Наемники Судьбы.Пенталогия - Юлия Федотова

– Не скажи! – возразил Эдуард с сомнением. – В любом деле нужен опыт. Мир мы спасали, а невест твоих – ни разу!

– Ведь мы даже не знаем, как она выглядит, – поддержал бывшего ученика Хельги.

Меридит согласно кивнула, она тоже не разделяла Рагнарова оптимизма.

– Знаем! Смотрите, вот ее портрет! – Рыцарь вынул изза пазухи некий предмет, бережно завернутый в шелковую тряпицу.

Это был небольшой, с ладонь, поясной портрет в золотой рамке с сехальской бирюзой. Кисть живописца запечатлела молодую дородную деву с белокурыми волосами и жеманной улыбкой.

– Хочешь сказать, она тебе нравится? – удивился Эдуард.

– А что? – пожал плечами жених. – Дама как дама, бывают и хуже. По портрету трудно судить о человеке, но на вид вполне мила.

Сильфида вышвырнула за борт недоеденную куриную ногу и сообщила:

– Она жирная!

– Конечно! – с готовностью согласился Рагнар. – Мы в Оттоне тощих кур не держим! Стала бы мама вас тощей курицей угощать!

– Да не курица, осел сехальский! Невеста твоя жирная!

– Не преувеличивай, – вмешалась справедливая диса. – Она просто немного в теле.

– Это она на портрете «в теле». Но ты учти, что придворные живописцы склонны льстить своей натуре. Поэтому приплюсуй к запечатленному минимум половину.

Но Рагнара слова сильфиды не огорчили. Он не находил в упитанных женщинах ничего дурного.

– А как ее зовут? – спросила вдруг Ильза, повертев в руках портрет.

– И правда! – подхватила Энка. – Что мы все «принцесса» да «невеста»? Имя у нее есть?

Невинный вопрос поставил оттонского престолонаследника в тупик. Имя у дамы определенно было, в этом он не сомневался. Вот только узнать его в свое время не удосужился. Забыл в пылу событий!

– Жених называется! – презрительно фыркнула сильфида. – Поди туда – не знаю куда, найди того – не знаю кого!

– Знаю кого! Невесту! Кнусскую принцессу! – попытался защищаться Рагнар. Не тутто было!

– Экий ты, право, осел! Если хочешь когото найти, статуса искомого объекта недостаточно. Обязательно надо знать полное подлинное имя! Оно есть – неотъемлемая часть сущности индивидуума! Именно по нему осуществляется процедура магического поиска. Существует неразрывная связь между структурой подлинного имени и астральным телом…

Рагнар внимал высоконаучным словесным излияниям сильфиды и только глазами хлопал. Спасибо, друг Орвуд пришел на выручку.

– Ах скажите пожалуйста! – на полуслове перебил он заливающуюся соловьем девицу. – Ты, что ли, премудрая наша, станешь осуществлять процедуру поиска? Чтото прежде за тобой не замечалось таких выдающихся магических способностей!

Но уязвить сильфиду было не такто легко.

– Не я. Но мы могли бы обратиться к специалистам. Балдур Эрринорский, к примеру, наверняка справился бы. Или профессор Перегрин. Или просто частнопрактикующий маг. Указал бы нам направление поиска – было бы не в пример легче!

– В Оттоне все узнаем, – примиряюще молвил Эдуард. – И имя и направление. Наверняка при тамошнем дворе имеется хороший маг.

Хельги слушалслушал их спор, чемуто тихо посмеиваясь и переглядываясь с сестрой по оружию, а потом не выдержал, заявил:

– Нет, нельзя таких, как вы, в разведку брать. Не выйдет из вас хороших лазутчиков! Постыдились бы! Особенно ты! Сотник называется!

– Чего это нам стыдиться?! – взвилась сотник Энкалетте, именно к ней были обращены последние слова.

– Собственной ненаблюдательности! Это, потвоему, что? – Он сунул под нос девице портрет, но не лицевой, а обратной стороной. На холсте, буквами языка латен, красивым готическим шрифтом было выведено: «Ее Высочество принцесса Мальвия во дни беспечной юности».

Итак, один вопрос был разрешен. Но тут же возник новый. Неугомонная Энка вновь нашла, к чему придраться. Слова о «днях юности» она сочла весьма двусмысленными. Что они значат? Что упомянутые дни уже миновали, и Рагнару сосватали старую деву? Или надпись сделана, так сказать, с перспективой, рассчитана на потомков?

– Эх! – вздохнул горежених. – Терпеть не могу живописцев! О чем думал, когда подписывал? Даже дату не поставил, паразит! – Девице удалосьтаки вывести его из душевного равновесия. Стать мужем старухи Рагнару вовсе не улыбалось.

– Нечего валить с больной головы на здоровую, – велела Меридит. – В отличие от тебя, живописец, по крайней мере, имя дамы знал, хоть она и не была его невестой.

– Наверное, он был в нее тайно влюблен, – предположил Эдуард, чтобы поддержать друга.

Какая жалость, что с ними не было сведущего в искусствах эльфа! Уж онто объяснил бы цивилизованной, образованной, прогрессивной, но недостаточно культурной компании, что известный живописец Винсент Эттелийский, кисти которого принадлежал портрет, уже очень давно вышел из того возраста, когда тайно влюбляются в юных принцесс… Увы, Аолен в тот момент был далеко. Он вскрывал фурункул на животе заезжего торговца коврами, а потому никак не мог опровергнуть слова Эдуарда.

Право, лучше бы тот помалкивал! Уж очень его предположение понравилось коекому из рода сильфов! Влюбленные живописцы, сказала Энка, приукрашивают натуру гораздо сильнее, чем просто придворные.

– Ну, Рагнар, пиши пропало! Тебе сосватали толстую страшную старуху! Слушай, плюнь ты на это дело! Мы за те же деньги найдем тебе другую невесту, молодую, красивую и здоровую!

– Зачем ты ему голову морочишь? – рассердился гном. – Стал бы живописец влюбляться в толстую страшную даму! – Тему возраста, как самую щекотливую, он решил деликатно обойти.

Но у девицы на каждый случай жизни имелась наготове народная мудрость:

– Любовь зла, полюбишь и козла!

Орвуд хотел ее вразумить:

– Ты неверно трактуешь. В пословице ясно сказано: «козла», а не «козу». То есть речь идет о мужчине. Вы, женщины…

– Ааа! Хочешь сказать, мы, женщины, настолько подвержены голосу плоти, что готовы влюбляться в вас, мужчин, какими бы безобразными вы не были?! А у бедной дамы, если она не родилась красавицей, нет никакой надежды на счастье?! Вот он, типичный мужской шовинизм! Если хочешь знать, в пословице о половой принадлежности влюбленного речь вовсе не идет! «Козел» упомянут исключительно для рифмы! А вы, мужчины, вечно все извратите, истолкуете посвоему, чтобы унизить женщин! Такая у вас натура! Скажи, Ильза!

– Да! – пискнула та покорно, даже не пытаясь вникнуть в суть вопроса.