Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые - Владимир Пекальчук

— Он говорит, что не понимает эренгардский язык, — шепнула тихо Каттэйла, и обратилась к орку по-телмарски: — мы благодарим тебя, воин, ты нам очень помог!

Зеленокожий исполин медленно кивнул, видимо, пребывая во власти собственных дум, затем чуть наклонил голову и произнес, тщательно выговаривая слова:

— А я помни твой, вождь щит на щит. Маррага мост. Не ждать встреча семьдесят шесть зим потом. Не ждать встреча мертвый с мертвый.

— И я тебя помню, — кивнул Зерван, — и тогда тоже не думал, что так долго заживусь на свете.

Орк молча вогнал лезвие топора в землю, очищая от крови, и вампир понял: бой закончился. Интересно, что бы могла значить фраза о мертвых? Если, конечно, орк правильно сказал, а он правильно разобрал.

— Так ты сражался с этим орком в бою на Марраге? — шепнула сзади Каттэйла.

— С ним лично — нет, тогда я сумел поставить орков в ситуацию, в которой им невыгодно было драться, и отстоял мост через Маррагу почти без потерь с обеих сторон. У меня был щит с фамильным гербом — щитом и шлемом. Щит на щите. Но этого орка я помню — он был на голову выше всех остальных. Я не узнал в лицо — но такого верзилу забыть трудно.

— Ты ранен, — напомнила девушка, — надо уйти в лес, под деревья, и перевязать рану!

Зерван кивнул, взмахнул мандалой, стряхивая кровь, и направился к ближайшим деревьям.

— Эй, укутанный тьмой вождь, — окликнул его внезапно орк, — длинноухий сука гиены ищет тебя. Она и его свора. Я встретить длинноухий стая несколько дни перед, и вожак спрашивать про укутанный тьмой, что не бояться солнце. Я думай, это твой.

— Благодарю, — кивнул вампир.

— Прощай, вождь. Меня жди Телмар.

Зерван проводил орка, уходящего прочь в поле, взглядом и нырнул в тень, вздохнув с облегчением, затем сбросил куртку и принялся расстегивать окровавленную рубашку. Конечно, обнажаться перед женщиной, пусть даже только до пояса, неприлично, подумалось ему, но, в конце концов, они всего лишь поменялись местами, и теперь Каттэйла будет стирать с его тела кровь.

— Как хорошо, что я не выбросила одежду, которой любезно снабдил меня Бах, — порадовалась своей предусмотрительности девушка, — приложи это к ране, пока я нарежу лоскутов. Кажется, ничего серьезного, рана неглубокая и кровоточит несильно.

Вампир кивнул, устало опускаясь в траву.

— Интересно, что понадобилось орку в Телмаре? — поделился он своим недоумением, — Телмар воюет с орками уже лет двести.

— Вот именно это и понадобилось. Он самоубийца, — пояснила Каттэйла, — такие орки, отощавшие и потрепанные, изредка появляются на границах и нападают на любого человека с оружием, которого встретят. Обычно устраивают засады на небольшие патрули, вырезают их и идут дальше вглубь, до тех пор, пока не погибнут. Такое бывает редко, но я не помню ни единого случая, чтобы такие вот самоубийцы забирали меньше, чем тридцать жизней.

— Должно быть, телмарцы убили кого-то, кто был ему дорог, — вздохнул Зерван, — а теперь заплатят за это в разы большую цену. Я вообще не понимаю, почему твоя родина столько времени впустую воюет с орками. В их степях много золотоносных мест, но орки чтут такие места, как святыни. Телмар, а прежде Монтейн, Немерия и Эренгард не раз покушались на это золото, но не припоминаю, чтобы орки хоть раз не сумели вышвырнуть захватчиков. За двести лет телмарцам удавалось хотя бы ненадолго закрепляться в таких местах и добывать золото?

— Всего пару раз ненадолго, и добытое золото потерь и затрат не окупало… Но дело не только в золоте. Понимаешь, орки — превосходные работники. С рабством в Телмаре покончено, но только с человеческим.

— Это бред, — фыркнул Зерван, — орка нельзя сделать рабом, даже если суметь поймать в сети. Они не смиряются и не сдаются.

— Верно, — вздохнула Каттэйла, — но, тем не менее, среди дворян Телмара очень престижно иметь раба-орка. Не говоря уже о том, что один орк работает за двадцатерых. Видишь ли, орка можно сделать рабом, если выкрасть его в младенчестве. Если он никогда не знал иной жизни, то и свое положение раба воспримет как единственно возможный способ существования.

Вампир сплюнул:

— Как гнусно…

Девушка кивнула, соглашаясь:

— Король Леандро пытался положить этому конец: и варварству, и бессмысленной убыточной войне. Именно поэтому Саргон сумел узурпировать трон при молчаливой поддержке подавляющего большинства дворян, которым не нравились нововведения короля: они опасались, что его дочь, если взойдет на трон, продолжит начатое дело.

Вампир поспешно вскочил на ноги, накидывая на плечи куртку:

— Подожди-ка меня здесь. Я быстро.

— Ты куда?

— За орком. Лучшее оружие против врага — его враг.

Он вновь выбежал под палящее солнце и припустил вслед за уходящим гигантом, не обращая внимания на рану, отдававшую в бок болью при каждом шаге.

Орк услышал, что за ним бегут, и обернулся. Зерван тот час же перешел на шаг.

— Погоди-ка, воин. Так ты идешь в Телмар, чтобы убивать врагов? — спросил он по-телмарски.

Тот молча кивнул.

— Телмар — враг и Эренгарда тоже. Очень скоро телмарская армия нападет на мою родину, и потому у нас с тобой общий враг.

— Твой хоти идти и сражайся со мной вместе? — ответил орк, и вампир не услышал, а скорее угадал в его словах насмешку.

— Нет. Я предлагаю тебе остаться здесь, в Эренгарде, и принять участие в большом сражении против телмарской армии.

Зеленокожий воин на мгновение задумался, потом ответил:

— Пока война нет. Не знай, когда будет битва, а я устать, сильно устать. И хоти встретить заклятые враг побыстрее.

— И ты погибнешь в бою на чужбине, а твое тело будет брошено на съедение псам и воронам. Твою голову выставят на пике на всеобщее поругание, — вампир заметил, как нахмурился орк, и продолжил: — но если ты немного подождешь, то получишь большую битву. Много врагов, собранных в одном месте. Твой последний бой увидят тысячи свидетелей, и если телмарская армия будет разбита — ты получишь достойные похороны, а менестрели сложат песни об орке, который шел в атаку впереди всех.

Зерван испытующе посмотрел в глаза орка, выдерживая паузу, увидел, как тот заколебался и выбросил свои последние козыри:

— На чужбине на тебя пошлют большой отряд — и все. Ты погибнешь и в глазах всех людей будешь выглядеть проигравшим. А вот в битве против армии, идущей на Эренгард, ты можешь сыграть важную роль и в случае победы будешь победителем, пусть и павшим. Теперь главное. Армию возглавит большой военачальник. И у тебя будет шанс его убить.

Самоубийца ничего не ответил, но его тонкие серые губы начали растягиваться в ухмылку. Вампир тоже ухмыльнулся: