Вся Одесса очень велика - Евгений Деменок

Патриция Томпсон

Законным отцом Патриции считался Джордж Джонс, который взял на себя заботу о её воспитании. Маяковский хотел поехать в Америку, но это было совершенно нереально. Давая выход отцовским чувствам, он сочинял стихи для детей, в киносценарии «Дети» рассказывается о голодающей семье американских шахтёров, в которой мать звали Элли Джонс. Он увидит свою дочь два года спустя один-единственный раз, в 1928 году, в Ницце, где обе Элли – старшая и младшая – проводили лето. Он узнал об этом совершенно случайно, будучи в Париже, от общей нью-йоркской знакомой. Встреча была очень короткой. Некоторое время после этого они активно переписывались, потом всё реже, а через два года поэта не стало. Элли Джонс получила университетский диплом и всю жизнь преподавала языки: русский, немецкий и французский. Она умерла в Америке в 1985 году, а в 1989-м Патриция Томпсон впервые публично объявила, что она – дочь Маяковского.

Вот так всё это было. В предисловии к своей книге Патриция пишет: «Эти записи содержат информацию о том, что моей отец Владимир Маяковский и моя мать Элли Джонс договорились хранить в тайне. Каждый раз, когда мама упоминала об этом, она прикладывала палец к губам (как это делал Маяковский, собираясь покидать Нью-Йорк, до того, как они узнали о том, что мама беременна), говоря просто: «Про это мы должны хранить молчание». Я не связана их клятвой. Для того чтобы заполнить пробелы в биографии моей матери, я разрушаю это почти семидесятилетнее молчание. Настал мой черёд рассказать о Маяковском как о человеке – любящем, нежном, эмоционально уязвимом человеке из плоти и крови, каким его знала и любила моя мать, человеке, которого я знаю как своего отца. Кровь – не бронза – текла в его венах».

Литературное творчество Олега Соколова

«Удовлетворение, как от редкой и полной рифмы».

Олег Соколов

Литературное творчество Олега Аркадьевича Соколова – это целый пласт, исследование которого только начинается. Я не знаю в Одессе другого такого художника, чьё литературное творчество было бы так тесно связано и сопоставимо по масштабу с собственно художественным творчеством. Виктор Сергеевич Никифоров в своих воспоминаниях об Олеге Соколове писал: «Олег Соколов кроме того ещё и поэт. Некоторые, кто его знает, считают, что он даже более велик как поэт, чем как художник».

Это вполне объяснимо – писать стихи Олег Соколов начал в юности, в середине тридцатых, и поэзия всю жизнь была его спутником. В моём архиве есть совсем раннее стихотворение Олега Аркадьевича «Флорида», написанное чёрной ручкой на пожелтевшем уже небольшом листочке бумаги и посвящённое девушке Клаве, с такими строками:

Мне 18 лет…И снова на рассвете,Вновь об АмерикеСомнения томят:Где ваше слово?Ходите в берете,И даже, вот,Не любите меня…По-боевому скоро мне одеться,Подходит мой уже призывный год,Но клятва, данная когда-то в детстве,День ото дня всё искренней растёт.И мне в лицо ударилГорький запах,Дым пороха и гари ветерок,И как тогда хотелУдрать на запад,Так я теперьУеду на Восток.И если не вернусь в Одессу снова,Коль умереть случится в том краю,Скажите так: что он, как Оцеола,Погиб в бою за Родину свою.

В 1937 году Олег Аркадьевич начинает писать поэму «Лермонтов в Пятигорске», отрывки из которой можно найти в нескольких рукописных сборниках стихотворений, в частности в сборнике «Железные цветы», куда вошли стихотворения 1937–1945 годов. Первый отрывок, «Рассвет», датирован 1937 годом. Отрывок «На водах» – 1941 годом.

Уже на фронте он начинает писать поэму «Последний дворянин».

«Готовлю оформление казарм к празднику, – пишет он матери в ноябре 1944-го. – Всё-таки хоть и грубая в художественном смысле работа, но всё же и она даёт удовлетворение. Начал читать роман Гончарова «Обрыв». До этого если и читал, то Чехова, то Пушкина. Вообще литературу я забросил, может быть я расскажу тебе почему, а ты, как мне кажется согласишься со мной. Говорит радио, покойный вечер, ужин, отбой, ватный матрац, спи спокойно, а вспоминается далёкое страшное время, когда из-под самого Ровно мы отступали, мне хорошо было, подо мной был славный конь, лучший в полку, конь был полковника, но он поменялся с моим коньком, так как у меня был тихий, чахоточный конёк, а полковник был жирный и плохой наездник, его нервный и упрямый конь красавец, пугал своей непокорностью, а мне он очень приглянулся. Пехота та выбиваясь из сил падала от марша. Потом бои у Коростеня, мины, спишь сквозь сон слышишь вой снарядов и мин. Но привычка, спал крепко. Даже стихи писал, вернее свою поэму «Последний дворянин».

