Жизнь и судьба прапорщика русской армии - Александр Витальевич Лоза

выделении отдельных взводов пища варится во взводном котле, возимом во взводном грузовике. Прислуга отдельно следующих автомобилей варит пищу в котелках. Продукты возят при походной кухне, а при отдельном следовании взвода – во взводном грузовике. На каждом автомобиле должен быть однодневный запас консервов на прислугу».

После размещения и обеда шофера приступили к чистке и осмотру машин. Мелкие неисправности устраняли своими силами. После очистки и ремонта автомобили снаряжались топливом, для чего цистерна с бензином подъезжала к каждому взводу.

…На востоке светлело. Тишина. Ни выстрела, ни крика… Вдруг тишину нарушили тарахтящие звуки заводимых и прогреваемых моторов.

Николай Лоза знал, сегодня предстояла перевозка в войска имущества и продовольствия.

Стало светлее…

– Час от часу не легче, – чертыхнулся Николай, видя, как из ущелья наползал наподобие лавины густой туман.

– Молоко ползет, – сказал кто-то из солдат охраны.

«Молоком» называли густые ползучие туманы, казавшиеся издали молочного цвета.

В горах это природное явление случалось довольно часто, знал Лоза, и являлось признаком перемены погоды. Двигаться в тумане по горной дороге было очень опасно.

…Туман все не проходил. Этот густой молочный туман вызывал у Николая какое-то странное и неприятное чувство одиночества.

Наконец подул ветер, туман начал исчезать, садясь водяными каплями на деревья, на машины, на шинели солдат… По команде начальника колонны грузовозы двинулись в путь.

Военный шофер Николай Лоза был человеком молодым, среднего роста, сухощавым и крепким, в неизменной кожаной куртке и кирзовых сапогах. Николай любил свою кожаную куртку. Во-первых, она была прочной и не продуваемой, в ней можно было ложиться на землю при осмотре и смазке ходовой части автомашины, а главное, в кожаной куртке не заводились вши. В условиях военной повседневной антисанитарии это было очень важно, особенно на Кавказском фронте вши переносчики тифа, косившего людей на фронте и в тылу. Особенно свирепствовал тиф среди аскеров турецкой армии.

Через полгода после прибытия в 17-ю автороту Лоза стал одним из лучших водителей. Его грузовоз лихо двигался по самым трудным дорогам и забирался туда, куда не всегда могли проехать другие машины. Он управлял автомобилем с геометрической точностью, преодолевая горный серпантин, крутые подъемы и спуски, когда с одной стороны скала, а с другой – пропасть, непролазную грязь и щебень сыпучих камнепадов – словом, все естественные природные свойства кавказских дорог, вернее бездорожья. Лоза был человеком энергичным и неутомимым. Он исколесил сотни огненных верст военных горных дорог. Бывало, не смыкал глаз по несколько суток, развозя боеприпасы, воду, продовольствие под самым носом у турок. Случалось, попадал под огонь турецких разъездов, но Бог миловал. Николая даже не ранило.

За месяцы нещадной эксплуатации своего грузовоза по тяжелым прифронтовым дорогам, когда приходилось передвигаться по временным бревенчатым, дощатым, из жердей дорогам, построенным дорожными частями и малопригодным для автомашин, у Николая Лозы случались в пути и засоры карбюратора, и обрыв ремня вентилятора, и обрыв приводной цепи. Подобные поломки он устранял собственными силами или с помощью друзей-шоферов. Однажды произошел обрыв тормозного троса, что было очень опасно, особенно на спуске… Но, слава Богу, обошлось. Крупных аварий не было.

…Неожиданно автомобиль резко дернулся, послышался скрежет и треск. Кузов перекосило. Николай понял – лопнула рессора.

«Черт возьми!» – чертыхнулся он. Похоже, колесо попало в воронку от снаряда…

Николай остановил грузовоз и осмотрел заднюю правую рессору. Рессоры у него были подвешены на серьгах, что давало возможность при периодической подтяжке цепи, отодвигаться задней оси. Рессорные листы были скреплены одним общим болтом. Рессора прикреплялась к оси при помощи хомутов. Выяснилось, что у рессоры лопнули несколько рессорных листов.

Удар был такой сильный, что его не смягчили амортизаторы «Трюфо», состоящие из двух дисков между которыми была зажата кожа, предохранявшая рессору от поломки.

«Требуется замена рессоры», – констатировал Николай. Теперь главное было дотянуть до подвижной мастерской автороты, которая, как он знал, была развернута в верстах в пяти отсюда, не более.

Да, даже его «железный конь» не выдержал кавказских дорог, с грустью думал Николай о своей машине.

Подобные аварии были частыми на кавказских дорогах. Журналист В. А. Шуф, работавший на Кавказе, в журнале «Новое время» описывал подобный случай, когда автомобиль, следовавший с восьмью нижними чинами, едва не потерпел серьезного крушения: «…На повороте… у него лопнула правая рессора, ось свернулась, и автомобиль полетел под откос. Шофер, к счастью, не растерялся и вовремя затормозил грузовик, а так как руль все-таки можно было вращать в одну сторону, то он направил автомобиль на куст и таким образом задержал его при падении. В нескольких шагах от куста начиналась почти отвесная пропасть… «Фиат» повис над пропастью. Солдатам удалось вытащить его снова на дорогу».

В 17-й автомобильной роте имелись две подвижные мастерские в составе двух автомобилей грузоподъемностью 3 и 5 тонн. Но эти две мастерские едва успевали справляться со стоящими перед ними задачами по ремонту.

Конечно, понимал Николай Лоза, видя все это, как говорится, изнутри, организация автороты громоздкая, и эта громоздкость увеличивалась вследствие привлечения роты к задачам по ремонту автомашин других войсковых частей и штабов.

В их мастерской было 13 бригад слесарей по два человека, три газосварщика, четыре электромеханика, четыре кузнеца, пять столяров. Они с помощью штатного оборудования выполняли слесарно-монтажные, газосварочные, медницко-жестяницкие, кузнечные, столярные и вулканизационные работы.

Подвижные легкие ремонтные «летучки» выезжали к месту аварии, а серьезно поврежденные машины буксировались к мастерским, развернутым ближе к фронту. Особенностью таких ремонтных мастерских были съемные станки, которые перевозились в кузове машины, а потом устанавливались в специальных палатках или же в имеющихся под рукой помещениях, куда подавалась электроэнергия по кабелю от центральной электрической станции, установленной на платформе автомобиля.

В этих мастерских и производился ремонт…

Николай знал, что у ремонтников были большие проблемы с наличием автомобильных запчастей, из-за того, что автомобильный парк в войсках был разношерстным, что автомобили были различных иностранных марок, но рассчитывал на своих друзей в мастерской – те его частенько выручали. Несмотря на то что необходимая для ремонта рессорная и пружинная сталь ввозилась в Россию из-за рубежа, к счастью, ремонт рессоры его грузовоза был проведен быстро.

«Хорошо хоть, что смазочные и горючие материалы русского производства», – удовлетворенно размышлял на обратном пути Николай.

Во второй половине июня 1916 года командир 17-й автороты полковник Игнатьев вызывал Лозу.

– А что, Николай Игнатьевич, – обратился он к своему подчиненному, – не надоело ли за рулем сидеть?

– Никак нет, ваше высокоблагородие господин полковник, – четко ответил Лоза.

Полковник взглянул на Лозу и продолжил:

– Ваша служба, ваше отношение к делу, ваши знания и опыт нужны армии,