Саламандра - Полевка

Лекса, — с Ламилем все в порядке, — Сканд понял вздох мужа по-своему, — Ламиль уже не маленький ребенок. Он сам в состоянии рассказать, что он хочет и чего не хочет. И у него это прекрасно получается. Так что надо переживать не о Ламиле, а, скорее, о Киреле… — Сканд задумался, — хотя, Кирель всегда мог постоять за себя и всех прогнуть под свое желание. Хм… Только вот, сможет ли он противиться милому и сладенькому монстрику? Я даже, когда достал его из садка со змеями, не смог отшлепать безобразника! У меня руки дрожали и от злости в глазах темно было, но когда он меня обнял за шею и прижался, я понял, что даже шлепнуть его не могу! Прямо наваждение какое-то! И как ты с ним управляешься?

— Лекс все правильно делает! — подала голос Олива, — строгость родителей только на пользу детям! Если ребенок привыкнет в маленьком возрасте, что родителей надо слушаться, то когда он вырастет и станет подростком, с ним получится договориться! А если дети с младенчества привыкают к тому, что они в доме главные и их желания беспрекословно исполняются, то когда они подрастают, на них управы уже никто не найдет. Они не будут слушать умных советов старших и попадут в беду! Поэтому, чем строже с младенцем, тем больше шансов, что сможешь удержать его от беды, когда он вырастет!

— Это все касается только Ламиля, — Лекс повел головой, когда Олива резко дернула его за косу, закрепляя украшения, — с детьми, что нам достались от Киреля, так себя вести не стоит. Им и так уже досталось и боли и страха, теперь их, наоборот, следует успокоить и побаловать. У них впереди тяжелая жизнь, и хотелось бы, чтобы и у них были приятные воспоминания о детстве.

— Они младшие, — Олива недовольно засопела, — им вообще повезло, что они здесь оказались. Их не отдали в жертву богам, их не отдали в бордель, как остальных безродных. Им дали возможность получить достойную работу и даже шанс создать семью, — Олива вздохнула. — Не всем так везет в жизни.

— Олива, а почему мать тебя не отдала замуж? — Лекс отмахнулся от украшений и с интересом посмотрел на растерянную женщину.

— Отдавала, — Олива поджала губы, — а потом она переезжала из имения Киреля и забрала меня обратно, — Олива загрустила и, вздохнув, продолжила, — и меня, и сестру. У меня муж был старшим сыном управляющего соседнего поместья, а у сестры муж был кузнец в имении. Мне пришлось сына оставить в семье мужа, а у сестры была дочка, после сезона штормов ей пришло письмо от бывшего мужа, что дочка не пережила сезон штормов и умерла от грудной горячки. Маленькие дети часто умирают… столько дней на холоде, без огня, если бы все могли развести огонь в сезон штормов, то, возможно…

— Хотела бы вернуться к мужу? — Лекс развернулся и посмотрел, как удивленно вытянулось лицо у Оливы, — пока ты в нашем доме, то находишься «под рукой» Сканда. Он вполне может выдать тебя замуж за бывшего мужа, а если в сенате примут новый закон о семье, то мать не сможет забрать тебя обратно.

— Не знаю, — Олива вздохнула, — у мужа был очень суровый отец. Он им крутил, как хотел, а муж ни разу даже не пискнул против. Сына бы хотела забрать, но только его не отдадут, — Олива вздохнула, — он старший сын старшего сына, а это значит, прямой наследник. Хотя, что он там может наследовать? В самом лучшем случае он станет управляющим имением после отца и деда. Да и я уже привыкла быть самостоятельной. Нет, не хочу замуж, хочу, как мать, быть сама себе хозяйкой! Нет ничего хуже, чем прогибаться под слабого мужчину.

— Найти тебе сильного мужа? — Сканд развел руки в стороны, позволяя служанкам укладывать складки тоги вокруг своего мощного тела, — сама выбери, кто тебе понравится, а я посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, я подумаю, — Олива вдруг улыбнулась, и Лекс неожиданно понял, что она, по сути, достаточно молодая женщина, — я бы к вам пошла женой! Жалко, что вам нельзя иметь детей!

Лекс поперхнулся от такого предложения и подумал, что, наверное, следует сказать Кирелю спасибо за подобный запрет. Ему еще женщины в кровати Сканда не хватало! Хотя… Лекс прикинул варианты, а потом дернул недовольно головой. Нет! Сканд только его и делиться он не намерен ни с кем!

— Спасибо, конечно, — Лекс подмигнул растерянному Сканду, — но куда нам еще дети, нам бы с одним Ламилем справиться!

— Все!! Хватит болтать, пошли за Ламилем! — рявкнул Сканд и подхватил Лекса под локоть, заставляя встать, а потом вдруг прижался и зло зашипел в ухо, — даже не думай! Никакой жены! Я делиться тобой не намерен! Ты только мой! Понял?!

— Хорошо… — Лекс прикусил губу и попытался сделать несчастный вид, — как скажешь… твой — и ладно, не очень-то и хотелось…

— Знаю я тебя! — Сканд зло засопел в ухо, — а потом меня из кровати выгонишь, а потом из комнаты! А я тебя люблю, и все тут! Услышал меня?! Я не потерплю третьего в нашей семье!

— Сканд, успокойся! Нас и так уже трое! — Лекс ущипнул мужа за щеку, — мне тебя вполне хватает в кровати, а детей у меня уже полный двор. Пошли лучше Ламиля домой принесем, а то комплект не полный!

Сканд недовольно засопел, но без возражений поплелся следом за рыжиком. Им навстречу попался Тиро с мальчишками, домоправитель отчитался, что вольные Зи и Зу выписал, сплетни собрал и вкусностей на ужин купил. И кивнул на корзину, закрытую листом морской капусты, которую тащили сосредоточенные мальчишки. Сканд принюхался и, масляно глянув на рыжика, велел послать кого-нибудь в «Сломанный меч» за пивом. Лекс заинтересованно принюхался, но коварный муж подхватил его за локоть и потащил на улицу.

За воротами так и стояли женщины, похоже, местным дамам терпения было не занимать. Лекс хотел было поговорить с ними, но Сканд не позволил даже задержаться. Лекс недовольно поморщился, что это за диктатура от ревнивого тирана? Не много ли он себе позволяет? Может, следует показать ему, что он тоже младший и вполне может закатить концерт почище мелкого Ламиля? Лекс посмотрел на амбала. Сканд вышагивал вперед, даже не подозревая, какие тучи начали сгущаться над его бедовой головушкой…

На улице было много празднично одетого народу. Сканда и Лекса узнавали, приветливо кивали головой и иногда здоровались. Праздник или нет, но столица жила своей жизнью. Муниципалитет принимал граждан, рынки зазывали покупателей, уличные музыканты пытались показать себя в