Позади Москва - Сергей Анисимов

Генерал-полковник снова вздохнул и снова посмотрел на последнюю сводку, на таблицы цифр и на сумму внизу. Да, нормально. И даже больше, чем он ждал. Да, ни одного боевого или транспортно-боевого вертолета, их просто неоткуда было взять. Но зато больше расконсервированных грузовиков за сутки, чем он получал в год. Примерно столько же танков и бронемашин, сколько поступало в войска «новыми и модернизированными». При этом почти все без электроники — современных средств обнаружения, связи и так далее. Без активной защиты — ни «Арены», ни даже старого «Дрозда». Но с пушками, пулеметами, гусеницами и броней, как в детском анекдоте. И с экипажами, почти целиком состоящими из резервистов. Годами не имевшими практики вождения боевой техники, практики стрельбы. Однако некоторые с боевым опытом, что лично для него выглядело неожиданным. Он не думал, что столько людей прошло через вместе взятые Афганистан, Осетию, Таджикистан, Чечню-первую или Чечню-вторую. И почти все свои силы он нацеливал на центр.

Американские 1-я бронетанковая и 1-я кавалерийская, польская 16-я механизированная, 1-я и 10-я бронетанковые дивизии Бундесвера. Эти двигались активнее, по широкой дуге отслаивая его войска от границы с Беларусью. Наверняка Ставридис и Хэртлинг оставят часть первосортных сил и средств в пассиве при любом развитии ситуации, при любой скорости продвижения. Вооруженные Силы Республики Беларусь в высшей степени боеспособны, мотивированы нам на зависть и имеют немало техники современных образцов. С Батьки станется пойти на риск и ударить агрессору во фланг и в спину, а то и перейти границу с Польшей. Интересно, рассматривают ли такой вариант в Москве? Координируют ли политические и военные шаги? Уговаривают ли белорусов, наконец, обещая им то, другое и третье в обмен на военную помощь сейчас? Почему-то он совершенно не был в этом уверен. Из Москвы в его штаб не спускали ни единой ориентировки, касающейся этого очевидного вопроса, а его собственные запросы оставались без ответа.

— Да чтоб это все… — снова произнес он вслух, морщась от горечи во рту. Он пятился уже слишком долго. И только к концу вчерашнего дня начал чувствовать, что у него появляется шанс в центре. Американская 1-я бронетанковая зарвалась, и удар по ней львиной долей наличных мобильных сил мог дать ему передышку на несколько суток как минимум. Происходящее на Дальнем Востоке, на Кавказе и на юге страны его напрямую не касалось или касалось, но на этом можно было сейчас не концентрироваться. Север удержится, на северо-запад он почти махнул рукой. За центр можно было начинать драться. Еще трое суток назад Центральный военный округ, пока не преобразованный во фронт никаким официальным приказом, выделил в его распоряжение 3-ю бригаду специального назначения. К сегодняшнему числу она уже вовсю работала по 1-й бронетанковой «малыми группами». Гораздо более важным был подход 2-й гвардейской общевойсковой Краснознаменной армии, но мобильность подавляющего большинства ее подразделений оставляла желать лучшего. И боеготовность, по его прикидкам, тоже. Это уже давно не та 2-я гвардейская танковая армия, которой она была когда-то. Взявшая Кюстрин и Берлин.

На 2-ю армию можно было не рассчитывать еще около двух суток, и рассчитывать очень и очень условно еще 2–3 суток после этого. Сидоров ни в малейшей степени не сомневался, что командование сил агрессора оценивает эти сроки ровно так же. И именно поэтому «зарвалась» 1-я бронетанковая. А значит, у него есть некоторое «окно», в которое ему и нужно пролезть со всеми своими танками, бронемашинами и людьми. И, наконец, дать понять агрессору, что торопиться не надо, это рискованно, чревато и так далее. Генерал-полковник был русским по национальности, он носил самую русскую фамилию из всех возможных. И еще не до такой степени оторвался от народа, чтобы перестать понимать — отступление почти без боя на всех фронтах является фактором, чрезвычайно активно изменяющим баланс призыва и дезертирства не в их пользу. Победа в общевойсковом сражении, на земле, разгром пускай даже одной вражеской дивизии может резко переломить этот баланс на всей территории страны. Это он считал не менее важным, чем собственно уничтожение живой силы и техники врага.

