Молот Тора - Уильям Дитрих

Сесил вновь повернулся ко мне.

— Неужели вы не поняли, Итан, что в этой игре изначально были обречены на проигрыш? Не рассчитывали же вы в самом деле, что мы собираемся позволить франко-американскому шпиону спокойно рыскать по британской пушной территории?

— Бывшей испанской, а теперь французской территории.

— Не думаю, что нас волнуют формальные обстоятельства дела.

— Норвежской территории! — громогласно вставил Магнус.

— Как странно, — с улыбкой произнес Сомерсет, — что исторические исследования этой американской территории привели вас обоих к смерти.

Глава 30

Красный Мундир рявкнул какие-то приказы, и его соплеменники начали пятиться от берега в сторону ворот их окруженной частоколом деревни, выстраиваясь в две параллельные шеренги. Опережая мужчин, женщины стремительно бросились занимать места, они яростно потрясали палками и презрительно визжали, как обычно поступали уже успевшие познакомиться со мной особы. Я увидел оскаленные провалы ртов с белыми зубами и черные, безжалостные глаза. Мне пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы решиться сделать первый шаг вперед.

Нам надлежало пробежать через этот строй к пыточному костру.

— Постарайтесь не упасть, — посоветовал Сесил, — иначе они будут бить вас, пока вы не лишитесь сознания, чтобы потом выяснить, много ли костей удалось им переломать. Тогда вы будете мучиться еще сильнее, когда вас будут привязывать к столбу.

— Может, покажете, как это делается?

— Совершенно излишне. Пробежка получится у вас сама собой, сработает инстинкт самосохранения, господин Гейдж, по крайней мере, так говорил мне Герти. А вы же понимаете, что он опытный наставник в таких делах.

Кто-то пихнул меня в спину, и я, пошатнувшись, шагнул вперед, по-прежнему со связанными за спиной руками. Лучше, видимо, мне бежать как можно быстрее, пригибаясь и петляя, чтобы избежать самых опасных и сильных ударов, и стараться также не поднимать головы, чтобы не расквасили физиономию. Слыша полные радостного ожидания завывания моих мучителей, я впечатал ноги в прибрежную гальку и пригнулся, а потом, по мушкетному выстрелу, что есть мочи рванул вперед. Индейцы подняли оглушительный ор.

Они не ожидали от меня такой прыти, и первые несколько дубинок не достигли желанной цели, лишь ветер пока свистел в моих ушах. Но затем удары начали осыпать мои плечи, спину и ноги. Кто-то выставил палку, чтобы я споткнулся, но у меня хватило ловкости подпрыгнуть и сломать ее, прижав к земле, что породило удивленные возгласы. Наткнувшись на грубый удар, я пошатнулся, но продолжил бег, слегка потеряв скорость. Один чертовски болезненный удар достался моему загривку, но прошившая меня острая боль даже помогла мне с новой силой рвануться вперед. Я помчался дальше, чувствуя, как дубинки барабанят по моему телу.

— Отличное представление, Гейдж! — комментируя, вскричал Сесил. — Вот оно, точное попадание, должно быть, изрядный будет синячище.

— В голову! Цельтесь в голову! — пронзительно заорала Аврора.

Слава богу, что она не побуждала их целиться в более интимные места.

Позади раздался страшный крик, и я, мельком глянув назад, увидел, что Магнус, как разъяренный бык, рванулся вперед, с ходу раскидав полдюжины своих противников, и начал возмущенно топтать их извивающиеся тела под визг и хохот остальных туземцев. Индейцы отвлеклись, и это позволило мне пробежать оставшиеся десять ярдов, получив всего лишь пару легких смазанных ударов. Влетев в ворота поселения, я попал в заградительный полукруг индейских воинов и без сил повалился на колени, слишком возбужденный, чтобы в полной мере осознать урон, нанесенный мне первым испытанием. Богатырские размеры Бладхаммера превратили его пытку в легкую забаву, строй разошелся в разные стороны, словно раздувшийся питон. Продвигаясь дальше, он увлекал за собой и индейцев, рыча после каждого удара или плевка, а когда разок его ноги подогнулись, он лишь на мгновение преклонил колени и вновь, задыхаясь, рванул вперед. Наконец норвежец тоже вырвался от мучителей и рухнул рядом со мной в грязь за воротами. Его грудь бурно вздымалась, а по виску текла струйка крови. Зато в глазу его полыхал воинственный огонь скандинавских предков.

— Ребра целы? — коротко спросил я.

— Они лишь запылили меня. А вот я ногой проломил кому-то нос. Слышал даже, как он хрустнул. — Он усмехнулся, обнажив залитые кровью зубы.

