Коралловый город - Евгений Наумов

— Я спрашиваю, как допустили бунт? — орал владыка.

— Я не виноват! — угрюмо оправдывался Лупибей. — Это все он… она, хитрая и коварная девчонка Смешинка. Она виновата!

У Смешинки широко-широко раскрылись глаза.

— Что ты мелешь, несчастный? — воскликнул царевич. — Девочка все время находилась в замке.

— Вот из-за того, что она находилась в замке, и произошел бунт, — сказал Лупибей. — Если бы она осталась в городе, все было бы спокойно.

— Почему? — спросил владыка.

— Потому что после ее отъезда смех в городе стал затихать. Но жители хотели веселиться. Они требовали, чтобы Смешинка снова и снова учила их смеяться. А когда они узнали, что это невозможно, потому что девочка уехала в замок, начались волнения. Жители требовали, чтобы она вернулась. — Лупибей умолчал, что волнения в городе начались из-за того, что Спруты стали притеснять и грабить жителей еще с большим рвением, чем раньше. — Этим воспользовался бунтарь Ерш. Он, как всегда, принялся мутить воду и подбивать жителей города напасть на Спрутов. Мы отступили за ворота и укрепились в скалах вокруг города, а я отправился сюда.

Он повернулся к дрожащей у клетки гурьбе стражников.

— Надеюсь, что доблестные и не знающие страха стражники замка помогут нам усмирить бунтовщиков.

В толпе раздался смех. Лупибей, ничего не поняв, продолжал:

— Вы поведете всех стражников на приступ, и мы в два счета расправимся с презренными мятежниками.

Смех прокатился по залу. Это не понравилось Лупибею. Он нахмурился.

— Я вижу, что и здесь кое-кто научился смеяться. Прости меня, о Великий Треххвост, но если бы я был твоим советчиком, то посоветовал бы тотчас бросить проклятую Смешинку вон той голодной Акуле, что кружит в клетке. Этим ты навсегда избавил бы нас от угрозы нового бунта.

— Нет, никогда! — воскликнул царевич. — Да я скорее бросил бы Акуле тебя, чем ни в чем не повинную девочку!

Великий Треххвост хмуро посмотрел на него.

— Сын мой, — сказал он, — возьми двух стражников и приведи сюда Звездочета-Клоуна и его спутницу… эту Звезду. А остальным вновь взять свое оружие!

Царевич и два Спрута ушли. Стражники с радостным гомоном снова взялись за пистолеты.

— Что такое? — спросил Лупибей. — Почему Стражники оказались без оружия?

— Потому что мой советчик девочка Смешинка посоветовала бросить их в клетку Акуле, — буркнул владыка, отводя глаза.

— Девчонка твой советчик? — ахнул начальник стражи. — А где же Барракуда, Мурена и Щука-Мольва?

— Звездочет-Клоун играл со мной в шахматы, но не дал им съесть ни одной фигуры. Из-за этого они разволновались и… гм…

— О! — всплеснул щупальцами Лупибей. — Горячие и доверчивые друзья мои! Вы пали жертвой гнусного заговора!

— Какого заговора? — спросил владыка.

— Мне теперь все понятно! — шумел Спрут Лупибей, ковыляя взад-вперед и постукивая обломком дубинки. — Они сговорились погубить тебя.

— Да кто сговорился, кто?

— Бунтарь Ерш, Смешинка и Звездочет-Клоун.

— Ты так думаешь? — с сомнением спросил владыка.

— Это же яснее и прозрачнее Медузы! — Лупибей стал фиолетовым. — Грязный Ерш поднимает бунт в городе, Звездочет-Клоун губит твоих советчиков, а Смешинка — всех стражников. И тогда бунтари овладевают замком и врываются за прозрачную стену!

Все увидели, как Великий Треххвост вздрогнул.

— Тогда я их… проглочу, — неуверенно сказал он. Лупибей поперхнулся, но тут же продолжал:

— Да, но они успеют разрушить замок, разогнать слуг, погубить твою верную стражу!

— Что же мне делать? — владыка заметался за стеной.

— Я знаю! — Спрут оперся на обломок дубинки и указал на девочку щупальцем:

— Это она всему виной! До ее появления в Коралловом городе и замке было спокойно. Нужно бросить ее Акуле!

Великий Треххвост злобно уставился на Смешинку. Толпа вздрогнула, по ней словно пронесся единый глубокий вздох.

— Пусть будет так, — сказал владыка и отвернулся. Лупибей сделал знак, и несколько Спрутов подскочили к девочке, намереваясь схватить ее и бросить в клетку. Глаза их сверкали злобной радостью: теперь-то они отомстят ей за все страхи и переживания! Но Смешинка отстранила протянутые щупальца и громко сказала:

— Не трогайте меня! Я сама войду в клетку!

Стражники отшатнулись. А девочка, гордо подняв голову, пошла к клетке твердым шагом. Замерев, затаив дыхание, все следили за ней. Даже Осьминоги оцепенели.

