Чужая ноша - Наталья Калинина

– Значит, я виновата в том, что и на Вадима… тоже эта дрянь… может распространиться. Несчастья всякие… – Лариса расстроено пробормотала, а Инга возвела глаза к потолку:

– Господи, Лара… Никто тебя ни в чем не винит! Не виновата ты в том, что вы так связаны, и что на нем тоже «чернота» лежит… Здесь как-то без тебя обошлось. Я ж говорю, что ты носишь это проклятие не за свои личные грехи, а за чьи-то. И Вадим тоже. И я – тоже. Да-да, я тоже сюда замешана. Только я, в отличие от вас, вмешиваюсь по собственной воле, пытаясь разобраться.

Она, договорив, отвлеклась на звонок мобильного.

– Да, Вадим… У меня уже… Когда будешь?.. Ясно. Постарайся не задерживаться сильно, мне в девять надо уехать…

Закрыв телефончик, она бросила на Ларису смеющийся взгляд:

– Девичник продолжается! Вадим в пробке застрял.

Лариса кивнула и в продолжение предыдущей темы произнесла:

– Я поняла, Инга. Хорошо, я постараюсь со своей стороны помочь тебе разобраться с этой… гадостью. Сама понимаешь, терять близких людей и осознавать, что тоже можешь стать жертвой – не самое лучшее, что можно испытывать. Я съезжу к своей бабушке по маминой линии. Попробую узнать у нее какие-нибудь наши семейные истории.

На этом тему закрыли. В ожидании Вадима девушки разговаривали на отвлеченные темы. Инга поставила чайник с тем, чтобы напоить брата чаем, когда тот приедет. Лариса, заметив на полке фотоальбом, захотела посмотреть фотографии, и Инга нехотя, но уступила ей.

– Я не люблю фотографироваться, поэтому фотографий мало. Если ты хочешь посмотреть фотографии Вадима, то лучше попроси альбом у него, – Инга, правильно истолковав желание Лары смотреть фотографии, с легкой иронией улыбнулась, а Лариса заметно смутилась, чем еще больше развеселила Ингу.

– Какая ты трогательная! Все время смущаешься. Лариса, все же я в курсе того, что вы с Вадимом встречаетесь, и нечего меня смущаться. Смешная…

Лариса, рассматривая фотографии, пожала плечами и улыбнулась:

– Еще не привыкла!

И, замявшись, задала нетактичный, как считала, но любопытный вопрос:

– Инга, а у тебя есть молодой человек? Ты красивая и очень эффектная, у тебя должно быть много поклонников…

Инга фыркнула и рассмеялась:

– Насчет поклонников не знаю, а молодого человека у меня нет.

– Как это? – Лариса оторвала взгляд от фотографий и удивленно посмотрела на девушку. В голове не укладывалось, как это у Инги – такой красивой и интересной – нет молодого человека…

– Так это! – Инга весело отозвалась и, немного помедлив, уже серьезным тоном созналась:

– Но любимый человек есть – не без этого. Только это не мужчина, а… девушка.

– Девушка?! – Лариса от удивления уж совсем не прилично вытаращилась на нее. Потом, спохватившись, осеклась:

– Ой, извини…

– Ничего.

– Так ты… – Лариса не осмелилась произнести вертевшееся на языке слово. Но Инга, поняв ее, спокойно спросила:

– Лесбиянка? Да, я живу с девушкой. Но все же я стала лесбиянкой вынужденно. Когда-то я влюблялась в мужчин, сексом занималась тоже с мужчинами, об однополой любви даже не помышляла.

Инга замолчала, взяла из рук Ларисы протянутый ей фотоальбом, убрала его обратно на полку и снова вернулась на место. Вытряхнула из пачки две сигареты, протянула одну Ларисе, а вторую закурила сама.

– Меня любимый человек когда-то предал. А я его любила. Вернее, тогда думала, что люблю. Даже замуж за него собиралась. Красивый он был чертовски – не втрескаться в него просто не возможно было, и я втрескалась по уши. Только внутри он с гнильцой оказался. Слабак и трус, – Инга презрительно бросила и ухмыльнулась.

– Когда на чьем-то дне рождении его подвыпившие дружки меня насиловали, он закрылся в соседней комнате, чтобы не слышать моих криков. В общем, любовь у меня к нему быстро прошла. И к мужчинам вообще – тоже. Я четыре года после этого ни в кого не влюблялась, и только вот недавно… Так случилось! – Инга трогательно улыбнулась, а ее щеки слегка порозовели от смущения.

– А что стало с теми, которые тебя… В общем, их наказали?

– Безнаказанными не остались. Только их не гражданский суд наказал, а Высший. Со всеми произошли какие-то плохие истории – кто в тюрьму сел, кто на машине разбился и инвалидом остался… Я здесь ни при чем!

Инга, перехватив Ларисин короткий взгляд, усмехнулась:

– Я не колдовала, чтобы сделать им плохо. Я за такие дела не берусь.

– Да я и не думаю ничего такого, – Лариса с улыбкой ее заверила и спросила:

– А… кто твоя девушка? Расскажи!

– Да я могу тебя с ней познакомить, если хочешь! – Инга тут же с энтузиазмом предложила. – Я как раз сегодня к ней на концерт еду, могу с собой взять. Она – рок-певица.

– Это Лёка? – Лариса обрадовано выпалила и, поймав изумленный Ингин взгляд, осеклась и закрыла рот ладошкой.

– А… откуда ты знаешь?

– Извини… Просто мне Вадим вчера ее диск дал послушать. Ты его в машине оставила. Мне очень понравились песни, и я попросила взять диск до сегодняшнего дня. Но я ему его уже вернула! – Лариса поспешно заверила. – Я бы хотела попасть на концерт этой девушки! Хотела тебя расспросить о ней.

– Ну и отлично, значит, поедем на концерт вместе. Она тебе понравится, – Инга с нежностью проговорила. – Лёка – чудесная девушка, такая забавная и трогательная…

Она, когда заговорила о Лёке, резко изменилась – вся ее жесткая решительность и уверенность куда-то исчезли, в голосе появились совершенно иные нотки – более мягкие и нежные, а щеки зарделись легким румянцем. Лариса с улыбкой слушала ее, понимая, что Инга и в самом деле влюблена.

– До Лёки я еще никогда не влюблялась в женщин. А после того случая, как мне казалось, совсем разучилась любить. Просто жила так – без любви, пробовала встречаться с мужчинами, но вскоре бросала их. Ничего не выходило, не любила, скорее, презирала их за слабость и похоть. А потом встретила Лёку и… влюбилась. На самом деле! Ты не поверишь! Я сама долго отказывалась верить. Не важно, что я влюбилась в девушку, главное, что я влюбилась. Сильно, эмоционально, болезненно – не без этого. И взаимно. Лёка – она знает только однополую любовь, для нее мужчины не существуют как сексуальный объект, она любила всегда только женщин. Она помогла сделать мне много открытий. Дала мне любовь и заново научила любить, открыла для меня совершенно другую любовь – которую я раньше не знала. Она пишет песни и дарит их мне. И я счастлива уже тем, что могу вдохновлять ее на новые песни, пусть и пишет она их скорее депрессивные, чем счастливые. Просто она такая по внутреннему складу. А я, в свою очередь, учу ее верить в себя и свой талант. Она очень ранимая и болезненно воспринимает неудачи… Вот такая она у меня!