Свиток желаний - Дмитрий Емец

Это был уже перебор. Раиса Полутонник вспыхнула и дала несчастному подкаблучнику команду на штурм. Полутонник разогнался, надул щеки, вытаращил глаза и, выставив плечо, понесся к двери. Однако в самый последний момент остановился, потрогал дверь пальцем и вышибать ее отказался.

– Ушибусь я! – сказал Полутонник жалобно.

– Иди домой! Все равно от тебя никакого толку! – рявкнула его супруга.

Ее задавленный матриархатом муженек торопливо удалился, пообещав заклеймить Эдю позором на форуме любителей хомячков.

– Топай-топай! Привет морским свинкам! – пустил ему вслед Хаврон.

– Зарубите себе на носу, психи чертовы: мы этого так не оставим! Власти будут знать все, включая сожженный потолок! – крикнула Полутонник.

– Чего-чего? Кому это мы сожгли потолок? Маразм крепчал, сосуды гнулись, и крыша съехавши была! – удивленно подал голос Эдя.

Он решил, что это слишком сильно даже для их семейки.

– Нам! – отвечала Раиса. – Сегодня днем! В большой комнате у нас большое обугленное пятно на штукатурке! Идеально круглой формы! Вам придется дать за него ответ! Мы вас научим взрывчатку дома хранить!

– Какую взрывчатку? – изумился Хаврон.

– Уж я знаю какую! – язвительно отвечала Раиса Полутонник и, напоследок тряхнув дверь, удалилась вслед за мужем.

Пожимая плечами, Эдя вернулся в комнату.

– Вы слышали? У этих психов что ни день, то новая паранойя! То им, видите ли, не нравится мой утренний вопль, то бедная Зозо устроила им дождик! А сегодня у них потолок обуглился! Нет, если человек моральный урод, то это надолго.

– Пятно на потолке? Это, похоже, телепортация! – пробормотала Даф.

Лично она видела только одно объяснение происходящему: кто-то из владевших высшей магией побывал у них в квартире. Причем магия эта была так сильна, что какая-то часть обычного золотого обруча телепортации отпечаталась на штукатурке нижней квартиры.

Теперь оставалось понять, кто это был и, главное, зачем он приходил.

– Знаешь, а я вспомнил, что она мне говорила. Само как-то всплыло, – вдруг заявил Хаврон, подходя к Даф.

– Кто?

– Та нянька… Она сказала: «Твоя кровь – моя кровь. Твоя воля – моя воля. Жди, пока тебя позовет черный лебедь!»

Улита с хрустом потянулась, распрямляя руки. Куда исчезла ее вампирья ухмылка и пожирающие глазницы, приводившие в ужас бедных могильщиков? Теперь это была просто добродушная молодая дамочка, проголодавшаяся и готовая слопать даже позавчерашний суп, простоявший в холодильнике и подернутый пленкой застывшего жира.

– Мамай! Остановишься у первого же ресторана! Катоша в пролете. После недавней физкультуры девочке нужны только покой и много-много углеводов, напиханных в какой-нибудь большой пирог, – велела она хану. – Мефодий, ты со мной?

– Не-а, я поеду домой, – сказал Мефодий.

Улита окинула его критическим взглядом.

– После того, как твоим лицом разравнивали асфальт? Самое время пообщаться с родственниками и рассказать, что у тебя все хорошо. Ну-ну… Дай хоть поколдую, что ли…

Ведьма подняла ладони к лицу Мефодия и задержала их там на несколько секунд. Мефодий ощутил покалывание. Боль утихла. Буслаев пошевелил разбитыми губами и обнаружил, что делает это гораздо свободнее, чем пару минут назад.

– Вот так-то лучше, – одобрительно сказала Улита. – На конкурс красоты тебя, конечно, не возьмут. Зато теперь ты похож на вполне добропорядочного школьника, который после школы всего-то раза четыре упал с качелей. Не более того… Так ты не передумал? Идешь со мной ужинать?

– Нет. Мне нужно отдохнуть и навестить родителей, – отказался Мефодий.

