Падший ангел - Фридрих Незнанский

— Вот моя мама, какую жизнь себе устроила. Влюбилась в первого попавшегося мальчика-студента с ее же курса. Забеременела, вышла замуж. Обнаружила, что мой папаша — инфантильный придурок. Потом с трудом развелась, ему-то было хорошо у нее под крылышком. Всю жизнь на меня положила, за что я ей весьма признательна. И все это из-за неосторожной, глупой любви. Я хочу, хочу очень любить и быть любимой, но мне нужен союз с достойным человеком. А не с придурком, который будет считать, что женщины существуют единственно для увеличения человеческого рода — и этим их назначение исчерпывается!

— Вероника, вы очень здраво рассуждаете. Уверен, у вас в жизни все получится, как вы того желаете. Вы же еще очень молодая женщина. У вас все впереди. Все ваши неприятности временны.

— Вы думаете? — с надеждой спросила она.

— Несомненно.

— Да, обычно у меня всегда получается все, что я хочу, — удовлетворенно заключила Кутилина и предложила гостю еще чаю. — Я слышала, что кое-кто из отвергнутых кавалеров назвал меня падшим ангелом. Ну что ж… Знаете, Толя, мне кажется, что в нашем российском обществе происходит деградация сознания и души. У людей еще не хватает понимания того, что деньги, слава и власть хороши не сами по себе, а лишь когда являются средством для достижения любви, доброты и духовности.

К концу рабочего дня Денис ждал Лагудина. Хотя «конец рабочего дня» у частного сыщика понятие относительное. Как, впрочем, и у психиатра, тем более если он тоже рядится в одежды детектива. Так или иначе, но к семи часам вечера Лагудин появился в офисе на Неглинной. Физиономия у него была слегка желтоватая и насупленная.

— Это отвратительно, — сказал он, плюхаясь в кресло. — В жизни никогда так за людьми не шпионил.

— А мне кажется, у нас с тобой похожие профессии.

— А мне кажется, нет! — отрезал психиатр. — Ты делишь всех на две части — тех, кто по одну с тобой сторону баррикады, и на остальных.

— Вовсе я не делю, — попытался защититься Денис.

— Делишь-делишь! И знаешь что? Возможно, ты даже ближе к истине, но меня от такой истины уволь.

— Сперва я тебя уволю из «Глории», — пошутил Денис.

— Вот-вот! Именно этого я и хочу в первую очередь!

— Ты бы успокоился, доктор, и рассказал все по порядку. Каков будет твой диагноз? Нет, подожди, хочешь чаю? В такую жару зеленый чай — самое оно.

— А чего покрепче нет? — попросил доктор. — Меня уже тошнит от зеленого чая. Как и от балета.

— Пиво есть в холодильнике, кажется… Сейчас проверю. Если Сева с Филькой не приголубили, должно остаться.

Пиво было, психиатр повеселел и принялся излагать диагноз.

— Параноики крайне эгоистичны, привержены идее своей исключительности. Вся окружающая их действительность имеет для них значение и интерес только потому, что она связана с их личностью. Их мысли и переживания сосредоточены на узком круге «сверхидей». Центральное место в жизни занимают они сами. Их нетерпимость и конфликтность подчас приводит к агрессивным, насильственным посягательствам на личность.

— На что они способны?

— По моему мнению, такого рода психопаты отличаются способностью к чрезвычайному, длительному по сроку волевому напряжению. Они упрямы и настойчивы. Они сосредоточены исключительно на своей деятельности. Если параноик приходит к какому-нибудь решению, то он ни перед чем не останавливается, для того чтобы привести его в исполнение. Жестокость подчас принятого решения не смущает его. На него не воздействуют ни просьбы ближних людей, ни даже угрозы власть имущих. К тому же, что особенно опасно, будучи уверенным в своей правоте, параноик никогда не спрашивает советов. Он не поддается убеждению и не слушает возражений. В борьбе за свои воображаемые, мнимые, несуществующие права параноик часто проявляет большую находчивость: умело отыскивает себе сторонников, убеждает всех в своей правоте, бескорыстии, справедливости. И нередко люди верят этому бреду.

Денис озадаченно потер лоб.

— А чему ты удивляешься? — сказал Лагудин. — Не этого ли ты ожидал, когда втравил меня в свою аферу?

— Чем ты можешь подтвердить диагноз? — вместо ответа задал Денис новый вопрос. — На что мне ссылаться, если придется передавать дело в государственные органы?

