Год гиен - Брэд Гигли

Но к этому времени снаружи и внутри него была только темнота. Он почувствовал, что медленно всплывает. Точки солнечного света — последнее, что Семеркет видел — сгорели дотла.

Глава 7

Дом Вечности

Задыхаясь после подъема — почти всю дорогу, ведущую от реки, он одолел бегом — Ненри перевел дух только перед южными воротами деревни строителей гробниц. Его на миг удивила яркая раскраска домов на узкой главной улице деревни. Кетти никогда не говорил о странной красоте этой деревни или о том, что она вообще-то представляет собой два здания, каждое из которых имеет свою огромную крышу их соединенных воедино многих крыш. Однако самым странным в этом месте казалась тишина, глубокая всеобъемлющая тишина. Селение представлялось местом свиданий призраков.

Ненри, колеблясь, стоял у ворот.

— Кетти? — крикнул он в узкий коридор главной улицы.

Никто не ответил ему. Он нерешительно шагнул вперед и слегка постучал в первую дверь.

— Кто-нибудь дома? Не могли бы вы мне помочь?

Ему снова ответило лишь молчание.

— Пожалуйста! — умолял он. — Я ищу своего брата, Семеркета. Он здесь?

Тишина.

Ненри постучался еще в несколько дверей — с тем же результатом. Он начал чувствовать, что его выводит из равновесия странная тишина этого селения. Но тут он услышал крики множества людей — не в деревне, а где-то за ее пределами.

Он вернулся по главной улице и вышел из ворот.

Здесь крики звучали громче; они доносились из западной окраины деревни, и Ненри пошел туда.

Завернув за угол, он увидел, что толпа жителей собралась на открытом месте перед красным утесом, испещренными прожилками, как срез мяса. Писец решил, что это какой-то местный религиозный праздник или обряд, и понадеялся, что Семеркет находится среди собравшихся. Ненри подошел. чтобы посмотреть, так ли это, и через несколько минут уже стоял с краю толпы. Селяне были настолько поглощены тем, что происходило на площадке перед утесом, что не повернулись к нему. Казалось, они даже не заметили появления чужака.

В числе столпившихся Ненри увидел женщин с мрачными лицами, бросавших кому-то сердитые обвинения. Очевидно, кто-то вел себя бесстыдно и был подвергнут некоему суду или испытанию.

Несмотря на то, что ему не терпелось найти брата, Ненри помедлил, захваченный происходящим. Он протиснулся через толпу и увидел посреди площадки женщину со связанными за спиной руками. Высокая, красивая странной красотой, она была без кляпа, и писец пораженно услышал, какими словами она поливает своих обвинителей. Ни разу в жизни ему не доводилось слышать, чтобы женщина так грязно ругалась. А эта угрожала людям всеми карами, если ее немедленно не освободят, и Ненри с удивлением услышал, что угрожающе произносит имя его брата, Семеркета, как угрозу.

— Вот подождите, пока он не вернется! Тогда вы увидите! Он пошел к самому министру, чтобы получить отряд воинов. Вам еще повезет, если вас всех не бросят в тюрьму Диамет!

— Семеркет? — спросил Ненри, пробивая через толпу к женщине.

Когда около согии селян, наконец, заметили стоящего перед ними Ненри и его официальные регалии, они с виноватым видом попятились. Даже женщина на площадке прервала свои обличительные речи.

В неловкой тишине писец сделал приветственный жест.

— Ты говорила о Семеркете — он мой брат. Я ищу его.

— О, слава богам! — воскликнула связанная женщина.

Остальные жители деревни колебались, не зная, как поступить. Женщина крикнула Ненри:

— Вы должны мне помочь! Меня забьют камнями за то, что я о них знаю! За то, что я знаю об их делах. Ваш брат сказал, что вытащит меня отсюда, если я расскажу все властям. О, пожалуйста, господин, вы должны что-то сделать, — или я умру!

Ненри сглотнул и нервозно оглядел толпу.

— Я уверен, — начал он, бессвязно жестикулируя, — я уверен, что если Семеркет сказал…

Дородная самоуверенная женщина внезапно растолкала остальных и пробилась туда, где стоял писец.

— Вашего брага здесь нет, — решительно заявила толстуха; — И вас здесь тоже не ждали.

Ненри быстро посмотрел на нее. Женщина так сильно напомнила ему жену своими грубыми, несдержанными словами, что он внезапно преисполнился ярости.

— Как ты осмеливаешься так со мной говорить! — тихо ответил Ненри — и сам удивился опасным ноткам, в кои-то веки появившимся в его голосе.

Женщина смешалась, оглянулась на своих односельчан в поисках поддержки, но те все еще робели.

