Падший ангел - Фридрих Незнанский

— Тачка совсем небольшая, — успокоил Денис. — Элементарная тачка. «Порше» называется.

На следующий день Лагудин приступил к работе в качестве телохранителя известной балерины. Представление прошло без сучка без задоринки: балерине понравился его интеллигентный вид, и она только заметила:

— А ничего, что Анатолий Андреевич выглядит не устрашающе?

— Это, наоборот, очко в нашу пользу, — успокоил Денис.

На третьи сутки работы Вероника отправила Лагудина домой в половине девятого вечера, не взирая на его протесты. Лагудин перезвонил Денису, и тот сказал:

— Не сопротивляйся. Отпустила, значит — отдыхай. Ты же не телохранитель, в конце концов, что бы она там себе ни придумывала. Меня другое занимает. Завтра в банкетном зале гостиницы «Балчуг» состоится презентация «Картье». Она тебе не говорила?

— Нет, — удивился Лагудин.

— Неважно. Мне говорила. Она лицо фирмы. Разумеется, ты тоже будешь рядом.

— Ясно, — беспечно сказал Лагудин. — Но там наверняка будет много всякой охраны.

— Это верно. Но это уже не твои проблемы. Ты персональный телохранитель Вероники Кутилиной. Ты Рэмбо. Ты учился, практиковался, а они уже и позабыли все, что когда-то умели.

— Денис, ты что несешь?! — изумился Лагудин. — Ты не помнишь, чему и где я учился?

— Не сомневаюсь, — словно глухой, ответил Денис, — что ты окажешься на высоте. Так что езжай домой отдыхай. И… не отключай телефон, возможно, я еще позвоню с дополнительными инструкциями.

Лагудин вздохнул и поехал домой.

А у директора «Глории» уже созрела конструктивная идея, и, не откладывая ее в долгий ящик, он позвонил в МУР.

— Алло, это секс по телефону? — вкрадчиво осведомился Денис.

— Нет. Это секс по барабану, — хмуро ответил Грязнов-старший.

— В каком смысле?

— В том смысле, что это дом престарелых, — пробурчал Вячеслав Иванович. — Ну чего надо на этот раз?

— Дядя Слава, как ты относишься к астрологии?

— Ну что ж… Астрология — точная наука, все сказанное в гороскопах обязательно сбывается. Только неизвестно когда, где, с кем и что конкретно. Не темни, говори, что нужно.

— Я тут прочитал: завтра любое мое авантюрное начинание закончится полным успехом…

Не слишком уютно чувствуя себя в новом качестве, Лагудин старался делать свою работу как можно лучше: ведь и Денис ему приятель, и истина дорога! Даже временно перешел на контактные линзы, которые в обычной жизни терпеть не мог. Кутилина как будто была довольна своим охранником, который старался лишний раз не попадаться на глаза, но постоянно был рядом, внушая спокойствие. Правда, с заданием Дениса все обстояло несколько сложнее. Лагудин ходил за балериной по пятам, но все еще не составил для себя ее подробный психологический портрет. Порой ему казалось, что она и впрямь ведет себя неадекватно. Порой — что ничего, больше капризов избалованной женщины она себе не позволяет. Но и того за глаза достаточно. А вот пообщаться подольше тет-а-тет ему так и не удалось. Пока что ближайшая надежда — на сегодняшнюю презентацию. Может быть, выпив, она будет разговорчивее? Хотя при ее работе Вероника вряд ли много пьет. Чисто символически, скорее всего.

Уже в машине Лагудин обратил внимание на украшения. Кутилина почему-то сняла их и положила в коробочки. Их было совсем немного, но даже не сведущий в этом психиатр мог догадаться, что стоят они никак не меньше, чем этот шикарный «порше».

— Это не «Картье», — объяснила она, увидев его недоумевающий взгляд. В «Балчуг» они их сами привезут.

— Так зачем же вы эти сегодня надевали? — спросил простодушный Лагудин-телохранитель и проницательный Лагудин-психиатр.

— Ну не могу же я вообще без ничего ходить! — возмутилась балерина.

…На презентации, хоть она и была и закрытой и эксклюзивной, народу оказалось много. Кто-то демонстративно скучал, стоя с бокалом в уголке, кто-то переходил с тарелкой от столика к столику, высматривая угощение поэкзотичней, кто-то вяло беседовал, изображая неимоверную радость встречи, а журналистка Инга Ермакова просто переходила от группы к группе, нигде подолгу не задерживаясь, изредка вступая в разговоры, чтобы просто никого не обидеть. Инга ждала появления Кутилиной. по имевшейся у нее непроверенной информации, Кутилина должна была быть с новым спутником, ее уже видели с ним пару раз, и никто не знал, что это за тип. Несколькими коллегами Ермаковой была высказана идея, что это просто личный секьюрити, обзавестись которым балерина грозилась давно, но Ермакова подняла их на смех. Выглядел мужик для охранника, мягко говоря, жидковато, скорее он походил на какого-нибудь ученого, вроде того, что некогда торчал при балерине. Как его, Кролик, что ли? Ах нет, Заяц, Заяц. Пропал, кстати, фаворит с нашего горизонта, растворился, как не было его…

