Русская жизнь-цитаты - 14-21.12.2023 - Русская жизнь-цитаты
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Ловушка здравого смысла Я типичный, можно... - Марина Шаповалова | Facebook","Ловушка здравого смысла Я типичный, можно сказать, классический представитель «когорты здравого смысла». Не верю ни во что, что чересчур. Не предполагаю маловероятного. Рассчитываю на статистически среднее. Информированной более многих во времена СССР я была благодаря врождённым любознательности и любопытству. Но, например, в масштаб сталинских репрессий не верила. Кое-что знала и тогда – узнавала, потому что хотела узнать. Но даже в пять миллионов жертв (тогда ещё не в ходу были прехлёсты про 500 миллионов) не верила, потому что мой здравый смысл мне подсказывал: люди всегда преувеличивают. Да, я ошибалась. Теперь я уже точно знаю, что жертв суммарно было сильно больше пяти миллионов. Даже если есть вопрос, как считать жертв, потому что некоторые твёрдо стоят на позициях «а вот это мы не считаем» … С позиций своего здравого смысла я не верила Литвиненко. Сразу после его смерти прочла и прослушала всё, что нашлось, но подумала: он на своём «коньке», он хочет нас убедить, но явно и зря перегибает. Нет, чтоб вы понимали: я видела Патрушева лично. Я сама про него сказала: исчадие ада! Я мужу тогда же говорила: посмотри в его глаза! Этот человек – тяжело психически больной! Он общается с потусторонними силами. Я видела его глаза в день «рязанского сахара» и сразу поняла: он врёт! По крайней мере там, в Рязани, взрыв дома точно готовила ФСБ. Даже если к предыдущим взрывам они – не при делах, неважно. Но готова я была поверить, что все взрывы домов – работа ФСБ? Увы. Нет. Впервые увидев Путина, я сказала мужу и его друзьям: вы верите, что этот человек управляем? И тоже: посмотрите в его оловянные глаза! Мне в ответ посмеялись: у писателей богатое воображение, но ты, Марина, просто ничего не знаешь. Я понимала, что они очень сильно ошибаются. Но, думаете, я в тот же день решила, что нам конец? Нет, я верила в здравый смысл. Имея в виду бывшую конторскую «шестёрку» с оловянными глазами, в которых ничего человеческого не было, я поверила в его здравый смысл, в то, что не захочет он уничтожить свою страну, потому что – зачем же? Небольшое лирическое отступление. В десятом классе я сказала учительнице по истории и обществоведению: это не атеизм у наших людей, это – суеверия и примитивное язычество на почве религиозного невежества. Валентина Петровна Мирошниченко (дай ей бог здоровья сейчас!) была очень умным человеком. Она меня поняла. А дальше следовал другой мой вывод: этих людей, настроив против религии, избавили от «химеры совести». Тут, помнится, даже Валентина Петровна испугалась. Известной ассоциации. Но тоже поняла. Она вообще от всех этим отличалась – способностью понимать. Когда Геббельс с Гитлером избавляли от «химеры совести» лишь первое поколение немцев, надо признать – это не успело укорениться. Уверовавшая в их идеологию молодёжь в основном погибла. Кто не погиб, потом годы возвращался к основам человеческого бытия. Я разговаривала как-то в Китсбюэле с очень пожилым немцем (да, он катался на лыжах!), воевавшим на восточном фронте. Он мне говорил: спасибо твоему покойному деду в том числе – поражение Германии помогло мне вернуться потом к Богу и в человеческий облик. Приблизительно передаю, мы говорили по-английски, на горе в кафе, я ничего не записывала. Но ничто не помогло советским людям. Они точно знали – не в одном, а в трёх-четырёх поколениях, что зло и беспредельный цинизм всегда торжествуют. Что совесть – предатель её носителя на пытки и смерть. Жертвы – их дедушки-бабушки, их родители – покрывались забвением. А палачи получали персональные пенсии, у них брали интервью известные журналисты. Вы меня после этого спросите, почему они такие? Мне жаль, но я не знаю, почему я сама такая. Я не знаю, почему, искренне любя Валерию Ильиничну Новодворскую, защищая её от нападок пошляков, я считала её немножко городской сумасшедшей. Она ведь говорила о кровавом режиме до 2012 года, а у меня же – здравый смысл! И он мне подсказывал, что режим нисколько не кровавый. Так только – ненормальный и настроенный против людей. То есть, она, по-моему, перебарщивала, а я думала, что не надо. Что как-то «само рассосётся». Клянусь, я искренне думала, что само рассосётся. Что они, эти конторские нравственные уроды – уходящий тренд, а мы тут с детьми разговариваем, и дети вырастут иными. Они суют нам палки в наши колёса «общественного прогресса», но ничего, мы и это перемелем. Я недооценивала силу системы. Как и её инфернальность. Вырастив при СССР людей без совести (которая есть «поповская выдумка»), конторская свора приловчилась эти беЗсовестные массы юзать в своих интересах. Заливая им в уши жгучий реваншизм. Дразня «международным унижением». Но главное: совесть давно молчала, убитая ещё в дедушках и бабушках, как опасный для жизни баг. А здравый смысл говорил: надо выжить! Он это говорит всегда. Я, зная, не сомневаясь, что Путин – хладнокровный убийца, не верила Литвиненко. Не вполне верила, если точнее. Трудно объяснить себе самой, почему. Где-то здесь ответ на вопрос, как мы оказались в том, что сейчас происходит с нами. Мы не могли поверить. Сами себе и в то, что страной управляют люди, начисто лишённые человеческих чувств и ограничителей. В то, что можно вот так начать убивать людей тысячами, спокойно и с ухмылками на лицах. Здравый смысл не позволял нам поверить в их инфернально-извращённую природу. А она именно такая. Это психофизическая природа маньяков
