Номер Один - Диана Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я была занята личной драмой, но тема странных вкусовых предпочтений, диет и здоровья Мэри часто вставала на наших внутренних собраниях. Сейчас она пила горячий шоколад с зефиром, а после, ее несколько дней могло страшно тошнить. Джессика как-то заводила разговор о том, что несколько пациенток ее мамы, которая являлась уважаемым психологом в Долине, приходили с серьезным заболеванием, начавшимся с таких же симптомов как у Мэри. Сейчас же, из-за ее постоянных срывов и слабости в теле она была лишена ведущей роли в пирамиде.
В субботу мы собирались в «Сантану-роу», так как нам жизненно необходим был еще один шоппинг, после которого мы бы окончательно поставили точку на костюмах к празднику. Наверное.
Костюм уже был у Джессики, Алиша пока еще скрывала от нас свой выбор, а вот мы с Мэри и Джудит уже несколько часов проторчали в примерочной. Признаться, мне становилось легче. Несколько дней меня все еще мучали мысли о Брэндоне, но его показное, как мне сначала казалось, безразличие, начало постепенно исцелять меня. Стоя здесь, перед большим зеркалом в раздевалке, я думала лишь о том, какой фурор произведут на окружающих наши наряды. Эта задумка была совсем не в моем стиле, но отлично отражала мое нынешнее настроение.
После покупок мы остановились в «Старбаксе», который располагался недалеко от карнавального бутика, в самом центре торгового центра. Разместившись на диванчике, мы сидели в ожидании своих напитков, страстно обсуждая свои долгожданные находки. Я смотрела по сторонам, бросая взгляд на фонтан расположенным позади нас, как сразу назвали мое имя.
— Это кислый щавелевый фреш, — пояснила я, заметив взгляды подруг.
Я уже собиралась сесть на диванчик, как увидела в конце зала знакомую фигуру. В груди предательски екнуло при виде Лизы, тащащей недовольного Брэндона за собой. Лицо девушки светилось, это было заметно даже через струи воды от фонтана.
Все же вернувшись на свое место, я повернулась, про себя отметив то, как хорошо я умею владеть эмоциями, не выдавая своего внезапного волнения. У меня вспотели ладони, и я уже мало разбирала речь подруг. Мои недавние мысли по поводу безразличия к своему однокласснику потерпели грандиозное фиаско: я еще не излечилась от это влечения. И с этим нужно было завязывать.
***
На общей физкультуре Джудит пристально разглядывала меня. Тренировка была выматывающей, решив сделать передышку, мы с подругой сели на скамью.
— Ты не сводишь с него глаз, — прошептала она, дернув меня за локоть.
— Я наблюдала за игрой, — прочистив горло, я отвернулась от игрока, у которого сейчас находился баскетбольный мяч. Совсем сошла с ума.
— Тина, ты смотришь на него уже неделю щенячьими глазами, — приблизившись ко мне, подруга шепнула на ухо.
— Да ну тебя! — слегка задев подругу коленом, я встала из-за скамьи и взяв свою бутылку с водой, вышла из зала.
— От меня ты ничего не сможешь скрыть! — подруга пошла за мной следом. — Я знаю тебя с детства.
— Это ничего не меняет, — отмахнулась я.
Раздосадованную, и не желающую говорить на эту тему, Джудит силком повела меня за собой в школьный двор, устроив мне самый настоящий допрос. Я была вынуждена рассказать подруге о своих странных отношениях с Брэндоном, хотя большая часть истории ей была итак известна, и как мне казалось, на многое она просто закрывала глаза. Обеденное солнце слепило глаза, но мы так хорошо разместились на выступах у лестниц, что я даже была рада подобному раскладу вещей. Мне надоело держать это в себе.
— Ну, и, если он тебе нравится, зачем ты все это делаешь? — резюмировала подруга, дослушав весь мой рассказ.
— Он меня бесит, — отпиралась я, игнорируя очевидное.
— Ты что, дура? — она закатила глаза. Я уставилась на Джудит в немом шоке. — А чего ты ожидала от меня? Я не твой добрый мальчик, который смотрит на тебя с обожанием и боится лишнее слово сказать.
— Ты же сама называла его гиком и ботаном, — обиженно протянула я.
— Ну это ничего не меняет, — добавила Джудит. — Если бы я плохо к нему относилась, я бы не стала тогда доверять ему тебя пьяную.
Я приложила ладонь к лицу, сгорая со стыда. Перед глазами пронеслись картинки с вечеринки у Мэтта. И мое позорное пробуждение в комнате Брэндона на следующее утро.
— Я думала, что он — особенный, — размышляла с серьезным лицом. Джудит притихла. — А он оказался таким же, как и другие. Даже хуже спортсменов.
— Потому что стал ревновать тебя к Мэтту и Джастину? — ухмыльнулась она, качая головой.
— И к Оливеру, — рассмеялась я. — Прикинь!
— Это, конечно, сильно. — Джудит повела плечами. — Ревновать к гею.
Прервав нашу беседу, я собрала все свои вещи и направилась домой. Мы с Брэндоном работали над проектом в пятницу и с того момента прошло уже несколько дней. Сегодня он тоже молчал весь день, а сама я не собиралась спрашивать об этом. Я смотрела на дисплей смартфона, нажав на уже ставшую такой родной, сиреневую иконку на экране, и проверила список контактов в сети. Мне был важен только один контакт.
Не удержавшись, я все-таки сама написала ему, предварительно втянув в легкие побольше воздуха. Быстро настрочив целое предложение, я отбросила телефон в дальний угол кровати, будто что-то раскаленное, обживающее ладони.
«Когда у нас будет следующее занятие?» — @cici. 8:30.
Дрожащими руками я взяла смартфон в руки и покосилась на экран, на котором незамедлительно появилось всплывающее сообщение о том, что собеседник печатает сообщение. Этот прием, как выразился Брэндон, он подсмотрел у других социальных сетей, и внедрил его собственноручно в глоббер, прописав несколько новых кодов.
«Завтра после литературы я полностью свободен». — @n1. 8:31.
«Мне еще будет нужна твоя помощь по математике». — @cici. 8:31.
Последнее сообщение я написала, не подумав последствиях. Вздернув подбородок, я про себя фыркнула, напомнив себе о его недавнем заявлении, что я могу обратиться к нему за помощью в любую минуту. Математика стала самым удачным поводом.
«Конечно. В любую минуту». — @n1. 8:32.
Прижав телефон к груди, я улыбнулась. Брэндон процитировал мои мысли, и от этого мне стало очень спокойно.
Мне было тоскливо. Я все утро украдкой наблюдала за тем, как Брэндон помогает Эмме на лабораторной и с каждый разом убеждалась в том, что завидовала ей. Я ревновала Брэндона к Эмме: мое сердце сжималось при виде его очаровательной улыбки, направленной кому-то еще кроме меня. Это внезапное осознание того, что я ничего теперь не делала со своей ревностью —
