От полюса до полюса - Майкл Пэйлин

День 85. Озеро Аваса

Сегодня у меня выезд: надо посмотреть на программу водных ресурсов «Оксфам» за работой. Подобно многим другим людям, я в течение многих лет жертвовал на «Оксфам», и нельзя пренебрегать возможностью увидеть собственные денежки за работой. Мы направляемся в Бодити, небольшой городок, расположенный в двух часах езды по грунтовой дороге.

Программа агентства «Оксфам» рассчитана на минимальные капиталовложения и уровень технологической экспертизы. Нет смысла вкладывать деньги в сложную технику, если местные жители не обладают достаточной квалификацией, чтобы воспользоваться ею или просто починить в случае неисправности. В деревенском колодце, посмотреть на который привезли меня Кирос и Ник, используется простейший насос всего с двумя заменяемыми частями, причем поставить новые можно с помощью простейшего гаечного ключа. Колодец прорыт на глубину 90 футов, к почти неиссякаемому источнику воды. Прежде использовавшийся водный источник, которым служила ближайшая река, находящаяся в двух часах ходьбы от городка и потенциально опасная как источник возможного загрязнения, заменен теперь безопасным, безотказным и расположенным в самом центре поселка колодцем, обошедшимся примерно в 2000 фунтов, предоставленных в данном случае фондом Comic Relief. Рано, конечно, говорить о том, насколько существенные перемены внесет этот колодец в жизнь 600 местных жителей. Ник считает, что основной благодетельный эффект помимо очевидных преимуществ в области здравоохранения скажется на жизни местных женщин, традиционно обязанных ходить за водой к реке и носить ее домой. Они вдруг получили дополнительно три или четыре часа ежедневно.

В отеле нас ожидают плохие новости. Старый друг Монти Рубен, приглядывавший за нами в Кении, когда девять лет назад я снимал там «Миссионера», попал в госпиталь с сердечным приступом. Он должен был встретить нас на границе и проводить до Найроби, но теперь нам придется искать какую-то замену ему, причем быстро, потому что пересекать границу мы должны через два дня.

День 86: От озера Аваса до Мойале

В семь утра сгоняем обезьян с машин и снова грузим оборудование и пожитки. Начинается наш одиннадцатый день на территории Эфиопии. К вечеру мы надеемся оказаться в приграничном городе Мойале, находящемся в 325 милях отсюда. Выезжаем в самый местный час пик, образованный, по правде говоря, только нашими собственными машинами. Все вокруг ходят пешком: школьники, крестьяне, солдаты, рабочие, направляющиеся на текстильную фабрику или производственные линии Национальной табачной и спичечной корпорации.

Общественного транспорта здесь как бы и не существует. Люди или ходят, или набиваются в кузова ненадежных и перегруженных пикапов, мчащихся по улицам на смертоносных скоростях. Иногда показывается случайный автобус — настолько случайный, что его забивают по самую крышу. Единственной альтернативой является путешествие автостопом в кузове грузовика. На мой взгляд, в этом новом для меня способе знакомства с Африкой есть что-то особенно интересное, и дело кончается тем, что я стою вместе с торговцами бананами по главной дороге в Йирга Алем в девять часов утра во вторник. Через полчаса ожидания мы уговариваем небольшой грузовичок, загруженный тюками конопли, подвезти нас до Мойале.

Обочины возле дороги на этой полоске зеленой, плодородной, тропической долины бурлят жизнью. Кроме ставших уже привычными продавцов хвороста и древесного угля здесь присутствуют малые детишки, размахивающие гигантскими стеблями сахарного тростника, в четыре раза выше их самих, и на горячей поверхности дороги согбенные фигуры раскладывают сушиться белый арахис.

Мимо бредут пешеходы, в основном женщины с огромными грузами на спинах и головах. Целая гора сена скрывает под собой хрупкую немолодую леди, создавая впечатление, что копна эта движется по дороге по собственной воле.

Мы проезжаем мимо собравшейся на мосту толпы, разглядывающей неглубокий овраг. Только что вниз сорвался грузовик, лежащий на шестифутовой глубине, колеса его еще вращаются. Примерно через час пути на пустынном отрезке дороги между кустов акаций обнаруживается недавно обогнавший нас со стоявшими фигурами в кузове грузовичок-пикап: он лежит на боку, кабина его разбита, двое пассажиров мертвы.

После полудня облик окрестностей меняется, плодородная долина уступает место поросшей кустарником полупустыне. Впервые после Судана замечаю верблюдов, а архитектура термитников начинает приобретать воистину готический характер. Люди также меняются. Теперь мы находимся в земле племени борена, анимистов и собирателей. Женщины прекрасны, в своих пышных и ярких нарядах нефритово-зеленого, темно-синего и лимонно-желтого цветов. Они провожают нас широкими улыбками.

В 17:30 дребезжащий грузовичок провозит нас через последний из армейских постов — в город Мойале. Шлагбаум на въезде — жердину, протянутую через дорогу и утяжеленную на конце старым блоком цилиндров, — поднимает мальчишка-солдатик, держащий в руках веревку.

Город Мойале разделен на эфиопскую и кенийскую части грязным ручейком и причудливым забором, устроенным с кенийской стороны. Судя по количеству огней, шуму и толпам на улице, эфиопский Мойале будет побойчее своего брата. Здесь чувствуется распущенное нахальство и повышенная энергичность приграничного города. Спорят здесь громче, водители более нетерпеливы, требования более настойчивы. Из лавок доносится музыка. Изящные голубые, покрытые цветами жакаранды придают капельку стиля его улицам, честно говоря, не блещущим чистотой.

В отеле «Бекеле Молла» нас ждут добрые вести: во-первых, болезнь Монти Рубена не оказалась серьезной, а во-вторых, специализирующиеся на сафари Аберкромби и Кент в самую последнюю минуту договорились о доставке нас альтернативным транспортом до Найроби.

Управитель нашего отеля называет его самым лучшим в Мойале. Не могу даже представить, каковы здесь худшие. Вход в комнаты со двора, как в мотеле. Мне предоставлена двуспальная кровать с чуточку сыроватыми, но, по-моему, чистыми простынями… здесь действительно есть электрический свет, но в ванной нет воды, как нет ее и в смывном бачке. Наполовину полное воды пластиковое ведерко должно обслужить все мои нужды.

Мне говорят, что город поражен серьезным недостатком воды. Колодцы углубили, но вода в них солоновата. Юг Эфиопии и север Кении становятся частью Сахеля — переходной полосы от пустынь Сахары к саваннам, которая быстро превращается в пустыню. Эта информация лишь придает общий характер моему личному унынию. Все, что я видел в Африке, никак нельзя даже за уши притянуть к понятию прогресса, разве что за исключением увиденного мною вчера возле Бодити колодца с насосом. Впрочем, возможно, что сама концепция «прогресса» имеет западный характер и неприменима в африканских условиях. Все разговоры о «решениях» и «путях, ведущих вперед» могут лишь успокоить нашу совесть, но абсолютно бессмысленны до тех пор, пока не начнет сужаться зияющая пропасть между западной и африканской культурами, а для этого, вероятно, необходимо куда больше слушать и много меньше говорить.