Честно говоря, идти на эту чертову презентацию Инге вообще не хотелось. Да, конечно, бесплатная выпивка и новые перспективные знакомства. Но ей хватало за глаза и прошлых перспективных знакомств, которые, как правило, ни во что не выливаются. В очередной же раз пялиться на мадемуазель Кутилину, вокруг которой увивается рой неудовлетворенных богатеев, — удовольствие ниже среднего. Инга вспомнила, как еще в советские времена зубрили в университете Белинского: «Каждый замечательный талант заставлял плясать под свою дудку толпы бездарных писателей». В данном случае — случае Кутилиной — роли бездарных писателей с усердием выполняли столичные репортеры.

Однако последнее время на работе у Ермаковой были явные проблемы, и на днях состоялся серьезный разговор с продюсером развлекательных программ канала, который прозрачно намекнул, что без хорошей свеженькой сенсации акции Инги упадут ниже плинтуса. Разумеется, снимать на такой эксклюзивной тусовке ей не позволят, но тут достаточно было просто взять след, и журналистка надеялась на свою интуицию.

…Лагудин зашел в зал и огляделся. Народу было много, хотя, судя по тому, как удивленно балерина изогнула брови, едва войдя, пришли еще далеко не все. Но уже сейчас Лагудин с трудом представлял себе, как будет ее защищать в случае необходимости. Хотелось бы верить, что она все же не возникнет, тем более что внутренняя охрана видна была издалека — охранников немного, но выглядели они устрашающе — добры молодцы с косой саженью в плечах и тяжелыми, изучающими взглядами. Да, ювелирные фирмы явно заботятся о безопасности своих клиентов. На входе грозные парни с металлодетекторами не пропускали никого без проверки, да и здесь, в зале, охранников было как минимум человек десять, насколько мог видеть Лагудин. Все-таки хочется верить, что ему не придется проявлять служебное рвение. Не зря же они здесь стоят. Лагудин вздохнул и поглядел на подопечную. Как ни в чем не бывало Кутилина стояла в кругу таких же шикарных женщин и мирно беседовала, время от времени одаривая своих собеседниц улыбкой голодной акулы.

Вход просматривался идеально. Была видна вся площадка перед входом, часть стоянки за углом и дорога в обе стороны. Говорили двое. В приглушенных, спокойных голосах чувствовалась сдержанная энергия и сила.

— Ну что, пошли? — спросил первый — высокий.

— Рано еще, — ответил второй, который был пониже.

— Она-то уже есть.

— Ну и что. Пусть все приедут. Тогда двери закроют, и охрана немного расслабится. А сейчас мы мимо них не прорвемся.

— А потом все охранники перейдут в зал, и незаметно подобраться поближе не удастся.

— Да, а смокинг зачем? — Второй оглядел собеседника с ног до головы и довольно усмехнулся. — Удастся. Она поймет, что дело пахнет керосином, только тогда, когда почувствует нож у горла.

Собеседника чуть передернуло, и он постарался это скрыть. Не время психовать. Надо было раньше вносить свои коррективы.

Постепенно зал заполнялся людьми, и уже через некоторое время гул голосов начал заглушать музыку. На сцену поднялся представительный мужчина с проседью в густых каштановых волосах и, улыбнувшись, жестом остановил оркестр.

— Дамы и господа! Позвольте поприветствовать вас на нашей очередной презентации, — произнес он приятным баритоном, и зал притих.

Лагудин огляделся. Народу прибавилось, но охраны осталось столько же. Двери закрылись, и презентация началась. Мужчина со сцены говорил что-то значительное о ювелирных изделиях, которые сегодня покажут, но Лагудин думал о своем — ничего странного он в поведении Кутилиной пока не заметил. И если не сработает план Дениса, то придется придумывать какой-то другой способ. Первому встречному она душу открывать не готова. Лагудин обернулся и обратил внимание на молодую женщину, одетую для такого сборища слишком демократично, она с любопытством вертела головой во все стороны и выглядела так, будто попала сюда по ошибке. Разве что это была какая-нибудь журналистка? Похоже. Тут как раз взгляд ее остановился на Веронике и внезапно успокоился. А вот это уже интересно, подумал Лагудин. Знакомая? Как-то она странно выглядит для знакомой известной балерины. Или тайная воздыхательница? Чего не бывает. Но как Вероника отнесется к ее появлению? И знает ли она ее вообще?