De Personae / О Личностях. Том I - Андрей Ильич Фурсов

рук своих самых лютых врагов Габсбургов… Неудивительно, что в последующее десятилетие сыновья Клода посвятили себя войне с домом Габсбургов и задаче привести его к падению» (с. 49).

К моменту смерти Франциска I в 1547 г. мечты французов о захвате Италии слабели, так как борьба с Габсбургами перемещалась в новые области. От притязаний на французский трон не отказывался король Англии, и правление Генриха VIII началось с пропаганды возрождения славных дней Генриха V[295]. Генрих VIII пытался, в основном безуспешно, извлечь пользу из конфликта Габсбургов с Валуа, поддерживая то одну, то другую сторону. «Протектор» нового короля Англии Эдуарда VI (1547-1553) герцог Сомерсет продолжал продвигать идею англо–шотландской унии. Преемник Франциска Генрих II был мстителен. Побывав в детстве в трёхлетием плену в Испании заложником за отца, он вырос в ненависти к испанцам. Уже в 1548 г. новый король добился заключения Хаддингтонского договора с Шотландией, по которому Франция брала ответственность за безопасность этой страны. Договор подкрепили династическим союзом: Мария Стюарт была помолвлена с дофином Франсуа, а регент Шотландии граф Арран[296] был принят во французское подданство. Этому предшествовало обращение к Генриху II за помощью Марии де Гиз, королевы–регентши Шотландии после преждевременной смерти Якова V. Король Франции ответил сбором флота в 130 судов, чтобы перевезти большое войско (с. 51). Его вмешательство в Шотландии было первым шагом в строительстве франко–британской империи. Мария де Гиз энергично взялась за установление в Шотландии французской власти. Французы подумывали о большем. Династия Тюдоров в Англии была слабой и нестабильной, и Генрих II был не прочь включить во франко–британскую империю и Англию. Он вырос на классических идеях имперского величия, а притязания Испании на мировое владычество его беспокоили.

Французская дипломатия сохраняла осторожность. Её целью была не открытая конфронтация с Габсбургами, а создание против них союзов. Главным проводником этой политики был коннетабль Монморанси, который по сути заменил Генриху II отца. Главным средством, с помощью которого предполагалось построить франко–британскую империю, служили Гизы благодаря своей безупречной родословной. Тема империи и завоевания хорошо просматривается в величественном празднике, который организовали в 1550 г. в Руане в честь короля. Его въезд в этот город стал самым зрелищным событием в истории Франции XVI в. Руан был символом демографического рывка страны за полстолетия. Население Франции к этому времени подошло к 20 млн. человек, и она была самым населённым государством Европы (с. 53). Руан по численности населения (75 тыс.) уступал в Европе лишь Лондону и Антверпену (с. 53). Экономика города динамично развивалась на основе атлантической торговли; это–то и было ключом к воплощению мечты франко–британской империи. Однако важно, что эта гипотетическая империя была династическим организмом Гизов не в меньшей степени, чем Валуа.

Монморанси добился сближения с Англией. Другой важной фигурой при Генрихе II была его фаворитка Диана де Пуатье. Дела Гизов при новом режиме пошли хорошо. Франсуа был утверждён в должности наместника Дофине, а его младший брат, второй сын Клода Карл (1525-1574), как архиепископ Реймсский, короновал нового короля. Оба были старыми друзьями дофина и теперь были введены в Тайный совет. С самого начала карьеры оба были протеже Дианы. Одним из ключевых политических союзов 1540‑х гг. был брак третьего брата Гиза, Клода II (1526-1573), с младшей дочерью Дианы Луизой. Именно благодаря милостям Дианы Гизы приобрели значительное имущество в Париже и Иль–де–Франс[297].

«Смерть герцога Клода легко могла привести к распрям среди его наследников. Из–за запутанности законов наследования юристы роились как стервятники, готовые поживиться трупом любой рассорившейся семьи. В одном отношении Гизам повезло. У Клода и Антуанетты была всего одна дочь (Луиза), которая не ушла в монастырь и поэтому нуждалась в приданом. Она умерла в течение года после брака в 1541 г. со знатным фламандским дворянином Карлом де Кроем, герцогом Ванарсхотом. В результате у младшего поколения Гизов не было сварливых зятьёв. Контроль над церковным патронажем, значительный уже при кардинале Лотарингском Жане, с воцарением Генриха II был укреплён. В результате из шести выживших детей мужского пола средства к существованию требовалось выделить лишь четырём» (с. 57). Карл в 1538 г. наследовал своему дяде в качестве архиепископа Реймсского, а в 1547 г. стал кардиналом. Четвёртый сын, Луи (1527-1578), в 1545 г. был назначен епископом Труа. Пятый брат, которого, как и первого, звали Франсуа (1534–1563), стал рыцарем ордена иоаннитов; уже в 15 лет он был великим приором Франции. Впрочем, его письмо к старшей сестре, королеве Шотландии, выдаёт не по годам развитого подростка.

Таким образом, земельные владения Гизов были разделены всего между тремя сыновьями. Старший, Франсуа, стал вторым герцогом де Гизом и получил титул маркиза де Майенна и территории в Барруа, Шампани и Провансе. Земли в Нормандии были поделены между двумя остальными сыновьями: третий сын, Клод И, получил только что созданное герцогство Омаль, а шестой, Рене (1536–1566), 14 лет, пока жил в Жуанвиле под опекой матери.

«Таким образом, амбициозные младшие сыновья удачно женились, получили щедрые порции наследства или сделали стремительные карьеры в высших эшелонах церкви. Когда они обзавелись собственными домохозяйствами и династиями, их часть сделки состояла в том, чтобы проявлять послушание во всех публичных делах своему старшему брату как отцу… Результатом была клановая ментальность, склад ума, который в ритуале повседневной жизни воплощался в одной конкретной церемонии – lever[298]. Этот ритуал обычно ассоциировался с подъёмом и одеванием короля и был наиболее развит Людовиком XIV в Версале, где церемониал монархии был разработан полнее всего. У Гизов этот ритуал служил средством для младших братьев выразить своё уважение и покорность старшим… Когда братья находились при дворе, четверо младших вставали раньше и присутствовали при lever кардинала Карла, после чего все они посещали Франсуа и прислуживали ему. Таким образом, когда Гизы отправлялись на встречу к королю, являлись они группой» (с. 58).

У семейного единства есть и ещё одно, более простое, объяснение. Концепция «все за одного» насаждалась не только дисциплиной. Поскольку Гизы выросли в строгой, но любящей атмосфере Жуанвиля, они просто любили друг друга. Семья собиралась вместе так часто, как это позволяли государственные дела. Так, в 1549 г. герцог и герцогиня де Гизы, их шесть сыновей, невестки и маленький герцог де Лонгвиль собрались в Реймсе на Пасху.

Два старших брата дополняли друг друга идеально. Их даже сравнивали с Кастором и Поллуксом[299]. Франсуа был прежде всего солдатом, что ценил в нём Генрих II, который даже по меркам французских королей выделялся своим увлечением воинскими искусствами. При нём двор стал давать турниры в таком