«Где наши „тузы“? Чем заняты?» — спросил он сам себя, не вслух. И тут же нашел ответ среди прочих сводок по 2-й армии. Ага, ага… Самые мобильные из частей и соединений или почти самые, если не считать аэромобильные части. И получившие с его помощью высший приоритет в движении. 92-я ракетная бригада, 12 9К79-1 «Точка-У», 9 Р-145БМ; 950-й реактивный артиллерийский полк, 24 9П140 «Ураган». Он даже не выделил бригаде и полку «силовое» прикрытие на марше, не дал ни одной единицы гусеничной бронетехники. Но вытянул вдоль маршрутов движения бригады и полка все зенитные средства, которые мог. Если бы НАТО засекло выдвижение ракетчиков, вот тут бы они бросили в бой все свои наличные ударные самолеты, в этом можно не сомневаться. Но пока, судя по всему, быстрый марш оторвавшихся от основных сил армии транспортеров, командно-штабных и вспомогательных машин они не засекли. Либо засекли, но пока не интерпретировали правильно: маскировка у ракетчиков была поставлена выше среднего по ВС. И теперь, к утру, он, командующий фронтом, сунул в свой рукав сразу два туза. Способных быстро (и, как можно надеяться, неожиданно) изменить баланс сил в том месте, которое он выбрал уже двое суток назад и к которому тянул свои войска и свою технику, не жалея ни топлива, ни людей.

Раскрытый экран ноутбука на правой стороне стола непрерывно прокручивал таблицу, удивительно похожую на биржевую «бегущую строку», только ориентированную по другой оси. Генерал-полковник мог позволить себе не замыкаться на отдельных ее вводных, охватывая общую картину, выверяя конкретные показатели в тех бумагах, что ему подавали на стол каждые 20 минут. Даже при том, что не прозвучало еще ни единого выстрела, его контрнаступление уже началось.

1-я бронетанковая сильнейший противник из всех. Американская 1-я кавалерийская крупнее, но не сильнее. Это противоречило тому, чему его учили, — начинать надо было со слабейших. Но это имело смысл, если речь идет о гонке со временем. Если ему удастся потрепать 1-ю бронетанковую, командир, например, 35-й пехотной (механизированной), относящейся к Национальной гвардии дивизии, три или четыре раза подумает. Помедлит, прежде чем пройти очередной десяток километров по пустому шоссе на своем собственном направлении. Так что…

Генерал-полковник нехорошо усмехнулся и тут же стер усмешку с лица. Береженого бог бережет — стоящий перед ним навытяжку майор должен видеть только тоску и слышать только матерную ругань. Незачем ему… Зато есть зачем пообщаться с начальником штаба. В очередной раз с начала дня. Наверное, в тысячный с начала войны.

— Пригласите генерал-лейтенанта Картаполова…

— Слушаюсь.

Картаполов пришел бы к назначенному времени и сам, но тогда они будут не одни, а командующему фронтом хотелось пообщаться с ним именно наедине. До удара оставались считаные часы, и каждая минута работы его начштаба была на вес золота. Но есть вещи и подороже золота.

Танки, танки… Танков все равно было мало. И не имеет значения то, что их мало и у 1-й бронетанковой и 7-й армии США в целом, что их мало у европейцев. Перевес все равно был слишком небольшим. И более чем компенсировался подавляющим превосходством НАТО в боевых самолетах и вертолетах.

— Есть ли новости по 82-й и 101-й воздушно-десантным, по британской 16-й бригадах? — спросил он уже в спину уходящему порученцу.

— Нет, товарищ командующий. Ни слова. Но я запрошу, может быть, что-то появилось буквально за последние минуты.

Сидоров кивнул, глядя на закрывающуюся дверь. Американские воздушно-десантные дивизии и британская бригада были еще одной головной болью. Основу XVIII воздушно-десантного корпуса Армии США исходно составляли 4 дивизии: 82-я и 101-я воздушно-десантные, 3-я пехотная и 10-я горная плюс части усиления. Месяц назад корпус разделили на две части, причем, что интересно, без официального переформирования. 3-я пехотная и 10-я горная остались в Афганистане, а 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии — и пять из шести отдельных бригад корпусного подчинения — теперь действовали в Европе. Фактически 101-я дивизия была не «парашютной» в прямом смысле этого слова: сами американцы именовали ее «воздушно-штурмовой». Но зато среди пяти переброшенных на его направление бригад XVIII корпуса была 525-я разведывательная (парашютная) бригада двухбатальонного состава. Еще у американцев есть 1-я кавалерийская дивизия, но в отношении этой хотя бы известно, где она действует, по какому маршруту движется и с кем находится в соприкосновении. Про 82-ю и 101-ю воздушно-десантные дивизии, 525-ю американскую и 16-ю британскую воздушно-десантные бригады ему ничего не было известно. А даже половина их аэромобильных сил может перевернуть все с ног на голову в его планах, разделить его силы на части, последовательно нарезать их на все более мелкие куски и припереть к неотвратимо приближающимся «большим братьям»: в первую очередь именно к фронту наступления 1-й бронетанковой.