Он думал о Ирке и Даф. О Даф и Ирке. Последовательность этих двух мыслей была самой неопределенной.

– Ой ли? – прищурилась Улита, но тут же с цирковой клоунской интонацией велела: – Мамай, останови! Мефодий Игоревич едут-с отдыхать-с, они устали-с от нашего общества!

– А мой меч? – спохватился Мефодий, разглядывая футляр.

– Меч оставь здесь. Я потом закину его в офис. Подростки с мечами в центре города рождают у добропорядочных прохожих нездоровые ассоциации… Мамай, останови, я сказала! Не переношу в машине присутствия тех, кто не желает со мной ужинать!

Мамай воспринял повторный приказ слишком буквально. Он затормозил так резко, что Мефодий чуть не вылетел через выбитое стекло. Едва Мефодий вышел, автомобиль с ведьмой и комиссионером сорвался с места и унесся.

Буслаев огляделся, соображая, где он находится. В этой части Москвы он никогда не бывал или, во всяком случае, не помнил, что бывал. Вечерело. Дома уже начинали смазываться и окутываться сизоватым туманом сумерек. Скользнув на удачу взглядом, Мефодий обнаружил большую светящуюся букву «М».

Спустившись в метро, Мефодий долго стоял у турникетов и рылся в карманах. Он сообразил вдруг, что у него нет с собой денег, чтобы купить карточку. «Ну не смешно ли? Вот уж Арей бы позабавился! Без двух минут повелитель мрака и не может войти в метро!» – подумал он с досадой. Контролерша в будке поглядывала на Мефодия с подозрением. И неудивительно. Хотя о лице Мефодия Улита и позаботилась, одежда его все еще выглядела так, будто ею мыли все центральные улицы города.

Мефодий отошел за колонну, напрягся и попытался воздействовать на турникет с помощью магии. Однако турникет оказался невосприимчивым. Чурбан просто какой-то, а не турникет. Сколько Мефодий ни напрягался, ему удалось только вырвать из стены взглядом какой-то совсем ненужный ему крюк, на котором он даже не сосредотачивался. Промучившись с минуту, Мефодий просто перемахнул турникет с разбегу и, сопровождаемый монотонным свистом контролерши, быстро помчался вниз по эскалатору.

Примерно час спустя Мефодий стоял на площадке перед квартирой Ирки. Ощущая, что нервничает, он надавил кнопку звонка. Позвонил и напряг слух, ожидая, пока в коридоре знакомо зашуршат шины. Однако все было тихо. Шины не шуршали. Лишь слышно было, как в глубине квартиры работает телевизор.

Лишь после второго звонка Мефодий услышал шаги. Дверь открылась. Мефодий увидел Бабаню. Бабаня стояла и смотрела на него с каким-то неопределенным выражением.

– Добрый вечер! – сказал он громко, стараясь громкостью заглушить неуверенность.

Бабаня ничего не ответила.

– Э-э… Добрый вечер! Это я, Меф! – повторил Мефодий растерянно.

Бабаня наконец молча и укоризненно отступила, пропуская его. Мефодий даже не стал заглядывать в кухню – он ощущал, что там никого нет, а сразу, неловко сбросив зашнурованные туфли, свернул в комнату Ирки.

Иркино кресло, стоявшее рядом с кроватью, было заложено книгами и одеждой.

Ирка сидела не за столом у большого компьютера, как это бывало всегда, а на кровати. Ноги укрыты пледом. На коленях стоял маленький столик вроде тех, на которых подают завтрак в постель. Только сейчас на столике помещался ноутбук. Чуть в стороне, ближе к подушке, лежала пластмассовая крышка от банки, а в ней – с полдюжины таблеток. Таблетки были маленькие, невзрачные. А Мефодий по собственным болезням давно усвоил: чем меньше таблетка, тем она противнее на вкус и сильнее по действию, а следовательно, тем хуже у тебя дела. Большие вкусные таблетки оказываются обычно невинными витаминами.