Двойной расчет - Барбара Абель

— Твой папа болен, ему нужен покой, и к нему сейчас нельзя.

Затем он поднял взгляд на Люси, которая ответила ему грустной признательной улыбкой. Эту тему им предстояло обходить молчанием до тех пор, пока Люси не подготовит подходящей версии. К счастью для нее, ребенок вполне удовлетворился ответом и сосредоточил все свое любопытство на маме.

Когда они вышли из полицейского участка и сели в машину, Люси повернулась к детям.

— А не съездить ли нам к той любезной даме, что вас приютила?

Дети с радостью встретили это предложение.

— Ты увидишь, мама, — восторженно закричал Макс. — Она живет в замке, где живет еще много других дам!

Люси и Джереми удивленно переглянулись.

— Замок? — переспросила она.

— Дом, похожий на замок, — пояснила Леа. — Он такой большой, а внутри очень красивый сад.

— Скоро мы все увидим, — прошептала Люси, стараясь скрыть свое волнение.

Полицейские объяснили им, как проехать. Выехав из Орлеана, надо еще четверть часа ехать по автостраде до развилки, где следует свернуть на проселочную дорогу. А дальше просто ехать прямо, никуда не сворачивая, вплоть до опушки леса.

Джереми вел машину, строго следуя указаниям, в то время как Люси без особого успеха пыталась осмыслить то обстоятельство, что через несколько минут впервые в жизни увидит родную мать. Тяжкие испытания последних дней закалили ее, душа как будто оделась в броню, оставаясь неприступной для сильных эмоций. Да и звук веселого детского щебетанья наполнял ее такой силой и спокойствием, что уже не страшили никакие сюрпризы. В конце концов, может, ее злоключения кончились? Она не успела подготовиться к предстоящей встрече, а потому не испытывала никаких опасений.

Через полчаса, подъехав к указанному месту, сквозь листву деревьев они увидели большое строение.

— Это здесь! — хором закричали дети.

Люси нахмурилась. Перед ней возвышалось благородных очертаний старинное каменное здание, построенное в форме подковы, к которому примыкала деревенская часовня. Здание окружала каменная стена со средневековыми воротами из кованого железа. Вокруг царила атмосфера покоя, безмятежности и тишины, не нарушаемой ни единым звуком. Живописные окрестности, простиравшиеся на сколько хватало взгляда, ласкали глаз теплыми оттенками и зеленью насыщенного тона, побуждавшими к созерцательности и сосредоточению. По другую сторону раскинулся лиственный лес. Было ощущение, что они попали в прошлый век.

Джереми припарковал машину на обочине дороги, и дальше они пошли пешком.

Молодая женщина чувствовала, как ею овладевает волнение, сердце билось часто и гулко. Может ли быть, чтобы ее мать оказалась владелицей такого поместья? Дети бросились бежать по уже знакомой дороге, крича во все горло:

— Аделина! Аделина! Мы здесь!

Пройдя вместе с Люси несколько шагов, Джереми вдруг остановился и схватил ее за руку.

— Люси! — воскликнул он потрясенно. — Ты видишь эту надпись на воротах?

Подняв глаза, Люси прочитала и застыла на месте.

— Монастырь! — словно выдохнула она.

Новость поразила ее. Пройдя еще немного, она попыталась посмотреть, что же находится за воротами. Во дворе здания, между двумя крыльями она увидела монахинь, занимавшихся своими делами: одни прохаживались небольшими группами от одного конца двора до противоположного, другие сидели на каменных скамьях, расположенных вдоль ограды, погрузившись в чтение потрепанных молитвенников. Все были одеты одинаково, не без изящества нося униформу, предписанную уставом здешней общины.

Дети с шумом ворвались во двор. Отделившись от небольшой группы, одна из сестер пошла им навстречу. Дружески приветствуя детей, она ласково касалась их волос. Потом, поглядев туда, куда указывали Макс и Леа, направилась к арке ворот, где стояла Люси. Сделав глубокий вдох, она шагнула навстречу незнакомой монахине. Пройдя несколько метров, Люси почувствовала, как у нее задрожали ноги. Она оглянулась на Джереми, который шел вслед за ней, держась на почтительном расстоянии. Почувствовав ее волнение, он ускорил шаг, чтобы в случае необходимости оказаться рядом. Чувствуя его молчаливую поддержку, Люси твердым шагом подошла к сестре.

— Я хотела бы видеть Аделину Лебрюн, — взволнованно произнесла она.

— Идите за мной.

