Нежность и ненависть - Карла Николь

меня, а я провожу руками по его спине. Мне вдруг кажется, что мы находимся в эпицентре торнадо, совершенно спокойные и неподвижные.

– Что? – ухмыляюсь, наслаждаясь моментом. Я так счастлив.

В ответ он наклоняется и касается своим носом моего, что заводит меня каждый, черт возьми, раз. Как будто мое сердце может разорваться. Я закрываю глаза и стараюсь не позволять этому захлестнуть меня.

После еще нескольких нежных, милых поцелуев он снова садится и, улыбаясь, отстраняется.

– Один момент, пожалуйста. – Он встает. Я смотрю, как его длинное, удивительно золотисто-коричневое и мускулистое тело движется к ванной. Я слышу, как открывается и закрывается пара шкафчиков, затем он снова идет ко мне с занятыми руками.

Я удивляюсь, когда он садится рядом со мной и открывает смазку. Как только она распределяется на его пальцах, он ложится, устраиваясь поудобнее рядом со мной и опираясь локтем на подушку.

– У тебя есть предпочтения? – спрашивает он.

– Мне нравится наблюдать за тобой и видеть, что ты делаешь со мной.

Джун наклоняется, обхватывает пальцами мой член, заставляя меня втянуть воздух. Он водит рукой и сжимает меня. Я приподнимаю бедра навстречу его движениям, потому что ощущения превосходные. Через минуту он опускает пальцы ниже.

– Можешь продолжить?

Я тянусь вниз и сжимаю свой член, в то время как кончики пальцев Джуна массируют и ласкают все ниже и ниже, пока не заигрывают с моим отверстием. Он еще почти ничего не сделал, а я уже схожу с ума. Все во мне в экстазе и диком восторге. Все мое тело радуется этому.

Он вводит в меня палец. Я дышу и расслабляюсь от проникновения. Это приятно, но я уже представляю всю его полноту внутри себя. Мысленно я уже закончил с растягиванием и хочу его всего. Закрываю глаза, представляя это, пока вожу рукой и сжимаю себя. Джун вводит и выводит палец из меня медленными, уверенными движениями.

Постепенно он проникает глубже. Когда он касается нужной точки, прилив теплого удовольствия возникает во мне из ниоткуда, словно жидкий жар, проникающий в позвоночник. Я выгибаю шею, стону и позволяю ему овладеть мной. Позволяю ему поглотить меня с головы до ног.

Джун целует меня, когда я медленно расслаблюсь, в щеку, висок и ухо. Мое дыхание тяжелое, грудь вздымается и опускается. Он продолжает целовать меня с такой любовью. Внимательно. Как будто мой оргазм – единственное, чего он хотел, и он в восторге от этого.

– Боже, – выдыхаю я, когда он вводит в меня второй палец. Теперь я слегка придвигаюсь к нему, чтобы дать ему лучший доступ к моему телу. Я прямо под ним, смотрю вверх и улыбаюсь. – Привет.

Он смеется. Я люблю его смешить.

– Ты прекрасен, когда кончаешь, – говорит он.

Я чувствую, как теплый румянец смущения заливает мое лицо.

– Не думал, что услышу это сегодня… или когда-либо.

– Это так. – Он наклоняется и снова целует меня, нежно водя пальцами внутрь и наружу, скручивая и сгибая. – Ты этому отдаешься, – говорит он, прерывая поцелуй. – Мне и тому, что я даю тебе. Это соблазнительно, наблюдать за тобой… так доверяешься.

– Потому что это ты. Ты заставляешь меня чувствовать это.

В этом есть ирония. Когда несколько недель назад я спросил Харуку, что значит «связь», его определение было намного проще и объективнее, чем у Джуна. Харука сказал: «Быть по-настоящему связанным с кем-то – значит полностью доверять ему. Открыто отдавать себя и свою любовь».

Мне нравится это объяснение. Оно имеет смысл, и я чувствую это с Джуном. Я доверяю ему. Он оборачивает или «пробуждает» меня, ради всего святого. Я доверяю ему сделать со мной эту совершенно безумную вещь. Для меня. И я… я бы честно отдал ему все, если бы он этого захотел. Все.

Теперь он вводит в меня третий палец. Мой пах снова сжимается, поэтому я тянусь пальцами, чтобы взять его за подбородок. Я не хочу кончать так во второй раз.

– Войди в меня сейчас, пожалуйста.

Глава 31

Джуничи

Джэ смотрит на меня с подушки, его каштановые глаза полны сексуального удовлетворения. Мой милый принц – теплая кремовая кожа и темно-золотистые взлохмаченные волосы.

Теперь, когда я точно знаю, кто он, это очевидно. Как, черт возьми, я упустил это или даже поставил под сомнение? Он потрясающий. Озадачивающий. Притяжение, которое я чувствую к нему, неоспоримо; жужжит внутри меня низким гулом. Оно всегда заставляло меня нервничать, поэтому я старался не обращать на него внимания. Я оттолкнул его вместе со словами, сказанными Харукой, что пробуждение Джэ отчасти произошло из-за меня. Наша совместимость настолько сильна, что его природа внутренне откликается на меня.

Я убираю пальцы и сажусь прямо. Схватив его за руку, я притягиваю его к себе. Он смущен, но улыбается. Он доверяет мне.

– Что такое? – спрашивает он.

Я сижу прямо, сложив ноги посередине кровати. Его рука все еще в моей, поэтому я подтягиваю его к себе.

– Иди ко мне, – говорю я, улыбаясь ему, когда он поднимается на колени. Я кладу его руку себе на плечо, как будто мы танцуем, подталкивая его к себе на колени. Теперь он это понимает и забирается на мои сложенные ноги. Я держу его за талию, пока он кладет руки мне на плечи, чтобы опереться.

Вскоре он оказывается лицом ко мне, а его ноги широко раздвинуты, когда он сидит в просвете между моих ног. Презерватив лежит рядом со мной, поэтому я беру его и передаю ему. Пока он открывает его и медленно разворачивает на мне, я лениво провожу кончиками пальцев вверх по его бедрам и талии, затем по пояснице.

Могу ли я делать это с ним вечно? Жить с ним в моем доме, теплым, остроумным и очаровательным? Днем работать в мастерской, а вечером возвращаться домой к нему… радовать его и смеяться вместе с ним. Танцевать и есть.

У меня никогда не было желания связать себя узами брака. Даже когда от меня ожидали, что я сделаю это с Реном, я этого не хотел. Связь с отцом медленно убила душу моей мамы. Я ненавидел наблюдать это год за годом, зная, что ничего не могу с этим поделать, кроме как пообещать себе никогда не оказаться в такой ситуации, как она, – навсегда быть обязанным кому-то холодному, кто превосходит меня по рангу.

Я все еще не могу сказать, что хочу связать себя узами брака, но… когда Джэ полностью пробудится и станет представителем первого поколения, как я, возможно… возможно, я смогу это допустить. Тогда мы будем равными – хорошо совместимыми и врожденно тяготеющими друг к другу. Если он будет второго или третьего поколения, когда пробудится, моя природа так сильно реагирует на него, и я должен буду принять это, не так ли? Я избавлюсь