Московский душегуб - Анатолий Афанасьев

– Она тебе ничего не сказала? – не поверил Алеша.

Вдовкин был хотя и трезв, но как раз собирался опохмелиться после дневного отдыха. Он сидел на кухне возле любимого холодильника и уже потянулся было к дверце.

– Почему она должна передо мной отчитываться?

– Вы же друзья. А я ей кто?

Вдовкин все же достал из холодильника бутылку пива, откупорил консервным ножом, налил стаканчик и выпил, прикрыв глаза как бы в изнеможении. Ему было неуютно от тяжелого, пристального Алешиного взгляда.

– Чего гадать, – сказал он. – Надо искать. Который сейчас час?

– Половина двенадцатого… Женя, если хитришь… – Договаривать Алеша не стал. Вскоре явился парень, который днем сопровождал Настю. Это был крепкий смышленый человек лет тридцати, один из лучших губинских боевиков – Мика Золотарев. Алеша беседовал с ним в присутствии Вдовкина.

– Ну-ка, Мика, повтори еще раз, как ее потерял?

Дело было так. Из дома Настя поехала на кафедру, где пробыла минут сорок. Потом завернула в благотворительный комитет и там пообедала. Мика Золотарев, как положено, вел наружное наблюдение, не выходя из машины. Настя путешествовала по городу в своем двухместном "фольксвагене". Из комитета отправилась в Центр и припарковалась на Петровке, в очень неудобном месте. Мика на своем "жигуленке" приткнулся сзади. Настя подошла к нему и попросила зажигалку.

– Зачем ей зажигалка? – перебил Алеша. – Она же не курит.

– Этого не знаю, шеф, – улыбнулся Мика смущенно.

Настя сказала, что заглянет в Пассаж ненадолго.

Спустя ровно час Мика, следуя инструкции, вызвал подкрепление, и вдвоем с Костей Шмаровым они прочесали магазин сверху донизу, на что ушло довольно много времени. Затем он попытался связаться с Губиным, но это ему не удалось.

– Тогда позвонил вам, Алексей Петрович…

– Заметил что-нибудь подозрительное?

– Ничего.

Вдовкин уже перешел с пива на водку, настругав на закуску мороженой семги. Предложил выпить за компанию и Мике с Алешей.

– Конечно, выпей, – благодушно заметил Алеша охраннику. – Когда еще придется. Если за сутки Настя не отыщется, я тебя, приятель, собственноручно пристрелю.

Мика побледнел, но стакан принял с благодарностью. Выпив, попросил разрешения удалиться.

– Землю носом рой, – напутствовал его Алеша.

– Найдем, шеф, не сомневайтесь. Женщина не иголка.

Когда он ушел, Алеша пожаловался Вдовкину:

– Платишь им, а толку чуть. Потому что совести нету ни у кого. Ты как считаешь?

– Выпей, не сходи с ума.

С полчаса Алеша разыскивал Губина, но тщетно. Тот как в воду канул. Вдруг в одну минуту мир опустел.

– Женя, она правда ничего не говорила?

Вдовкин выпил уже почти бутылку. Глубокомысленно объявил:

– Надобно обзвонить больницы. Или заявить в милицию.

Михайлов набрал номер Башлыкова:

– Настя куда-то пропала. Не знаешь, где она?

Башлыков ответил после долгой паузы:

– Такое – первый раз?

– Да.

Оба думали об одном и том же. У Благовестова разведка налажена не хуже, чем в КГБ. Нанести превентивный удар в самый неожиданный момент – это его почерк.

Башлыков прогудел в трубку:

– Если это Елизар, то должны на тебя выйти, выставить какие-то условия.

– Пока маринуют.

– Ночью или утром позвонят. Жди. Я отработаю сыскные варианты.

– Будь добр, Гриша!

– Губин чем занят?

– Губин тоже исчез.

– Как исчез?

– Друзья всегда исчезают, когда нужны. Прячутся в норе и оттуда подглядывают.

– Жди, – повторил Башлыков. – Преждевременно не паникуй.

– Если до завтра не прояснится, копнем Елизара.

Опять Башлыков молчал дольше, чем позволяли приличия.

– Остынь немного, Алеша. Здесь горячку пороть нельзя. Ты же понимаешь.

Алеша посмотрел на трубку, встретился взглядом с растерянным Вдовкиным.

– Башлыков?

– Да.

– Завтра сыграем Елизару отходняк.

– Хорошо. Завтра так завтра.

Больше звонить было некуда, и Алеша выпил водки.

– Женя, чего тебя давно хочу спросить. Ты насовсем к нам переселился? Или у тебя есть своя квартира?

– Хочешь, чтобы я ушел?

– Ни в коем случае. Я к тебе привык. И Настя к тебе привыкла. Это я так, к слову.

– Настя найдется. Ей-Богу, найдется. Я чувствую.

