Четвертый путь к сознанию - Георгий Иванович Гурджиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нас больше всего поразило то. что слово «Сармунг», встречавшееся в книге под названием «Меркават», – это, оказывается, название известной эзотерической школы, которая, согласно историческим источникам, была образована в Вавилоне не менее чем за 2500 лет до Рождества Христова, а также процветала где-то в Месопотамии в шестом-седьмом веках нашей эры. Больше никаких сведений о ней не существует.
Ее эзотерическое учение, концентрируя в себе огромные знания, содержит ключ к разгадке многих тайн. Мы с Погосяном давно заинтересовались этим учением и мечтали найти более полную и достоверную информацию о нем. И вот, неожиданно для себя, натолкнулись на упоминание об этой эзотерической школе в древних пергаментах. Но кроме упоминания о ней в этом письме не было никакой информации, и мы так и не узнали ничего нового.
Посвятив еще несколько дней упорным поискам, мы установили следующее. Примерно в шестом или седьмом веках потомки ассирийцев айсоры были переселены византийцами из Месопотамии в Персию. Возможно, это произошло как раз в тот период, когда было написано это письмо. И мы смогли установить, что современный город Мосул, прежняя столица государства Ниеви, назывался в те времена Нивси, и что в настоящее время население этого города и его окрестностей состоит главным образом из айсоров. Если эта эзотерическая школа действительно существовала в тот период, то это могла быть только айсорская школа. И если имеются последователи этого учения, то искать их нужно среди айсоров. Принимая во внимание указанное в пергаменте расстояние, равное трем дням пути от города Мосул, мы определили, что это место должно находиться где-то между Урмией и Курдистаном, и надеялись отыскать его без особых усилий. Поиск этого места стал целью нашей жизни.
Айсоры, как я уже упоминал, происходили от ассирийцев, теперь рассеянных по всему миру. Многие из них проживают в Закавказье, евро-западной Персии и восточной Турции, а также по всей Средней Азии. Считается, что всего их около трех миллионов. Большинство из них несториане, то есть не признают божественности Иисуса Христа, остальные – ваххабиты, католики, грегориане. Есть среди них и сатанисты, которых, однако, немного.
Айсоры живут в основном в небольших аулах, властные функции в которых выполняют духовные лица; несколько аулов составляют клан, находящийся под управлением князя, или, как его здесь называют, мелика. Все мелики подчиняются патриарху, чья власть является наследственной, переходящей от дяди к племяннику и ведущей свое начало, как принято считать, от Симона, брата Иисуса Христа. Следует упомянуть, что айсоры сильно пострадали в Первой мировой войне, будучи пешками в руках русских и английских политиков. Каждый второй айсор был убит из мести курдами и персами, а оставшиеся в живых спаслись только благодаря действиям американского консула. Если этот благородный человек еще жив, по моему мнению у его дверей следует поставить почетный караул айсоров, а если его уже нет с нами, он заслуживает памятника на своей родине.
В то время, когда мы с Погосяном собирались отправиться в экспедицию, среди местных армян набирало силу политическое движение на национальной основе. На устах каждого армянина были имена людей, воевавших за освобождение Армении, особенно часто упоминалось имя юного Андроника, который позже стал национальным героем.
Повсеместно среди турецких и персидских, а также среди русских армян формировались политические организации, которые, однако, не смогли объединиться. Проводимая извне политика, принципом которой был девиз «разделяй и властвуй», вносила раздор в ряды сторонников национального освобождения.
Однажды ранним утром, когда я, как обычно, отправился купаться на реку Арпачай, на полдороге меня нагнал Погосян, сообщивший, что Армянский комитет намеревается, отобрав добровольцев из числа членов партии, послать их в Моуш со специальной миссией.
«Мне пришло в голову, – продолжал Погосян, – что мы могли бы воспользоваться этим обстоятельством в своих целях, то есть для того, чтобы отыскать дорогу в Сармунгское братство».
Я перебил его, напомнив, что, во-первых, мы не являемся членами партии, и во-вторых… Но он не дал мне договорить, объяснив, что знает, как все это можно будет устроить, и все, что ему теперь нужно знать – согласен ли я с этим планом.
Я ответил, что главное попасть туда, куда мы стремимся, и что меня не интересует, при каких обстоятельствах это произойдет. Чтобы попасть в долину, которая когда-то называлась Изрумин, я согласен продать свою душу дьяволу или даже священнику Власову. Погосян знал, что я терпеть не мог этого человека, и старался, чтобы нас с ним всегда разделяло расстояние не меньше мили.
«Если вы это можете устроить, – продолжал я, – действуйте, как считаете нужным, а я заранее согласен на все, если в результате мы сможем попасть туда, куда стремимся».
Не знаю, что предпринял Погосян, но в результате мы получили для выполнения специальной миссии письма к доверенным лицам, некоторую сумму в русской, турецкой и персидской валюте, а также рекомендательные письма к людям, живущим в местах, через которые мы будем проходить. Итак, мы двинулись из Александрополя в направлении Кагишмана и через два дня достигли берега реки Араке, естественной границы между Россией и Турцией. Перебравшись через нее с помощью нескольких курдов, высланных нам на помощь, мы решили, что главные трудности позади и дальше все обойдется гладко.
Мы путешествовали в основном пешком, останавливаясь на ночлег у пастухов и тех людей, к которым имели рекомендательные письма.
Хотя мы по мере возможности выполняли возложенную на нас миссию, но ни на одну минуту не забывали о главной цели нашего путешествия, маршрут которого не всегда совпадал с тем, который был нам предписан людьми, пославшими нас, и не испытывали при этом угрызений совести.
Миновав границу с Россией, мы решили идти через Эгрисский хребет. Это был самый трудный путь, но он давал нам шанс избежать встреч с бесчисленными вооруженными бандами курдов и турок, преследующими армян. Перейдя через перевал, мы повернули на юг к озеру Ван, оставив справа истоки рек Тигр и Евфрат.
Во время нашего путешествия мы пережили тысячи приключений, я не буду останавливаться на них, но одно происшествие до сих пор вспоминается мне. Это случилось много лет тому назад, и теперь воспоминания вызывают веселую улыбку, хотя опасность, грозившая нам тогда, была очень серьезной.
Впоследствии я не раз попадал в ситуации, которые могли закончиться для меня катастрофой: мне приходилось стоять под прицелом, в буквальном смысле этого
