Последний Завет - Филипп Ле Руа

62

Выключив мобильник, Натан стер с лица обеспокоенное выражение. Он проверил, заперта ли входная дверь, заряжен ли «глок» Боумана, после чего пошел в комнату, где обосновались Карла и Леа.

– А можно мне посмотреть фильм? – спросила Леа, обнаружив видеотеку.

– Не сейчас, дорогая, слишком поздно, – сказала ей мать.

– Вам нельзя оставаться здесь, – объявил Натан.

– Почему? – удивилась Карла.

– Это слишком опасно.

– Я приехала сюда, чтобы рядом с вами установить истину. Полностью сознавая и риск, которому я подвергаюсь, и жертвы, которые я готова принести. Я пролетела десять тысяч километров не для того, чтобы запереться в гостинице.

– А Леа?

– Какое вам дело до этого?

Натан не обратил внимания на ее внезапно изменившийся тон.

– Я только что говорил по телефону с ФБР.

– И что из того? Разве вы не хвастались тем, что вы независимы?

Выражалась она очень четко, используя точные слова, несмотря на охвативший ее гнев, подчеркивая произнесенные фразы широкими жестами, которые завершались звоном ее браслетов.

– За мою голову теми, кого я преследую, назначена награда, – объяснил Натан. – Со мной теперь опасно общаться.

– Если за этим стоит Владимир, нам с Леа ничего не грозит.

– Я не хочу, чтобы вы были рядом со мной.

– А кто вам поможет подготовить экспедицию на Аляску?

– Я не прошу вас ни вернуться во Францию, ни спрятаться в шкафу, нужно всего лишь укрыться в убежище. Я не могу гарантировать вашу безопасность.

– И вы мне это говорите только сейчас?

– Я только сейчас получил эту информацию.

– Стоило оставлять Владимира, чтобы последовать за бездарным детективом, который бздит при малейшей угрозе. Если ты трусливый мудак, надо менять профессию.

Ее словарь вдруг стал очень смахивать на словарь Коченка.

– Вы таким же образом разговаривали и с Этьеном?

– А вы, вы сделали хотя бы одну женщину счастливой?

Пощечина заставила ее пошатнуться. Удар был до того молниеносным, что ни она, ни Леа ничего не заметили. Карла обрела равновесие, ухватившись за дверной наличник. Леа, не понимающая, что случилось, вскрикнула.

Натан пожалел о своей несдержанности еще прежде, чем начало покалывать руку. Он стал жертвой мгновенного восприятия без участия мысли, без всякой концепции и рациональной интерпретации, что устраняло любой промежуток между импульсом и реакцией. Обычно такая стремительность проявлялась у него при противостоянии с противником, готовым атаковать. Но не в этот раз. Войдя в роль Этьена Шомона, он частично перенял его неистовость. Чувства, испытываемые к Карле, экспедиция, которую он готовился совершить пешком, и теперь вот эта пощечина. Карла выглядела подавленной. Леа уцепилась за ее руку. С сокрушенным видом Натан извинился и подытожил:

– Произошедшее подтверждает, что нам необходимо расстаться.

Он повернулся и пошел.

Карла окликнула его:

– Можно мы останемся здесь хотя бы до утра, не боясь оскорблений? Сейчас два часа ночи, и я не представляю, как искать отель.

– Да.

Он устроился на диване в салоне. Как во всякой западной гостиной, мебель была расставлена так, что отовсюду взгляд устремлялся на телевизор. Натан глядел на темный экран и прокручивал на нем отрывки из фильма о своей жизни. Детство в Аризоне. Поступление в академию. Встреча с Мелани. Похороны. Он не сумел защитить ее от Слая Берга. И сейчас он боялся, что то же самое может повториться с Карлой и ее дочкой.

Он встал, чтобы взять в кухне пива. На месте духовки была грязная дыра. В холодильнике нашлась бутылка «Будвайзера». Натан хотел покинуть шкуру Шомона и вновь облечься в шкуру Боумана. Снова начать пить пиво и размышлять, сидя в кресле. Не хватало сигарет. Он опустошил бутылку. Перелет через несколько часовых поясов наконец подействовал на него: голова закружилась. Нетвердой походкой он добрел до кровати Клайда, разделся, сунул пистолет под подушку и заснул, слушая, как плещет душ, под которым моется Карла.

63

Неясная тень проникла в его бесформенный сон, в котором смешались воспоминания и предчувствия. Он устроил пикник на ледяном припае с Мелани, взрезанный живот которой открывал внутренности, и тут увидел подошедшую Карлу в футболке с глубоким вырезом и в трусиках. Он схватил ее за руку, чтобы усадить рядом, и, только когда она воспротивилась, понял, что она не из сна. Карла вскрикнула, и сразу же исчезли лед, Мелани, закуски. Он увидел испуганное лицо итальянки.

