Командиры национальных формирований СС - Константин Залесский

Немецким войскам потребовалось немногим более двух недель, чтобы полностью оккупировать Латвию, – уже 8 июля на ее территории не осталось регулярных соединений РККА. Разгромленные части Северо-Западного фронта генерал-полковника Федора Исидоровича Кузнецова[165] были выброшены из Прибалтики.

Немецкие расовые теоретики определили, что «поскольку латышский народ на протяжении веков впитал в себя много германской крови, его расовую субстанцию в целом следует считать ценной (преимущественно нордической)» [166]. Это давало определенную надежду на более-менее обеспеченную жизнь в составе «тысячелетнего рейха». Правда, было отмечено, что «их[167] политическую самостоятельность с самого начала следует свести к минимуму, чтобы компенсировать неизбежную политическую бесправность латышей, их нужно хорошо обеспечить экономически». Для управления же новыми территориями в составе имперского комиссариата «Остланд» был сформирован генеральный комиссариат Латвия (Generalbezirks Lettland), во главе которого был поставлен бургомистр Любека Отто Генрих Дрехслер. В местное самоуправление и в части вспомогательной полиции немедленно потянулись поднявшие голову националисты. Вновь зашевелились айзсарги. В 1941 году был даже создан – естественно, под жестким контролем немецкой администрации – некий эрзатц национального правительства (хотя само слово «правительство» немцы не употребляли), получивший название Совета генерал-директоров. Его сначала возглавил Альфредас Вальдманис, но уже в августе 1941 году его заменил генерал Оскарс Данкерс.

Сразу же после прихода немцев Рудольфс Бангерскис вновь стал жить под своим именем. И вскоре его привлекли к «общественно полезной» работе, назначив на малозначительную должность референта Генеральной дирекции юстиции, которую возглавлял в этот период Альфредас Вальдманис. Но пока – до 1943 года – организаторские и военные способности Бангерскиса оказались невостребованными. Однако тот факт, что именно Вальдманис взял к себе на службу Бангерскиса и держал как бы «на будущее», планируя использовать генерала позже для усиления своих позиций в местном самоуправлении, а возможно, и для достижения заветной мечты латышских коллаборационистов – получения Латвией автономии (типа той, что имели «независимые государства» Хорватия или Словакия).

Латышское руководство взяло курс на создание собственных вооруженных сил уже в конце 1941 года – уже тогда начались разговоры о формировании неких латышских дивизий. Однако немецкие власти (четко следуя политике Гитлера) этого делать не собирались – латышей (как и других прибалтов) предполагалось использовать исключительно в составе вспомогательных полицейских формирований и задействовать не в боевых операциях на фронте, а для подавления недовольства местного населения (в том числе партизанского движения), а также для проведения карательных операций. И в этом направлении они и действовали, причем достаточно успешно.

Однако уже в первой половине 1942 года наметились определенные сдвиги в позиции немецкого руководства. Прежде всего это оказалось связанным не с действиями непосредственно оккупационных властей, а с политикой, проводимой СС. Дело было в том, что к этому времени формирование новых соединений войск СС – любимого детища Генриха Гиммлера – застопорилось: добровольцев не хватало даже на пополнение потрепанных в боях дивизий, а отправке в войска СС призывников активно сопротивлялось высшее руководство вермахта, логично рассудив, что все мобилизационные ресурсы во время войны должны были быть в его распоряжении. И тогда начальник Главного управления СС группенфюрер и генерал-лейтенант войск СС Готтлоб Бергер выдвинул идею формирования частей войск СС из представителей германских народов – то есть не из немцев Германии, а из выходцев из народов, признанных авторами расовой теории «родственными» (сначала речь вообще шла лишь о фольксдойче, но и их вскоре стало не хватать). Через некоторое время Бергер обратил внимание и на страны Балтии – тем более что там активно действовало значительное число национальных военизированных формирований (как уже указывалось, в качестве вспомогательных полицейских соединений).

В июне 1942 года на встрече с командирами латышских полицейских формирований высший руководитель СС и полиции на Севере России (штаб-квартира которого размещалась как раз в Риге) обергруппенфюрер СС и генерал полиции Фридрих Еккельн[168] заявил, что в скором будущем возможно формирование Латышского легиона СС. Эту свою идею Еккельн подкрепил довольно туманной фразой о том, что в будущем – после победоносного окончания войны – возможно, будет рассмотрен вопрос о латышской автономии. Правда, очень скоро выяснилось, что последнее заявление было личной инициативой Еккельна и санкции Берлина – со стороны Гиммлера или Бергера – на подобные обещания у него не было. Однако, как бы то ни было, сама идея была озвучена и начала постепенно овладевать умами руководителей латышского самоуправления.

В ноябре 1942 года коллаборационисты начали зондировать ситуацию, пытаясь выяснить, можно ли в обмен на формирование легиона получить хотя бы какой-то, хоть формальный, суверенитет. Особую активность развил генерал-директор юстиции Альфредас Вальдманис, который в своем меморандуме, который был направлен генеральному комиссару Дрехслеру, указал, что Латвия должна стать «свободным и независимым государством, участвующим в войне под верховным немецким командованием». Дрехслер хода меморандуму не дал и в декабре 1942-го генерал-директора повторили свою попытку, пообещав «при определенных условиях» (см. предложение Вальдманиса) в течение трех месяцев сформировать вооруженные силы Латвии, численностью до 100 000 человек. Наконец, была предложена совершенно конкретная сделка. Но принимать решение было не в компетенции Дрехслера. Руководство же СС решило просто сделать вид, что подобного меморандума не было, и 24 января 1943 года Гиммлер озвучил Еккельну решение о формировании Латышского легиона СС, ни словом не обмолвившись о политическом самоопределении Латвии. Через несколько дней эту информацию донес до генерал-директоров руководитель СС и полиции Латвии бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Вальтер Шрёдер[169]. В целом можно констатировать, что ни на какие уступки ни в 1942-м, ни позже латышскому самоуправлению немцы не пошли, ограничившись ничего не значившими обещаниями.

10 февраля 1943 года по Рижскому радио было объявлено о начале формирования Латышского легиона СС, причем указывалось, что в его состав включаются все военизированные латышские соединения. В срочном порядке латышские полицейские батальоны начали отправлять в учебные лагеря, где из них наскоро сколачивали более крупные воинские соединения. 26 февраля было объявлено о создании Латышской добровольческой дивизии СС (Lettische SS-Freiwilligen-Division)[170]. Командиром ее был назначен не латыш, как рассчитывали генерал-директора, а немец – бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Петер Ханзен. Одновременно в состав легиона было включено еще несколько более мелких латышских формирований.