— Вы находитесь тут незаконно, — сказала она по-прежнему дерзко, хотя и не так уверенно, как раньше. — В эту деревню запрещено приходить всем, кроме…

— Ты обращаешься к старшему писцу Восточных Фив, — перебил Ненри. — Как тебя зовут, женщина?

— Ее зовут. Кхепура! — закричала связанная женщина с площадки.

— Будь ты проклята, Ханро! — забрызгала слюной толстуха.

— Тихо! — крикнул Ненри.

К его удивлению, толстуха замолчала. Ненри повернулся к той, кого звали Ханро, со словами:

— Освободите эту женщину. Немедленно. Если мой брат сказал, что он заберет ее отсюда, значит, у него были на то веские причины. Мы вместе с ней пойдем его искать.

— Благодарю вас, господин… Благодарю вас!

Поскольку никто из жителей деревни не двинулся, Ненри сам пошел вперед, чтобы развязать Ханро, но Кхепура, обезумев от ярости, отчаянно огляделась и внезапно нагнулась, чтобы схватить с дорожки камень. Она с воплем швырнула камень в женщину на площадке. Камень ударил Ханро по голове со стуком, который эхом отдался в ущелье, и женщина на землю, как марионетка, чья веревочки были внезапно перерезаны. Кровь потекла по ее волосам.

Ненри был от нее уже так близко, что кровь забрызгала его лицо и плащ. Он слегка ошеломленно повернулся, глядя в плоские, невыразительные лица селян. Их глаза были жесткими и полными исступленной ненависти. Писец готов был наброситься на них с руганью, но захлопнул рот при виде их бесчувственных лиц. Он инстинктивно понял, что его собственная жизнь тоже теперь поставлена на кон. Ненри беспомощно наблюдал, как жители деревни подбирают с земли камни.

Ханро, шатаясь, встала на ноги и оглядела селян. Потом приблизилась к одному из мужчин.

— Аафат? — спросила она недоверчиво. — Ты готов сделать это со мной? После того, чем мы были друг для друга?

Мужчина неловко посмотрел на землю. Но жена его внезапно взъярилась и бросила следующий камень. Он попал Ханро в плечо.

— Вы не можете так поступить, — пробормотана Ханро. — Это нечестно!

Камни посыпались на нее со всех сторон, как град. Отвратительный стук попадающих в цель камней, разбивающихся о кость и плоть, наполнил ущелье. Высокая женщина упала и больше не двигалась. Селяне бросали камни до тех пор, пока ее тело не превратилось в неузнаваемое месиво. В конце концов, женщина оказалась наполовину похороненной под камнями.

Ненри в ужасе смотрел на все это, ожидая, что жители деревни теперь повернулся против него. Но хищный блеск в их глазах погас. Даже не взглянув на него, люди повернулись и потянулись к северным воротам деревни. Они казались странно сонными и заторможенным, будто не замечали ничего вокруг.

Писец стоял посреди рассасывающейся толпы, из горла его рвались истерические полувсхлипы. Ои смотрел в лица людей, но сам словно стал для них невидимкой. Какую бы угрозу, исходящую от властей, он собою ни представлял, на него просто не обращали внимания. Когда все исчезли в деревне, ворота закрылись, и Ненри услышал, как засовы вдвинули в пазы.

Этот звук словно освободил его, дав силу шевельнуться. Ненри почувствовал, как в его глотке поднимается желчь. Ему надо убраться отсюда! Весь его мир… вообще-то, даже весь Египет — перевернулся вверх дном.

«Но что же случилось, что заставило всеобщую ярость внезапно вырваться наружу?» — подумал он.

Сначала его жена, а теперь — люди этой отдаленной деревни?

Ненри бежал, даже не замечая, что забрался глубоко в Великое Место. Он то приближался, то удалялся от торчащих скал, следуя изгибам тропы, пролегающей высоко над долиной. Так он мог бы добежать до самой Западной пустыни, если бы не два черных меджая, которые перехватили его, когда он вылетел из-за валуна. Попрочнее упершись ногами, меджаи поймали его за руки, когда писец пробегал мимо.

Увидев, что на шее Ненри висит знак восточного градоправителя меджаи не арестовали его немедленно за незаконное вторжение в Великое Место и не погнали куда-нибудь тычками копий. Вместо этого они позволили писцу выпалить свою историю — как он пришел из Восточных Фив всего час назад и увидел, как женщину до смерти забили камнями в деревне строителей гробниц, куда он пришел всего лишь затем, чтобы справиться о своем брате, находящемся в ужасной опасности, а брата этого зовут Семеркет…