— Да уж, будем пользоваться любой возможностью. Я предпочитаю умереть в бою, а не на костре.

Привратные охранники слетели с него, едва он повел могучими плечами, чуть не разорвав врезавшиеся в них ремни.

— Если я вырвусь на свободу, им трудно будет справиться с нами.

Учитывая сложившиеся обстоятельства, мне захотелось покаяться в некоторых грехах.

— Я не всегда трезво оцениваю достоинства женщин, — признался я.

— Мы еще отомстим ей, — буркнул он, сплюнув кровавую слюну.

— Но согласись, что жизнь в дикой природе не улучшает человеческую натуру, — продолжил я, выдвигая доводы Локка[31] в противовес идеям Руссо,[32] пропагандируемым Магнусом.

— Эту натуру испортили порохом и ромом, — возразил норвежец. — Здешние индейцы осознают, что стоят на грани вымирания, и именно это осознание сводит их с ума. — Он мрачно глянул на проходившего мимо воина, который вяло помахивал богатырской секирой. — В более девственных краях все еще может быть иначе.

— В еще более девственных?

— Мы ведь пока не побывали на Западе.

Индейцы затянули на наших шеях что-то вроде собачьих ошейников, а Сесил лениво продефилировал перед нами, уже успев вытащить из ножен рапиру, ее клинок теперь небрежно покачивался на его плече.

— Знаете, Гейдж, я ни разу не встречал шпиона, чьи действия было бы так просто предсказать.

— Я не шпион.

— После неудавшихся покушений в Нью-Йорке мы даже решили, что не стоит тащиться за вами в Вашингтон. Ваша миссия казалась настолько очевидной, что нам оставалось лишь преспокойненько дождаться вас в Детройте. Я скептически отнесся к тому, что легкий флирт моей сестры побудит вас отказаться от защиты американского эскорта, но вас даже упрашивать не пришлось, вы сами все организовали. Да-да, Итан Гейдж, — сказал он, прищелкнув языком. — Вы пресмыкались перед ней, пока не высмотрели эту смазливую скво, подобно псу, учуявшему след новой добычи. А потом, подсмотрев за нами, вы прямиком бросились к этой манданской девице, в то самое единственное место, где мы и рассчитывали поймать вас. Я даже начал сомневаться, что такой глупец, как вы, и герой Акры — один и тот же человек. Может, вы самозванец?

— Я обнаружил вашу штаб-квартиру. — Я огляделся вокруг.

— В этой навозной куче? — со смехом произнес он. — В этом дикарском гнезде? Я использую туземцев, Итан. А на будущее мы присмотрели себе замок в Монреале, где и обоснуемся после того, как поможем индейцам отбросить вашу корыстолюбивую, бюрократическую нацию обратно на восток за Аппалачи и от ярости их мятежного натиска воды Мононгахелы и Миссисипи покраснеют от крови. Десять тысяч ваших лачуг будут сожжены, и десять тысяч осиротевших детей впрыснут свежую кровь в эти племена. К тому времени Текумсе превратит Понтиака в своеобычного наследника францисканских монахов, а у британцев хватит ружей на все его отряды. Да, Итан Гейдж, Америку необходимо держать в узде для ее собственного и всемирного блага. Я не позволю вашему ратующему за грязное равноправие и корыстную жадность народу осквернить европейскую цивилизацию! Америку нужно держать в черном теле, пока оно само не усохнет, впрочем, как и Францию. Поэтому, Итан Гейдж, сегодня вы отойдете в мир иной, а ваши потроха отошлют Джефферсону после того, как эти краснокожие псы вырвут их из вашего вспоротого брюха. Вы сможете понаблюдать, как мы закоптим их для сохранения… о, да, здешние старухи знают, как поддерживать в вас жизнь и сознание во время процесса такого копчения! Если, конечно, вам не захочется рассказать нам, с какой именно целью вы потащились в пограничные земли, ради чего согласились покинуть карточные салоны и гостиные, где могли продолжать влачить блаженное существование бесполезного и вялого ничтожества. Поделитесь с нами планами, Гейдж, и по доброте своей я смогу даровать вам быструю кончину от одного точного удара томагавка по вашей глупой голове! Все равно ведь вы расскажете нам все, что угодно, когда эти скво засунут горячие угли в ваши уши и задницу и будут терзать кедровыми щепками ваши вялые члены.

Он напомнил мне лекаря, с излишне кровожадным удовольствием описывающего мучительное лечение. Сейчас он, безусловно, не походил на того великолепного аристократа, с которым я познакомился в доме Даффа. Мне следовало бы поинтересоваться рекомендациями.