Выбор - Олег Говда

Лукаш, не говоря ни слова, приложил ладонь к совершенно ледяному на ощупь оберегу, вшитому в клапан сумки, дождался пока тот, впитает тепло его руки и исчезнет. Потом открыл сумку, вынул из нее большой ключ и протянул Владивою. Мелькнувшую было мысль: как бы невзначай уронить ключ, парень отогнал прочь сразу. Позволив ему убить харцызкого атамана, боги тем самым подали знак, что клятва его принята и одобрена. А потому — нарушив данное обещание, Лукаш призвал бы на себя их немилость. И хорошо, если только на себя одного. Боги и так не слишком милостивы к людям, поэтому даже гадать не стоило: на что способны небожители в гневе?

Владивой принял ключ, сунул его в потайную щель, нажал, повернул. За стеной что-то негромко щелкнуло, и часть кладки левее от лестницы, отодвинулась вглубь и в сторону, открывая еще один коридор. Уже гораздо просторнее и совершенно сухой. Медведю даже показалось, что он ощутил на лице легкое дуновение воздуха. Впрочем, затрещавшие веселее факелы, полыхнувшие более ярким пламенем, эту догадку подтвердили тут же.

— Входите смело, — шагнул внутрь сам и позвал за собой остальных Владивой. — Больше никаких сюрпризов не будет. Мы уже в сокровищнице. Та дверь, что впереди, как раз тот самый выход наружу. Там запоры простые, так что разберетесь и сами.

— Почему так говоришь? — тут же насторожился есаул.

— Ну, мы же не знаем, что спрятано среди драгоценностей и что именно найдем? А может там какое-то наследие со времен безумца Темна? В другое время я бы и глядеть не стал. Но теперь все изменилось, и в грядущих битвах что угодно может стать как подспорьем, так и… Тогда лучше не трогать, но знать — не помешает.

Говоря все это, Владивой встал перед окованной хоть и тусклой, но не позеленевшей медью дубовой дверью, обнаружившейся в правой стене, и просто толкнул ее от себя. Хорошо смазанные петли повернулись без скрипа, открывая вход в сокровищницу замка.

— Столько лет был хозяином Дуброва, а никогда раньше не переступал порога этой комнаты, — пробормотал негромко Владивой, не то чтоб, таясь от спутников, но и особенно не стараясь привлечь их внимание к своим словам. — Сопровождал баронессу до входа и ждал здесь, всего лишь воображая, что находится внутри. Что ж, даже ради этого стоило сменить баронский венец на венец Ханджара. Добро пожаловать…

Владивой сунул свой факел в крепление на стене, потом проделал то же с факелом Медведя, а третий — оставил гореть снаружи.

Как он и ожидал, сокровищница рода Зеленого Дуба могла произвести впечатление только на Лукаша, никогда прежде не видевшего больше горсти монет сразу. Да и то — не золотых. В сравнении с Кара-Керменом, бароны Дуброва были почти нищими. В сравнительно небольшой комнате стояло три сундука, небольшой ларец на поставце и кое-какое оружие, ножны и эфес которого были украшены драгоценными камнями. А если точнее — меч и пара кинжалов.

— Это их от всех прятали? — загорелись глаза харцыза, вполне искренне уверенного, что ничего ценнее хорошего оружия в мире нет. — Гляну?

— Почему нет, — пожал плечами Владивой. — Мы же за этим сюда и пришли.

Есаул торопливо шагнул к стене. Осторожно снял с него меч и не менее осторожно обнажил клинок. Но по мере того, как лезвие выползало из ножен, на лице воина возникло выражение недоумения, вскоре сменившееся почти обидой.

— Дерьмо! — высказал Медведь свою оценку. С треском вложил клинок обратно в ножны и протянул оружие Владивою. — Никуда не годное железо. Сломается при первом же ударе. Только и годится, что зайчики камнями в глаза противнику пускать. Не удивляюсь, что бароны Дуброва его так глубоко от всех спрятали, стыдно было показывать.

— Может, оно магическое? — предположил Владивой.

— Если позволите, — шагнул вперед Лукаш. — Я гляну.

— Разбираешься в магии? А почему на мельнице сидишь, а не в Оплоте?

— Нет, я Силой управлять не умею, — ответил тот. — Только чувствую. И могу сказать: есть она в предмете или нет.

— Что ж, умение хоть и не ахти какое, но тоже полезное. Гляди… — Владивой передал меч Лукашу.

Мельничук взял его в руки и прижался к нему лицом. Сперва к ножнам, потом к рукояти, и на завершение — к чуть обнаженному клинку.

— Пусто. Никакой магии в этом оружии нет. Обычное железо, дерево, кожа и драгоценные камни. Вот этот рубин, что побольше, в оголовье — был в руках человека сведущего в магии. Я бы сказал — очень сильного мага. Но и только…

— Может, кинжалы?

— Такая же дрянь, — ответил есаул, уже успевший осмотреть и их. — Разве что мяса нарезать за трапезой. Да и то — затупишь, на кость наткнувшись.

— Что ж, — пожал плечами Владивой. — Жаль, конечно, но ведь мы еще сундуки не открывали.

— Не в сундуках, — мотнул головой Лукаш. — Вон в том ларчике. Я сразу почувствовал, но тоже сперва на оружие подумал. Там смотрите…

Глава девятнадцатая

Кроме приумолкших улиц и галдящих меньшего обычного площадей, да и то заметного лишь коренным жителям столицы, не указывало на ведущуюся подготовку к войне и о том, что сегодня утром уже третья сотня добровольцев покинула город, чтобы отправится в Бобруйск.

Да и как тут заметишь? Ну, стали чуть тише галдеть соседки, предпочитая переговариваться стоя в дверях домов, а не высунувшись по пояс из окон, как прежде. Не так громко обсуждают последние новости кумовья, случайно повстречавшиеся за столиком пивного или винного подвальчика. Зазывалы, подают голоса только в том случае если рядом с лавкой не видно гвардейцев или дружинников… Мелочи, не достойные внимания. Мало ли от чего у обывателей столицы траурное настроение? Может, королева налоги повысила, или умер кто из городской знати? И только полное отсутствие подвыпивших гуляк, было явлением по странности и беспокойству сопоставимое с толпой упитанных крыс, дружно покидающих корабль перед самым его отплытием.

Маламир неторопливо шел все еще хранящем былое величие, но уже отчетливо дряхлеющим городом Турином и думал. Недавно присланный Ищущим истину слуга передал, что все готово к докладу и господин Вышемир ждет его к шестому часу в королевских палатах. Малый колокол совсем недавно отбил половину шестого, поэтому тысяцкий мог не спешить, а еще раз все обстоятельно взвесить. Окончательно, и принять то решение, после которого обратного пути уже не будет ни у кого…

То, что они затеяли с Ищущим истину еще не походило на заговор, но в случае неудачи могло закончиться плачевно для обоих. В поддержку подобного фортеля самым Мастером-хранителем, начальнику гарнизона столицы верилось с трудом. Вышемир, конечно, объяснил все складно. Да, как говориться: 'гладко было на бумаге, но нарвались на овраги'. А умереть на эшафоте, в шкуре изменника, позоря свой род, всего лишь за несколько лет до почетной отставки, пожилому дворянину, весь век верой и правдой прослужившему короне — совершенно не хотелось.