесь будет очень красиво. Просто волшебно.

— Ваша семья давно живет в этом доме?

— Больше двухсот лет. В тысяча семьсот восемьдесят седьмом мой прапрапрапрадед, Мануэль Палеолог, купил его у последнего из семьи Фальчетти. А попали мы в Венецию еще раньше, после падения Византии в тысяча четыреста пятьдесят третьем. Должен сказать, я ни разу не слышал об английских Палеологах. Даже не могу подсчитать, в каком родстве мы состоим.

— Я слышал, что наши отцы встречались на Кипре во время войны.

— Возможно, хотя папа никогда об этом не вспоминал. Он переехал туда в тридцатых годах, когда здесь хозяйничали фашисты. Отец никогда не любил Муссолини. Кстати, я родился как раз на Кипре. Мы вернулись сюда, когда я был еще ребенком, после смерти человека, которому папа сдавал дом.

— Ваш отец часто рассказывал о тех временах?

— Нет. Мне всегда казалось, что там и нечего особо рассказывать. Войны на Кипре не было. Интересно, что отец — итальянский гражданин, живший в британской колонии — избежал интернирования. Возможно, причиной тому был как раз британский родственник, это многое объясняет. Но сам он никогда ничего такого не вспоминал. А, вот и новости! — Димитрий кивнул на пожилого рабочего в каске, который поднимался к ним с первого этажа.

Кузен уже объяснил Нику, что ничего не слышал о визите Бэзила. Работа в выходные шла полным ходом, и выяснить, с кем разговаривал гость, было нелегко. Пока хозяин водил Ника по дому, бригадир пытался узнать, не помнит ли кто чего, и теперь явился с отчетом.

Рабочий разразился скороговоркой на итальянском, постоянно пожимая плечами. Потом ушел, вызвав у Ника новые подозрения. Димитрий явно не собирался ничего переводить, пока они вновь не останутся вдвоем. Почему — непонятно, ведь бригадир вряд ли владел английским. Но маленькая странность тут же забылась, как только он услышал «новости».

— Кто-то действительно заходил в субботу, — объяснил ему Димитрий. — Говорил с Бруно Стаматти, моим деловым партнером. Я и не знал, что Бруно сюда заглядывал. Теперь мне понятны слова вашего брата о том, что я прячусь от карнавала. Бруно — мастер на такие шутки. Одни из них забавны, другие — не очень. В любом случае сейчас мы ему позвоним и все выясним. — Димитрий вынул из кармана изящный тонкий телефон и нажал кнопку. Через несколько секунд он нахмурился и особым, монотонным голосом, каким надиктовывают сообщения, произнес несколько слов. Выключил мобильный и чуть виновато улыбнулся Нику. — Похоже, Бруно отдыхает. Ну, не важно. Я обязательно поймаю его позже. А вот поможет ли это выяснить, где сейчас ваш брат, сказать не могу. — Димитрий пожал плечами, шевельнулись погоны плаща.

— Я очень беспокоюсь за Бэзила, — признался Ник. — Если что-то услышите…

— Конечно-конечно. Мне гораздо легче разузнать о его судьбе, чем вам. Я знаю Венецию. Кого спрашивать. Как спрашивать. Поэтому положитесь на меня. Дайте мне сутки. Если какие-то сведения есть, я их раздобуду.

— Огромное вам спасибо. Я…

— Ни слова больше. Мы ведь Палеологи, так что это мой долг. — Димитрий улыбнулся. — Кроме того, мне просто приятно вам помочь.

Ник покинул палаццо Фальчетто в состоянии, близком к шоку. Дела приняли совершенно неожиданный оборот, все опять представилось в новом свете. Майкл Палеолог оставил Треннор человеку, которого уже не было в живых. Выходит, завещание не имело силы. Значит, в нем самом было еще меньше смысла, чем в его уничтожении. А ведь в отместку завещание уничтожило Эндрю, Тома и, возможно, Бэзила.

Ник бесцельно брел по вечереющему городу. Страшное подозрение овладело им. А что, если отец составил заведомо недействительный документ? Сыграл со своими детьми последнюю злую шутку? Решил показать им, насколько далеко они способны зайти, чтобы противостоять опасности, как оказалось, выдуманной. Нет, не может быть, успокаивал себя Ник. Их старик просто спешил, вот и не сообразил проверить — а жив ли далекий кузен? Так и было. Должно было быть.

Однако полученные сведения не могли помочь Нику найти Бэзила. Хотелось надеяться, что Димитрию удастся узнать гораздо больше. Мысль о том, что придется проболтаться здесь сутки совершенно без дела, душу вовсе не грела. Стемнело, и Ник с удивлением обнаружил себя возле Риальто — сам не понял, как сюда дошел. В кошельке лежали визитка Димитрия и телефонная карта «Телеком Италия» — единственная добыча за сегодняшний день. В толпе других пассажиров Ник занял место на вапоретто, сошел на следующей остановке и постарался выбрать как можно более короткий путь к гостинице. Оставалась хотя бы слабая, но надежда, что Бэзил туда вернулся.

Но в «Дзампонье» брата не было.

Ник просидел в номере двадцать минут, которые показались ему вечностью, и решил, что сейчас самое время позвонить Ирен — примерно в этот час она открывала «Старый паром». Страшно не хотелось докладывать сестре о своих неудачах, непонятно было, как подобрать слова. Но все равно ведь говорить придется.

Ник вышел на улицу. Около остановки вапоретто, на Страда-Нова, он приметил телефон-автомат. Однако прежде надо было зайти к Луиджи, поднять дух с помощью стаканчика-другого.

Луиджи встретил его широкой улыбкой:

— Синьор Палеолог! Только не говорите, что вы не знали!

— О чем?

— У меня для вас посылка.

Бармен вытащил из-под стойки большой, туго набитый конверт с крупной надписью «Николасу Палеологу».

— Что это?

— Не знаю. Появилось сегодня днем. В баре никого не было, я отскочил по нужде, возвращаюсь — а оно лежит. Вот тут. — В подтверждение своих слов Луиджи постучал пальцем по стойке.

— Ничего не понимаю.

— Так или иначе, это вам.

Хмурясь от изумления и недоверия, Ник взял конверт. Что бы там ни лежало, история очень странная. Как неизвестный отправитель узнал, что Ник зайдет к Луиджи? Было бы вернее отнести посылку в гостиницу. Или нет? Ник испытующе посмотрел на Луиджи:

— Никто не знает, что я здесь.

— Выходит, кто-то все-таки знает. Хотите выпить? Что-нибудь, чтобы мозги вон?

— Звучит неплохо.

— Плохо неплохо, а по мозгам шибанет. — Бармен достал запыленную бутылку и налил в бокал какую-то прозрачную жидкость. — Посмотрите прямо здесь или сперва просветите рентгеном?

— Ладно, ладно. — Ник приоткрыл конверт и заглянул внутрь. — Книга? — удивился он.