От полюса до полюса - Майкл Пэйлин

Я заканчиваю день, сидя над своими заметками в гостиничном номере. Левую руку начинает что-то покалывать, и, поглядев на нее, я обнаруживаю, что целая колонна муравьев шествует по ней со стены к моему телу.

И еще… Последний раз вкусив инджеры и вата в городском ресторане, я обмазываюсь репеллентом, зажигаю одну из предоставленных заведением противомоскитных спиралек и делаю внушительный глоток виски. Надеюсь, что мои воспоминания об Эфиопии не будут омрачены этим унылым заведением, ибо многое из увиденного в этой стране оказалось для меня удивительным откровением.

Кения

День 87: Из Мойале до Марсабита

Будильник поднимает меня в 6:00. Электричество еще не включали… Умываюсь минеральной водой.

После завтрака садимся в новые автомобили под руководством Венди Корройер, впечатляющей своей компетентностью леди от Аберкромби и Кента. Машин всего четыре, все снова «лендкрузеры», однако эти оказываются больше предыдущих; купленные как однотонные грузовики, они были переделаны в крепкие и удлиненные джипы для работы на сафари. Мой водитель — человек средних лет, невысокий и мускулистый. Улыбчивый, но явно себе на уме. Зовут его Калулуи. Другие водители — Кабагире, молодой, тощий, застенчивый и симпатичный, а также Джордж и Вильям.

В 8:30 мы съезжаем с горки, оставляя позади Эфиопию. Из 1984 г. возвращаемся обратно, в 1991-й.

Когда кенийский таможенник ставит въездной штемпель на чистой странице моего паспорта, я говорю ему, что если появлюсь здесь через семь лет, это может показаться странным. Бросив взгляд на мою эфиопскую визу, он качает головой: «Нет, им нас никогда не догнать».

Поднявшись по горке на главную площадь кенийского Мойале, мы ожидаем вооруженную охрану, которая должна проводить нас до Исиоло. Третья подряд страна страдает от бандитизма. Здесь в нем обвиняют сомалийских партизан.

Мы въезжаем в говорящую на суахили часть Африки, и я могу стряхнуть пыль с моих джамбо (здравствуйте) и акуна матата (нет проблем). С легким намеком для нас pole pole на суахили означает «медленно-медленно».

Кения. Гигантский баобаб

Впрочем, это ничуть не мешает Калулуи после завершения всех пограничных проверок рвануть с места как одержимому. К сожалению, англичане никогда не уделяли такого внимания сооружению дорог как итальянцы, и гладкая асфальтированная дорога, протянутая в Эфиопии с севера к Мойале, к югу от этого города превращается в грунтовку. Тонкая пыль скоро окутывает буквально все, и я теперь понимаю, почему все так веселились, увидев меня за завтраком в чистой белой рубашке.

То и дело мы выскакиваем на мелкие ложбинки, и в течение пятнадцати секунд нас трясет как в шейкере во время приготовления коктейля. Не могу даже представить, каким образом автомобилям удается перенести подобное обращение. Поправка следует немедленно: не удается, и в 11:20 мы зарабатываем первый прокол.

Газели и зебры в саваннах на севере Кении

Венди философски относится к задержке. Она далеко не первый год работает в сфере сафари и оптимистично уверяет нас: «Пока у меня еще никто не умер». Родившаяся в Южной Африке и теперь живущая в Кении, она без всякого стеснения рекомендует себя как «старую колониалистку». С ее точки зрения, в стране многое улучшилось, но быстрый рост населения рождает проблемы. Диких животных теперь во все большей степени загоняют в требующие больших расходов резерваты, результатом чего сделался резкий рост поголовья слонов. Из вида, находившегося едва ли не на грани истребления, слоны превратились теперь в вид, угрожающий нарушить хрупкое равновесие окружающей среды. Ричарду Лики, директору кенийской природоохранной службы, по мнению Венди, предстоит принять трудное решение.

— Мы сделали этот стенд о браконьерской охоте на слонов, мы закопали всю добытую ими слоновую кость, так что теперь, когда мы привлекли внимание всего мира к проблеме, надо придумать другое решение, кроме выбраковки.

Если не считать контрольно-пропускных пунктов, отмеченных лежащими на дороге вверх гвоздями досками, перерывов в нашем движении немного.

Перекусив неуместным здесь сыром бри, франкфуртерами и свежим ананасом, мы, громыхая на ухабах, приближаемся к цели сегодняшнего дня — городу Марсабит, расположенному в 155 милях южнее Мойале.

Кустарник уступает место пустыне. Мы пересекаем унылый, лишенный почвы край черных базальтов, называемый Дида Галгалу, Равнина Тьмы, а потом, когда мы начинаем подниматься от равнины на 6000-футовое плато, на котором находится Марсабит, Золотой край, ситуация резко меняется. Мы наконец замечаем диких животных — дик-диков, самых крохотных представителей семейства антилоп; геренуков, которые, стоя на задних ногах, общипывают верхушки колючих кустов и никогда не испытывают потребности в питье; а также вездесущих газелей Гранта, настороженных и изящных. Поднявшись повыше, у кромки величественного вулканического кратера мы обнаруживаем, что за нами пристально наблюдает большой куду, великолепная высокая антилопа с красивыми спиральными рогами.

Местом нашего ночлега сегодня станет охотничий домик, расположенный в национальном парке возле кратерного озера. Едва мы приближаемся к месту, как из-за деревьев возникает неторопливая цепочка слонов (трое взрослых и трое молодых), царственным шагом направляющихся вокруг озера в нашу сторону. Это потомки величественного Ахмеда, единственного слона, охранявшегося президентским декретом. Слон этот жил здесь, в парке, под постоянной охраной собственных рейнджеров. Возможность попивать пивко на закате, наблюдая при этом, как юного отпрыска сего знатного прародителя учат правильно посыпать землей спину, стоит затрат на билет. На дереве возле меня висит плакат с надписью: «Животные обязаны молчать, когда люди пьют, и наоборот».

По посетившему нас стечению обстоятельств в отеле абсолютно нет света. Мы ужинаем при свечах, а потом сидим у костра, рядом с нами пристроился неухоженный и обездоленный гостиничный кот. То и дело из обступившей нас темноты доносится хруст веток — это питаются бродящие вокруг прожорливые слоны. Сочетание кота у очага и слонов в саду создает абсолютно нереальный и странно умиротворяющий колорит.

День 88: От Марсабита до Шабы

С первым светом мы уже в пути, на своей тряской и мучительной колее, уводящей нас из этого леса на вершине горы, мимо удивительных деревьев, чьи жилистые корни оплетают стволы. Венди сообщает нам, что это фиги-душители. Семена их переносят птицы, вырастая, эти растения оплетают живое дерево, набирают все новые и новые силы, пока не убивают приютившее их дерево.