– Я… Вы меня напугали, – пролепетала она.

– Что вам нужно в этой комнате?

– Я услыхала какой-то шум на площадке, голоса… А поскольку вы сказали, что из-за вас нам грозит…

Натан не стал дожидаться, когда она закончит фразу, и направился к двери, сжимая в руке пистолет. Он выскочил на площадку и увидел перед собой пару, ссорящуюся возле соседней квартиры. Женщина рылась в сумке в поисках ключей, мужчина ругал ее за легкомыслие и ветреность. Когда они обернулись к Натану, на их лицах было написано недоумение и смятение. Однако Натан успел спрятать оружие за спину. Держа обеими руками «глок», он вдруг понял, что стоит полностью голый. Смутившись, он стремительно вернулся в квартиру под вопросительным взглядом Карлы.

Он пошел надеть брюки и футболку и вернулся.

– Это соседи, а не убийцы, – сказал он.

– Вы уверены?

– Если бы они хотели прикончить меня, то не упустили бы столь удачную возможность, которая им подвернулась.

– Простите, что зря вас разбудила.

– Напротив, вы правильно поступили. Можете спокойно идти спать.

Она продолжала стоять.

– Что-нибудь еще?

– Не-ет…

– Тогда чего вы здесь стоите и ждете?

– Вы стали какой-то… странный.

– Просто я сейчас меняю кожу.

– Что?

Он вздохнул, подобно Клайду, когда тому приходилось подчиняться супруге. Он предложил Карле выпить чаю или кофе. Она выбрала чай. Натан зажег в гостиной маленькую лампу и пригласил Карлу сесть на пол перед журнальным столиком и сосредоточился на том, что ему предстояло сделать. Он прошел в кухню, поставил кипятиться воду, потом принес две чашки, чайную ложку, сахарницу с песком, пакетик заварки, пустой заварной чайник и поставил все это на столик. Его движения были спокойными, точными, уверенными, неторопливыми. Он приготовил пакетик чаю и снял с огня чайник с кипятком, прежде чем тот засвистел. Кипяток полился в заварной чайник, и оттуда стал подниматься душистый пар. Пока чай настаивался, не было произнесено ни слова. Особая атмосфера, созданная Натаном, смесь мягкости и спокойствия, распространялась вокруг. Рассеянный свет как бы объединял их безмолвное уединение, и Карла не решалась нарушить тишину ни словом, ни жестом. Сосредоточенная, она не позволяла возникнуть ни одной новой мысли. Натан смотрел на нее, как эстет созерцает скульптуру Микеланджело. Затем он разлил чай, в чашку Карлы добавил две ложки сахара, бесшумно размешал, положил ложку на столик и предложил оценить вкус чая, который родится у нее во рту, и следить за тем, как горячая жидкость с языка последует в горло, затем по пищеводу в желудок.

После первого глотка у Карлы возникло ощущение, что это лучший в мире чай. Она очень долго молчала и теперь, не удержавшись, высказала свою оценку.

– Питье чая по методу дзен активирует мозг, – объяснил Натан.

– И также раскрывает способности ясновидения. Как вы узнали, что я пью чай с двумя ложками сахара?

– Увидел это в самолете.

– Вы наблюдательны.

– Внимателен.

Она пила чай, стараясь не отвлекаться. Через десять секунд она абстрагировалась от того, что ее окружает, от всех форм. Ощутила свою открытость миру.

– Эй, что вы намешали сюда?

– Пакетик чая.

– Нет, еще что-то.

– Вы добавили чуточку медитации и облачко покоя, которые включили в вас восприятие сокрытого сознания. Сознание вашей подлинной натуры, пустоты, таящейся в вас.

– Пустоты? Благодарю за комплимент.

– Это называется Пробуждение.

– Буддизм – это не мое и не для меня. Я слишком верная католичка, чтобы следовать этой моде. Лучше оставим эту тему.

– Сейчас вы чувствуете себя лучше?

– Да, вполне. Только что я была в бешенстве, так как у меня возникло чувство, будто меня предали. Ваше решение отдалиться от меня, после того как я оставила Владимира, никак не совпадало с тем представлением, какое я составила о вас. И потом, я оказалась заброшенной за тысячи километров от дома, в обществе незнакомого человека, который вдруг напомнил мне мужа… Знаете, меня это напугало.

– Этьен вызывал у вас страх?

– Нет, нет… Просто у него случались приступы гнева… опасные.

– Ваше представление обо мне не может соответствовать действительности.