Сестра повернулась, проводила посетителей к главному входу в здание и, толкнув дверь, слегка отступила, чтобы пропустить их вперед. Они вошли в просторный, с каменным полом, зал, который с обеих сторон заканчивался коридором, терявшимся в полумраке. Свернув налево, сестра быстрым шагом направилась по коридору. Люси не произносила ни слова, всей душой предчувствуя скорую и неизбежную встречу. Ей вспомнились слова Анжелы, так описавшей свое свидание с матерью: сумасшедшая, добровольно согласившаяся на полную лишений жизнь, деревенская затворница среди многих таких же. Сейчас это странное описание представлялось совсем по-другому. Видимо, их мать нашла прибежище в этой религиозной общине, взявшей ее под свою защиту. Люси было непонятно, что заставило сестру скрыть истинное положение вещей и объявить мать умершей. Может, она хотела избавить ее от глубокого разочарования при виде впавшей в безумие старой женщины, которая давно забыла о том, что у нее были дети.

Люси вдруг начала паниковать: в каком состоянии она сейчас увидит свою мать? Еще чуть-чуть, и это перестанет быть тайной.

Навстречу вышли две послушницы, приветствовавшие посетителей кивком головы. Звук их шагов гулко отдавался в коридоре, сопровождаемый тихим шепотом и шуршанием одежды. В помещении стоял запах ладана и святой воды. Особая акустика добавляла происходящему таинственности, как и царящий в глубине коридора полумрак — дневной свет скупо пробивался лишь через небольшие оконца, пробитые на уровне пола.

Дойдя до конца коридора, монахиня остановилась перед массивной дубовой дверью. Постучав два раза, она прислушалась. Через несколько секунд в ответ донесся голос, пригласивший войти. Сестра открыла створку и пропустила посетителей внутрь.

Сердце Люси бешено колотилось.

Она вошла и сделала несколько шагов внутрь залы. Это была большая, ярко освещенная красивая комната, атмосфера которой резко контрастировала с той, что царила в коридоре и прихожей. В центре располагался большой письменный стол из темного дерева, за которым сидела небольшого роста женщина, одетая в платье и головной убор, указывающий на ее высокий сан в церковной иерархии. При виде входящих гостей она встала из-за стола и с ясной и спокойной улыбкой шагнула навстречу. Дети бросились ее целовать. Ласково рассмеявшись, она повернулась к Люси, позади которой стоял Джереми.

Спокойной, размеренной походкой монахиня приблизилась к Люси. Ее одежды не оставляли никаких сомнений относительно того, какую роль она выполняла в этом монастыре. Красивое, хотя и тронутое временем лицо говорило о природной мудрости и спокойствии. Она остановилась возле Люси, и ее усталые черты осветила приветливая улыбка.

Люси потрясенно смотрела на нее сквозь пелену счастливых слез.

— Вы Аделина Лебрюн? — пробормотала она сквозь душившие ее рыдания.

Монахиня спокойно кивнула, сохраняя на лице все ту же лучезарную улыбку.

— Зовите меня «матушка», дитя мое, — ответила она, открывая объятия.

Люси сделала шаг вперед, и женщины крепко обнялись.

Обычное утро. Дети сидят за столом. Макс, взъерошенный, со слипающимися глазами клюет носом перед своей чашкой какао: он еще не вполне проснулся. Рядом с ним — свежая, с аккуратно расчесанными и заправленными за уши каштановыми волосами, сидит Леа перед тарелкой любимых мюсли. Джереми не может понять, как она умудряется выглядеть с самого утра так, словно провела у туалетного столика несколько часов. Воистину эта девочка — таинственное создание.

Люси, как обычно, спускается вниз без четверти восемь, держа на руках Габриэль, уже одетую, чтобы ехать в ясли. Она сажает девочку на высокий стульчик и подвигает его к столу, чтобы та завтракала рядом со всеми. Сама быстро проглатывает три большие тартинки с вареньем и запивает чашкой кофе с сахаром. Джереми пользуется моментом и проскальзывает в ванную, где, по своему обыкновению, проводит шесть минут — ровно столько, сколько ему нужно, чтобы привести себя в пристойный вид — «вид респектабельного отца семейства», как шутит он сам.

Когда Джереми спускается вниз, Люси заканчивает завтрак, болтая со старшими детьми.

— Я опаздываю, — вздыхает он, бросая взгляд на настенные часы.

— У Орели в субботу вечером вечеринка! — объявляет Леа, исподволь наблюдая за реакцией матери. — Ты позволишь мне пойти, мама?

Люси смотрит на дочь с явным неудовольствием.