Целую дорогую маму, Таню, хороших и близких знакомых.

Олег».

А вот строки о поэзии из письма сестре Татьяне – письмо отправлено из Тбилиси, куда Олег Аркадьевич попал после ранения, и датировано 19.8.44:

«Поэзия. Она убила во мне много хорошего. Вообще поэзия это искусство ведущее к пропасти душевной, а нередко и к смерти.

Лермонтов. Я был в Пятигорске. Ну и местечко. За мной в долгу пятигорские улицы, цветники, горы. Целую и невредимую встретить после резни мечтает Олег сестру…»

Поэма «Последний дворянин» состоит из трёх частей, каждая из которых разбита на главы. Во второй части, названной «Снятие колоколов», есть небольшое стихотворение «Одесса»:

Одесса

Империи последний день,По городу гуляют офицеры.Скандалят. Пьют.Как подобает тем,В страну родную кто теряет веру.Она рассеялась, как дым,Ждут оккупации с рассветом.Газеты лгут.

«Тост». Рукопись стихотворения Олега Соколова. Коллекция автора

Уже в ранних стихах Олега Соколова отчётливо выражено его отношение к советской власти и советской действительности. Поразительно стихотворение «Тост», вошедшее в рукописный сборник «Железные цветы» и датированное 1944 годом:

Тост

Ещё одна годовщинаГолода и позора.(Отпразднуем не как мужчины,Быть нам такими не скоро).Подымем тост за здоровьеИ славу того человека,Кто залил Россию кровьюИ Грузию сделал Меккой.Подымемьте тост за отчизну,За нашу советскую землю.За осени позднюю тризну,За совесть, которая дремлет.Подымемьте тост за бесчестье,За рабское слово «назад»Расстрелянных в красной мести,Которым не взглянем в глаза.Подымем…Тоска без причины…Такая кругом благодать.За то, чтоб такой годовщиныНе приходилось встречать.

В этот же сборник вошло ещё одно стихотворение об Одессе, названное «Родной город»:

Родной город

Одесса. Грохочет прибой,Акации не отцвели.Увижусь я вряд ли с тобой,Тебя в облака увели.Одесса. Надколотый дом,Зари разгорелся костёр.Живи, коль мечта о другом,Я не боюсь. Нож остёр.Как верный раб тебе служить,Я буду на земле.Но только после не терпи,В кромешной адской мгле.

«Бичами исполосован Христос». Рукопись стихотворения Олега Соколова. Коллекция автора

Всю свою жизнь Олег Соколов будет «внутренним эмигрантом», и критика действующего строя будет одним из основных лейтмотивов его творчества. Такие стихи и фразы встречаются во всех его рукописных сборниках и артбуках. Например, в рукописном сборнике «Горечь позднего мёда», в который вошли стихотворения 1971–1973 годов, в частности «Дерзость», «Краеугольный камень тот стоит», «Палач», «Имярек», «Женщины из каменного века», «Размышление над рукописями моей жены», «Чердак», «Мечта», написанный на украинском «Сонет». Вот несколько сочных фраз из сборника:

В Одессе нет бригадКоммунистического труда,А есть: «Кому нести? Чего? Куда?

И ещё:

У всех сараи как сараи,Но отставник из КГБС глазком устроил дверь.

Та же тема прослеживается в необычном и интересном сборнике «Славянские хокку», созданном в 1972–1974 годы. В нём – около двух сотен трёхстиший. Вот несколько хокку:

9. Девица, с именем Антон,Швырнула взглядом на могилуНеизвестного секретаря обкома.

11. Советский искусствоведС татуировкой «Слава КПСС».«Спасибо, что закрыли дверь!»

28. – Одесса всегда хотела иметь Рембрандта,Так она да, его будет иметь, —Сказал Олег Аркадьевич Соколов.

35. Под ядерным зонтиком СШАПисать бы пьесу…Чувство вины.

37. Черные «дела» академика Сахарова.– И не стыдно ему? Мне, простой женщине,Жене тракториста, и то стыдно за него.

87. Истины высший критерий – практикаДавай кофе сочиним, да почернейВроде этой ночи

88. Антисоветские,Дурно пахнущие материалы.С подлинным верно.

97. Характерные плоды коммунизмаУпадок городов.Они превращаются в степи.

116. Пьяный с побитой мордой,Но с букетом хризантем.52-я годовщина Октября.

119. Пишет по-русски, но латинскими буквами.Второй текст написанМежду строк первого текста.

Олег Соколов в Музее Западного и Восточного искусства. Фото из коллекции автора