Академия. Начало - Айзек Азимов

махнула рукой в сторону кушетки, тогда он сел.

Тихо, словно говоря с самой собой, Капелька Сорок Третья проговорила:

– Если кто-нибудь узнает, что я была здесь с мужчиной, пусть даже с варваром, меня подвергнут отлучению.

Селдон резко вскочил на ноги:

– Тогда давай уйдем отсюда.

– Сядь. Я не могу уйти, пока я в таком состоянии. Ты спрашивал о религии. Что ты вынюхиваешь? Чего ищешь?

Селдону показалось, что перед ним – совсем другой человек. Как она переменилась! Ни униженности, ни робости не осталось и в помине. Нисколько не смущаясь его присутствием, Капелька с прищуром смотрела на него.

– Я уже говорил тебе. Я ищу знания, только знания. Я ученый. Это моя работа. Я хочу научиться понимать самых разных людей, поэтому я изучаю историю. Во многих мирах древние исторические записи – настоящие записи – превратились в мифы и легенды и зачастую бытуют в форме религиозных верований или того, что я зову тягой к сверхъестественному. Но раз в Микогене религии нет, то…

– Я сказала тебе: у нас есть история.

– Да, сказала. Сколько лет насчитывает ваша история?

– Двадцать тысячелетий.

– Вот как? Давай по-честному. Это истинная история или нечто такое, что давно превратилось в легенду?

– Нет, это самая настоящая история.

Селдон собрался было спросить, откуда у нее такая уверенность, но передумал. На самом деле, могла ли история насчитывать двадцать тысячелетий и при этом оставаться истинной? «Я не историк, – подумал Селдон. – Надо будет посоветоваться с Дорс».

Однако он не видел ничего удивительного в том, что древняя история любого мира – это, как правило, адская смесь самовосхвалений, героики, этакие мини-спектакли, побасенки с моралью, которые ни в коем случае нельзя воспринимать буквально. Так было и на Геликоне, и все же каждый геликонец готов был с пеной у рта клясться, что все это истинная правда, даже совершенно невероятный рассказ о первопроходцах, которые сражались тут с гигантскими, свирепыми летучими рептилиями (хотя давным-давно было достоверно доказано, что таких зверей, как летучие рептилии, попросту быть не может).

Ни о чем таком Селдон Капельке не сказал. Он спросил:

– И с чего начинается ваша история?

Капелька задумалась, взгляд ее стал отрешенным.

– С одного мира, – сказала она. – Нашего, одного-единственного.

– Единственного мира? – переспросил Селдон, сразу вспомнив рассказы Челвика о легендарной прародине человечества.

– Да, с рассказа о единственном мире. Потом были другие миры, но наш был первым. Единственная планета, у которой была атмосфера, чистый воздух, где хватало места для всех. Цветущие луга, теплые дома, добрые люди. Мы жили там тысячи лет, а потом нам пришлось покинуть этот мир и скитаться с места на место, пока некоторые из нас не отыскали уголок на Тренторе. Здесь мы научились производить пищу столь чудесную, что она дала нам свободу. И здесь, в Микогене, мы живем по-своему и по-своему мечтаем.

– И что же, в вашей истории этот единственный мир описан подробно?

– Да, это все написано в Книге, и эта Книга у нас есть. У каждого из нас. Мы постоянно носим ее с собой, чтобы в любой момент можно было открыть ее и прочитать о том, кто мы такие, чтобы никогда не забывать об этом, чтобы помнить, что в один прекрасный миг мы вернемся на свою родину.

– А знаешь ли ты, где находится этот мир и кто там живет теперь?

Капелька Сорок Третья растерялась, потом яростно замотала головой:

– Нет, мы не знаем, но в один прекрасный день мы найдем наш мир.

– А сейчас у тебя эта Книга при себе?

– Конечно.

– Можно взглянуть?

По лицу Сестры скользнула кривая усмешка.

– Так вот что тебе нужно… Я поняла, что ты чего-то хочешь, когда ты добивался, чтобы я тебя повела на микрофермы одна. Только, – она немного растерялась, – я никак не думала, что тебя интересует Книга.

– Представь себе. Это единственное, что меня интересует, – честно признался Селдон. – Ни о чем другом я и не думал. Если ты привела меня сюда из-за того, что думала, будто бы…

Закончить фразу ему не удалось.

– Хватит. Так тебе нужна Книга или нет?

– Ты позволишь мне посмотреть ее?

– С условием.

Селдон остолбенел. Неужели он перестарался и Сестра раскрепостилась настолько, что…

– С каким условием?

Капелька Сорок Третья кончиком языка облизала пересохшие губы. Наконец она проговорила дрожащим от волнения голосом:

– Сними шапочку.

45

Ничего не понимая, Селдон не мигая смотрел на Капельку Сорок Третью. Он, надо сказать, совершенно забыл, что у него на голове шапочка.

Наконец он сообразил, о чем она его просит, поднял руку, прикоснулся к гладкому пластику, под которым прощупывался жесткий ежик стрижки.

– Но зачем? – оторопело спросил он.

– Затем, что я так хочу. Вот мое условие. Сними и получишь Книгу.

– Ну ладно, если тебе действительно так хочется… – Селдон пожал плечами и сдернул бы с головы шапочку, но Капелька опередила его.

– Нет, постой. Я сама! – хрипло воскликнула она, устремив на него жадный взгляд.

Капелька резко встала и опустилась на кушетку рядом с Селдоном. Медленно, осторожно она коснулась краешка шапочки около уха Селдона, высунула язык, снова облизнулась. Наконец она добралась до полоски, закрывавшей брови, отделила ее ото лба Селдона. Ему даже показалось, что волосы у него немножко приподнялись, обрадовавшись нежданному освобождению.

Он встревоженно проговорил:

– У меня, наверное, голова вспотела под шапочкой. Значит, волосы влажные.

Только он успел поднять руку, чтобы проверить, так ли это на самом деле, как Капелька взяла его за запястье.

– Я сама, – проговорила она твердо. – Это тоже часть условия.

Ее пальцы тихонько, робко коснулись его волос и тут же отдернулись. Она прикоснулась еще раз и теперь решилась провести пальцами по волосам Селдона.

– Сухие… – сообщила она. – Как приятно…

– Ты никогда раньше не гладила чужие волосы?

– Несколько раз. У детей. Но это совсем другое…

Она снова погладила его волосы.

– Другое? В чем же?

– Не знаю… Просто другое, и все.

Какое-то время спустя Селдон спросил:

– Ну что, достаточно?

– Не торопи меня. А скажи, ты можешь их уложить, как захочешь?

– Не сказал бы. Немного подправить можно, но для этого нужна расческа, а у меня ее с собой нет.

– Расческа?

– Ну, такая штука с зубьями, на вилку похожа, только зубьев на ней больше и они не такие острые.

– А пальцами нельзя? – спросила она и, не дожидаясь ответа, запустила пятерню в его волосы.

– Можно, да только толку мало, – объяснил Селдон.

– А сзади колются, – сообщила Капелька.

– Просто сзади волосы короче острижены.

Капелька Сорок Третья наморщила лоб. Казалось, она что-то вспоминает.

– Брови… – пробормотала она. – Правильно я сказала? – спросила она, нежно касаясь правой брови Селдона. – Правильно? Как