– Ты прав. Куда ей деться в Москве. Это же не джунгли какие-нибудь. Ну что, пойдем спать?

– Может, покушаешь чего?

– Это ты ешь. Вон отощал совсем. Все же надо тебе потихоньку завязывать с пьянкой.

– В одном стакане водки столько же калорий, как в килограмме мяса, – сказал Вдовкин.

– Ну-ну…

В спальне ее тоже не было, хотя Алеша заглянул во все углы. Но когда разделся, откинул одеяло, увидел около подушки лист бумаги, исписанный каллиграфическим почерком. В письме было написано вот что: "Дорогой мой! Мы обо многом переговорили с тобой за эти три года, но иногда мне кажется, ты ни разу меня не выслушал. Нет заповеди, которую ты не нарушал бы ежедневно, и нет числа молитвам, которые я возносила Спасителю, умоляя наставить бедного грешника на путь истинный. Увы, Господь не внял моим просьбам.

Значит, так надо. Значит, Зверь, овладевший твоим естеством, слишком силен и еще не насытился; а тот истинный "ты", которого знаю только я, по-прежнему смиренно ждет своего часа. Этот час, я верю, рано или поздно наступит, но в светлый миг перевоплощения меня уже не будет рядом. Излишне говорить, как я люблю тебя, ты сам прекрасно знаешь. И сейчас, когда пишу эти строки, плачу от любви и жалости к тебе, единственный мой! Как безмерно одинок ты в этом мире и за чьи прошлые грехи должен нести крест, даже не осознаваемый тобою? Но я ушла, мой милый! Оказывается, есть долг превыше долга земной любви, и я его исполню. Не ищи меня, Алеша. Я не бросила тебя, не изменила, я всегда с тобой и вернусь к тебе в положенный срок. Не говорю – прощай! До свидания, родной мой! Твоя Настя".

Прочитав послание, Алеша снова надел штаны, вернулся на кухню, где задумчивый Вдовкин угрюмо горбился над початой бутылкой.

– На, читай! – Алеша уселся напротив и плеснул себе водки. Вдовкин пробежал глазами первые строчки и отложил письмо:

– Но это же не мне.

– Читай, прошу тебя!

Вдовкин обиженно засопел, водрузил на нос очки и внимательно прочитал записку от начала до конца.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Алеша.

– В каком смысле?

– Может, фальшивка? Не могла же Настя сочинить весь этот бред.

– Но почерк ее?

– Откуда я знаю, чей почерк.

Алеша выглядел чересчур рассеянным, и это насторожило Вдовкина.

– Чем-то ты ее растревожил, – сказал он.

– Растревожил? Еще бы, конечно, растревожил.

Она же беременная.

– Тогда все понятно, – обрадовался Вдовкин. Наспех добавил водки в стакан и, чокнувшись с Алешей, выпил. представил, как она уткнулась взглядом в пол, чтобы не смотреть на трубку, откуда ворвался в ее хрупкое убежище ненавистный голос.

– Извини, что разбудил, – приветливо сказал Алеша. – Но дельце безотлагательное.

– Слушаю вас, Алексей Петрович.

– Ты сама-то как? Все играешь на скрипке?

– Да, играю, спасибо. Вы лучше скажите про дельце. Что-нибудь с Настей случилось?

– Нет, ничего не случилось. А что с ней может случиться? Кстати, ты не знаешь, где она?

Тина помедлила с ответом, и он прямо воочию ощутил, как вращаются в ее прелестной головке ехидные шурупчики.

– Алексей Петрович! – твердо, не пискляво, видно, окончательно проснулась. – Что с Настей? Почему вы меня о ней спрашиваете?

Не скажет, огорчился Алеша. Даже если что-нибудь знает, не скажет. Проклятая маленькая ханжа. Да что Тина! Никто ему не скажет про Настю ничего путного, пока он сам не поймает ее за подол.

– Тина, деточка, давай на минутку забудем, как ты ко мне относишься. У меня неприятность. Настя куда-то пропала. Помоги ее найти.

– Пропала? Как это пропала?

– Да вот так. Оставила какую-то дикую записку и сбежала. Вполне возможно, с молодым, красивым поручиком.

Тина вздохнула, и Алеша догадался, что за этим последует. Так и вышло. На том конце провода народился суровый, непререкаемый судья, невменяемый, как все судьи на свете.

– Значит, все-таки довели?! Что ж, неудивительно… Незадачливая моя подружка – Тина неожиданно всхлипнула. – Признайтесь, вы убили ее, Алексей Петрович?

Алеша ляпнул лишнее:

– Чем это я ее, по-твоему, довел?

– Как раз вот этим.

– Чем – этим? Тина, соберись, пожалуйста, с мыслями. Ты же не с композитором разговариваешь.

– Отлично понимаю, с кем разговариваю, – вспылила девица. – Хотите, расскажу, как мы поссорились с Настей? Единственный раз в жизни поссорились. Хотите знать почему?