— Да ради бога, нет проблем, — пожал плечами психиатр. — Все эти специальные сведения ты элементарно найдешь в классическом труде Ганнушкина «Психология и психоанализ характера». А если не лень, почитай еще Баронина — «Психологический профиль убийц», тебе полезно будет. Твоя обожаемая Вероника определенно страдает паранойей, своеобразным психическим заболеванием с навязчивыми идеями. Она паранойяльная психопатка. Именно навязчивая идея — страх быть отравленной, привел ее к тебе, господин частный сыщик.

— О господи! Еще баночку «туборга»?

— Да, спасибо.

— Значит, можно сказать, что Кутилина просто носит маску эдакой милой тургеневской барышни? А на самом деле она корыстна, эгоистична…

— …коварна, мстительна, подла, — продолжил список Лагудин. — проще всего так сказать.

— Но ведь действительно же выходит, что препятствия, встающие на ее жизненном пути, Кутилина преодолевает с решительностью надзирательницы гестаповских концлагерей. Значит, то, что она делает, — все же преступление?

— Это болезнь, — коротко резюмировал Лагудин. — Не для того ли ты меня нанимал, чтобы выяснить, больна она или нет? Так вот я тебе говорю: она больна. Понадобится — то же самое повторю в суде.

После вывода психиатра-сыщика Денис оказался в двусмысленном положении. Теперь он готов был сверхнастороженно относиться ко всем просьбам и поступкам балерины. Однако работу-то он должен выполнять! Ничего не поделаешь, Кутилина дает хорошие деньги, да и сотрудникам нужно платить зарплату. Оставалось лишь одно: сообщать клиентке дозированную информацию. Что-то говорить, что-то придерживать. И… как это ни грустно, следить за ней, но не оберегая ее от неизвестных злоумышленников, а оберегая общество от ее пока еще неизвестных планов.

Последняя встреча с Вероникой состоялась у нее дома. Она была одна и встретила Дениса в темно-красном пеньюаре. Распущенные иссиня-черные волосы чуть покрывали эти царственные плечи, из-за которых мужчины безумствуют. Она взяла его за руки и хотела притянуть к себе, но Денис мягко отстранился и покашлял:

— Боюсь тебя заразить, Ника, что-то я простыл. Такая жара, а я, дурак, знаешь, холодной минералки после бассейна… Давай, если можно, сразу к делу.

— К делу? Тем лучше! Я хочу, — отрезала Вероника, — чтобы ты по минутам, по секундам следил за Шаболиной и Макаровым! Знал о каждом их шаге! И чтобы об этом немедленно знала я!

Денис еще раз кашлянул и на всякий случай уточнил:

— Круглосуточно?

— Сорок восемь часов в сутки! — выпалила она. — Я увеличу гонорар на сколько ты скажешь! И кстати! Куда делся Толик, мой личный телохранитель?

— Видишь ли, он специалист экстра-класса, и его, хм… перекупила одна европейская династия…

Денис исподлобья наблюдал за ее реакцией. Вероника была в ярости, но все же сдержалась:

— Ах вот как?! Ну что же. Организуй мне нового охранника. И чтобы был не хуже, слышишь?!

— Непременно.

После этого демарша с ее стороны Денис решил все-таки позвонить Лагудину, хоть и обещал больше его не дергать. Кто еще, в конце концов, мог бы разобраться в чудовищной логике звезды русского балета?! Интересно, она готова всех на тот свет отправить, кто ей слово поперек сказал, или только тех, кто серьезно насолил?

— Анатолий, у меня к тебе снова дело.

— Надеюсь, не то же самое, что было в прошлый раз? — немного взвинченно отреагировал Лагудин.

— Хорошая у тебя интуиция, — похвалил Денис. — Но сейчас можно ограничиться консультацией по телефону.

— Слава богу, — искренне сказал Лагудин. — Никакими сыщицкими гонорарами меня больше в такую авантюру не втравишь.

— Разве было неинтересно? — удивился Денис. — Так сказать, эксперимент в полевых условиях.

— Интересно. Но страшно. В чем твой вопрос?

— Толик, как ты считаешь, кого она ненавидит особенно сильно?

— Да, в общем-то, довольно многих. Вероника — человек эгоцентричный, самовлюбленный, поэтому готова растерзать каждого, кто ее погладит против шерстки.

— Насколько серьезны ее намерения «растерзать»?

— Ну это скорее можно увидеть на практике, так сказать, по факту.

— Вот факты. Вернее, пока только, слава богу, подозрения. У меня есть серьезные основания считать, что Вероника достаточно активно способствует устранению неугодных ей персоналий. Не своими руками, конечно, но сути дела это не меняет.

— Денис, ты меня пугаешь, хотя… вполне возможно, как специалиста, меня это не удивляет.