Смешинка подошла к дверце и взялась за ручку. На миг она замерла, а потом, не дрогнув, не побледнев, спокойно открыла дверцу и вошла в клетку.

— Назад! Назад, дорогая Смешинка! — раздался отчаянный крик.

В коридоре появился царевич с двумя Спрутами, которые тащили узников. Но было поздно: девочка стояла уже в клетке. Царевич бросился к ней, но Звездочет-Клоун остановил его:

— Стой, несчастный! И молчи. Иначе погубишь девочку.

Смешинка стояла, прислонившись спиной к дверце. Потом оторвалась и шагнула на середину.

Остановившись, она посмотрела прямо в глаза Акуле.

Но та словно не замечала ее. Она кружила по клетке, время от времени задевая решетку хвостом и приглушенно рыча. Все знали, что многие Акулы делают так, когда уверены, что добыча не уйдет. Потом молниеносный бросок, щелчок челюстями…

— Зачем, зачем он это сделал? — царевич с укором и отчаянием посмотрел на владыку. — Почему я ушел, надо было остаться и убедить его…

— Как можно убеждать того, кто не знает сам, что делает? — раздался голос Звездочета-Клоуна. Царевич бросил на него недоумевающий взгляд, и тот пояснил: — Если бы он знал, что делает, то никогда не решился бы всенародно убить Смешинку…

Акула все кружила, глухо рыча. Напряжение в толпе росло.

— Выпустите ее! — закричали голоса. — Она не виновата! Даже Акула не трогает ее…

— Тихо! — устрашающе гаркнул Великий Треххвост и добавил задумчиво: — Действительно, почему Акула не трогает девчонку?

— Они вступили в заговор! — завопил Лупибей.

— Ты, наверное, помешался на заговорах, — пренебрежительно махнул хвостами владыка, — Акулы не вступают в заговоры ни с кем, кроме собственного желудка. Эй, Нелия!

— Я голодна! — заревела та в ответ. — Когда ты дашь мне поесть?

— Тебе дали. В клетке девочка Смешинка. Съешь ее!

— Я не вижу и не слышу ее! — прорычала Нелия. — Где она?

— Ты что, ослепла? Стоит посреди клетки.

Разинув пасть, Акула бросилась на середину клетки и прошла рядом с девочкой, не задев ее.

— Меня обманывают! — захныкала Нелия. — Никого здесь нет…

— Ты промахнулась! — Лупибей подскочил к клетке. — Возьми чуть правее, и сразу проглотишь ее.

Нелия распахнула пасть и кинулась прямо на Смешинку. Но та проворно отскочила, и хищница опять уплыла не солоно хлебавши.

— Она отскакивает! — рявкнул начальник стражи. — Несносная девчонка, не вертись, стой на месте!

Смешинка показала ему нос. Лупибей густо посинел.

— Сейчас зайду в клетку и суну тебя прямо в пасть Нелии!

— Попробуй! — презрительно улыбнулась Смешинка. — Куда уж тебе, трусу несчастному… Да ты побоишься и за дверцу взяться!

Лупибей даже почернел от злости, кинулся к дверце, но, схватившись за ручку, нерешительно остановился. В толпе заулюлюкали, раздался смех.

— А ну давай!

— Посмотрим, какой ты храбрец!

Лупибей подергал дверцу и сделал вид, что она не открывается. Тогда Смешинка сама открыла дверцу и жестом пригласила его.

— Заходи! Места хватит и здесь, и в желудке у Нелии.

Толпа разразилась оглушающим воем и свистом. Лупибей мгновенно менял окраску и, наконец, став мутно-грязным, шагнул в клетку.

— Берегись, девочка! — крикнул Звездочет-Клоун. Спрут метнулся и двумя щупальцами успел ухватить ничего не подозревавшую Смешинку.

— Вот она? — завопил он. — Нелия, сюда, я держу ее!

Сверкая зубами.

Акула кинулась к ним. Но в последнюю секунду Лупибей не выдержал вида приближающейся пасти и выпустил девочку. Покачнувшись, она упала. Нелия пронеслась над ней и с маху отхватила щупальце у Спрута. Он, правда, успел выскочить и захлопнуть дверцу, но сразу же упал и забился в судорогах.

— Помираю! — вопил он. — Ко мне, спасите!

Над ним захлопотали два Хирурга, перевязали обрубок прозрачной коричневой полосой морской капусты.

— Спокойно, — утешали они Лупибея. — Сейчас йод ламинарии прижжет рану и все будет в порядке.

— Ой! У-ю-юй! Кто вернет мне щупальце? Проклятая Нелия, надо было хватать не меня… Она проглотила мое любимое пятое щупальце! Им я подписываю приказы…

— Ничего, при вас осталось еще семь.

Его перенесли и поместили в клетке, где жила раньше Барракуда. Охая и стеная, он кое-как расположился там и злобно уставился на Смешинку.