Точка бифуркации - Борис Борисович Батыршин

Да? – Семёнов покачал головой. – Я тоже не обратил внимания, когда подсвечивал чашу фонарём.

- Вполне объяснимо. – ответил на этот раз Евсеин. Дело в том, что риски достаточно трудно разглядеть, а вашим вниманием целиком владели другие детали – статуя, «тентура», возникшая голограмма Галактики, наконец. Кстати, то же относится и к уважаемому Юлию Алексеевичу – только ему не позволило заметить риски слабое зрение. Как и мне, впрочем…

И, словно иллюстрируя это утверждение, доцент стащил с носа пенсне и принялся протирать стёклышки носовым платком.

- К счастью, вы сделали серию снимков ещё до того, как стали вытаскивать статую наружу. – заговорил дядя Юля. – И на них после компьютерной обработки изображений удалось эти самые риски разобрать. В результате у нас теперь есть всё для того, чтобы воспроизвести изначальное положение чаши в руке статуи. Между прочим, Виктор, судя по записям, проделал такую же работу, причём пользуясь теми самыми фотографиями.

- О как… - Семёнов выпрямился. – Он-то их откуда взял?

- Это как раз самое простое. Когда он находился здесь, в Д.О.П.е, то ему дали возможность работать, чтобы искупить свои провинности – компьютерщик он всё же был отличный, нам всем до него далеко, даже покойному Миркину. В процессе работы то был допущен к материалам экспедиции – тогда мы не придавали этому особого значения. Ну, он и нашёл время, скопировал материалы на флешку – и прихватил с собой во время устроенного Войтюком бегства[20]. А позже, уже в подземельях Монсегюра, воспользовался ими для того, чтобы восстановить первоначальное положение…

- Выходит, он об этом подумал? – негромко спросил Корф. Дядя Юля покосился на барона – как показалось Семёнову, несколько виновато.

- Выходит, что так, Евгений Петрович. – заговорил Евсеин. В оправдание господина Лерха, да и своё собственное, скажу только, что сделать это было куда проще, имея на руках статую.

- Но ведь у вас оставались эти фотографии? Или Анцыферов сумел их уничтожить?

Он при всём желании не мог бы этого сделать – цифровые копии хранились и в других местах, не только на его компьютере. Увы, мы просто о них забыли. Стали возиться с восстановлением расстрелянной Стрейкером «тентурой», и как-то упустили из виду. Мea maxima culpa[21], господин барон. Просто не подумали.

- Не стоит преувеличивать свою вину, Вильгельм Евграфыч, со всяким могло случиться. Продолжайте, прошу вас.

Евсеин после этой реплики Корфа явно оживился.

- Короче, теперь мы имеем точно воспроизведённое взаимное расположение пластин «тентуры» и чаши. И есть уверенность, что именно таким положением воспользовался Виктор в тот несчастный день…

Дядя Юля негромко кашлянул.

- Вы что-то хотите сказать, господин Лерх? – осведомился Корф.

- Да, Евгений Петрович. По моему мнению, сами четырёхпалые отнюдь неспроста оставили всё это именно в таком положении. Это, если хотите, своего рода приглашение тому, что найдёт статую и сумеет разобраться с тем, как она работает: «заходите, мы вас ждём»!

Утверждение было сильным – по рядам слушателей пронеслись удивлённые шепотки, потом во втором ряду поднялась рука.

- У вас вопрос, Александр… э-э-э, простите, не припомню отчества?..

- Ни к чему, Вильгельм Евграфыч. – отозвался Шурик. – Меня вот что интересует: как же с тем, куда нас занесло, когда мы сунулись в червоточину? Я имею у виду тот лиловый мир с тетрадигитусами, где парализовало Ром… простите, поручика Романа Смольского[22]?

И он кивнул Ромке, сидящему на соседнем стуле.

- Загадка. – развёл руками Евсеин. – Удовлетворительного ответа на этот вопрос пока нет. Возможно, он вообще никогда не появится.

Дядя Юля: Я полагаю, что это тоже не случайно. – перебил доцента дядя Юля. - Вы, отклонившись от своей «червоточины» – это, по всей видимости, произошло из-за повреждения рамки-искалки –каким-то образом пересеклись с другой, ведущей в мир тетрадигитусов. Если моя теория верна – она существовала с тех пор, как четырёхпалые оставили на Земле статуи и «тентуры» - но в латентном, спящем, так сказать, виде. И, поскольку вы не воспользовались, так сказать, парадным входом», а полезли через дыру в заборе – тут дядя Юля издал короткий кудахчущий смешок -то попали на что-то вроде сторожевого поста, поставленного, отсекать незваных гостей.

- Хм… - Шурик озадаченно потёр переносицу. – Это хотя бы объясняет ту идиотскую перестрелку.

- А можно ещё вопрос, Юлий Алексеич? – спросил Роман.

Дядя Юля кивнул.

- Вы только не обижайтесь… - поручик заговорил неуверенно, словно опасаясь гневной отповеди старика-учёного. - Я же понимаю, вы потрясены прошлой неудачей.. не выдаёте ли вы теперь желаемое за действительное? Ну, насчёт этого «заходите, мы вас ждём»! Уж очень гладко получается, не находите?

В комнате повисла тишина. Все, включая невозмутимого Корфа и самого Семёнова, затаив дыхание, ждали ответа старика.

- Гладко, говорите… - дядя Юля покачал головой. Может, мы и правы молодой человек. Но… разве у нас есть какой-то ещё вариант?

- Пожалуй, нет.

- Ну, тогда хватит рассуждать и возьмёмся, наконец, за дело. Я так понимаю, сегодня мы должны решить, кто войдёт в состав следующей исследовательской группы. Верно, Евгений Петрович.

Корф, чуть помедлив, кивнул.

- Вот этим и займёмся. Какие будут предложения? Мы с Вильгельмом Евграфычем со своей стороны рекомендовали бы следующий состав…

Олег Иванович покосился вправо, туда, где в компании Николки Овчинникова и Воленьки Игнациуса сидел его сын – и столкнулся с умоляющими, отчаянными взглядами всей троицы.

Из дневника мичмана

Ивана Семёнова.

« Слушай, только честно: ведь всё было заранее решено?

Мы сидим в отцовской квартире. Совещание у Корфа закончилось полтора часа назад, после чего мы прошлись по набережной Фонтанки, посидели у Данона, и только потом вернулись домой, на Литейный. Бейли, изрядно подросший за последние два месяца, встретил нас радостными прыжками – особенно меня, не появлявшегося здесь уже больше двух недель.

- Ну, как тебе сказать… отец неопределённо пошевелил пальцами в воздухе. – Дядя Юля, конечно, поставил барона в известность о своём предложении. Корф выслушал, сказал, что примет к сведению, и сразу связался со мной и назначил встречу.

- И вы с ним…

- Да. Честно говоря, я не ожидал от прагматичного обычно барона такого подхода. А он заявил, что долго думал об этом, и полагает, что отправиться на «ту сторону» должны мы с тобой и Николка Овчинников. Корф сказал: «вы были первыми, кто