Возрождение полевых цветов - Микалеа Смелтцер

ВЫ НЕ БЕРЕМЕННЫ.

– Ай, – тихо говорю я и возвращаю полоску на раковину. – Ай-яй-яй, – повторяю я немного громче. – Я думала, что я точно беременна. Я…

Я чувствую опустошение и начинаю рыдать. Я знаю, это глупо, но у меня ощущение, что я потерпела неудачу. Мы пытались недолго, а на такие вещи требуется время, но я наивно полагала, что раз уж забеременела Сэдой, принимая противозачаточные, то без них беременность наступит моментально. Так глупо с моей стороны.

Вдобавок ко всему я до сих пор скорблю по маме, и эта грусть делает меня крайне эмоциональной.

– Эй, – Тайер тянется ко мне, – все в порядке.

– Месячные задерживаются, – защищаюсь я. – Но я не… – запинаюсь я, до сих пор не веря в происходящее.

– Черт, детка. Мне жаль.

Он извиняется? Почему? Это не его вина. И не моя, я это знаю, просто мне грустно.

В последнее время в моей жизни было столько негатива, что мысль о предстоящей беременности меня окрыляла.

– Все в порядке, – фыркаю я, вырываюсь из его объятий и вытираю заплаканное лицо клочком туалетной бумаги. – Просто столько всего навалилось. Но ничего.

Я не знаю, кого я пытаюсь в этом убедить – его или себя.

– Ты имеешь право чувствовать себя расстроенной.

– Я… я знаю. – Я поспешно закидываю в свою туалетную сумочку последние предметы и застегиваю ее. – Мне пора ехать. А то опоздаю на рейс.

– Салем… – Он тянется ко мне, но я вырываюсь из его рук.

Я кладу сумочку в чемодан и закрываю его.

– Я вызову такси. – Я озираюсь в поисках телефона, не в силах вспомнить, где я его видела в последний раз.

– Салем, – он снова произносит мое имя, на этот раз более жестко. – Может, тебе никуда не ехать?

– Не ехать?! – фыркаю я. – Это девичник Лорен, я обязана там быть. Она моя лучшая подруга.

Я не позволю себе омрачить ее день. Это было бы эгоистично.

– Пожалуйста, просто поговори со мной. – Он берет меня за руки и заставляет прекратить метаться по комнате. – Я отвезу тебя в аэропорт. – Я открываю рот, чтобы возразить и напомнить, что он опоздает на работу, но он меня опережает: – Я босс и могу опоздать, если захочу. Я лишь хочу знать, как ты себя чувствуешь, и не хочу, чтобы ты держала это в себе. Ты и так слишком часто сдерживаешь себя.

– Я не хочу об этом говорить, – упрямлюсь я и трясу головой.

– Тебе нужно говорить, – настаивает он. Я не хочу озвучивать свои мысли. Знаю, что то, что скажу, прозвучит эгоистично и жалостливо, и мне это не нравится. – Салем, – настаивает он. – Пожалуйста, поговори со мной. Что бы ты ни сказала, я это приму.

– Я не хочу жаловаться.

– Если я прошу тебя открыть мне твои чувства, разве это означает, что ты жалуешься?

Я сажусь на край кровати.

– Иногда мне кажется, что меня наказывают, – шепчу я. – Что мне не позволено быть счастливой.

Его лицо омрачается.

– Почему ты так думаешь?

– Мой отец. – Я с трудом произношу эти слова. На вкус они как смола. Мне не нравится о нем говорить. Тайер опускается передо мной и кладет руки на мои колени. – Может быть, я должна страдать из-за того, что он со мной сделал. – Этой мыслью я делилась только со своим терапевтом. Долгое время она меня не посещала, но когда мамин рак вернулся, и на этот раз в терминальной стадии, эта мысль снова появилась в моей голове. Такая же мысль пульсировала в моей голове, когда мне пришлось покинуть Тайера. – Такое ощущение, что несчастья сыплются на меня и не дают продохнуть. Мама заболела раком, Форрест погиб, я потеряла тебя, рак вернулся, мама умерла, и я просто… – Я опускаю голову. – Как будто, как только я начинаю чувствовать себя счастливой, что-то случается, и все рушится. Вдруг это Вселенная говорит, что я не заслуживаю счастья?

– Да что ты. – Я слышу в его голосе слезы. Он берет мой подбородок и заставляет заглянуть в его глаза. – Не думай так. Это неправда. Я в это не верю. То, что он сделал… это его вина. Ты не сделала ничего плохого. Слышишь Салем? Ты. Не сделала. Ничего. Плохого. Ты этого не просила. Он был злобным, мерзким человеком, и это его выбор. Он за него заплатит, а не ты. Но порой, – его щеки мокрые от слез, и это разбивает мое сердце, – что-то происходит, и мы не в силах это изменить. Жизнь не идеальна. Не все идет гладко. Бывают хорошие дни и плохие. Случается то, чего мы не понимаем, и мы просто должны двигаться вперед. Я никогда не пойму, почему мой сын покинул эту землю раньше меня, но я знаю, что должен жить дальше ради него, даже если его здесь нет и он этого не увидит. То, что твоя мама заболела раком, – трагедия, и это ужасно, но это жизнь, и так уж она устроена. Она заболела не для того, чтобы тебя наказать. Пожалуйста, не думай так. И вот это, – он указывает в сторону ванной, – это всего лишь один отрицательный тест, и мне чертовски неприятно, что ты хоть на секунду подумала, что в этом есть твоя вина.

Я сглатываю ком в горле. Я не заслуживаю этого человека, но я так благодарна судьбе за то, что он мой. Я вытираю слезы с его щек.

– Я люблю тебя.

Он целует меня мягко, нежно, и я ощущаю этот поцелуй до самых кончиков пальцев ног.

– Я тоже тебя люблю, солнышко.

В ванной комнате я брызгаю на лицо водой и пытаюсь привести себя в порядок, убрать следы слез и нанести макияж, который я обычно не наношу. Когда я выхожу из ванной, Тайер сидит на кровати, а моей сумки нет. В его руках пион.

Он молча встает, протягивает мне цветок и ведет меня на улицу.

Таков Тайер.

Ему не нужны слова, чтобы напомнить мне, что он всегда меня поддержит.

Глава сорок пятая

Тайер

Я подъезжаю к аэропорту и паркую свой фургон. Салем уже лучше, но отрицательный тест на беременность сильно ее расстроил.

Я выхожу из машины, хватаю с сиденья ее чемодан и качу его к тротуару.

– Повеселись там от души, – говорю я. – Я серьезно. Не зацикливайся на проблемах. Просто хорошенько оторвись со своими девчонками.

Она принужденно улыбается.

– Непременно. – Она встает на цыпочки, торопливо чмокает меня в губы и,