Ганнибал - Томас Харрис

Рядом с компьютером лежали собранные с большим трудом, буквально по зернышку, обрывки записок, счета и магазинные чеки с указанием покупок. Все эти бумажки теперь проливали свет на образ жизни доктора Лектера как в Италии, так и в Америке до того, как он угодил в психушку. Это был своего рода каталог вкусов и предпочтений доктора Лектера.

Использовав в качестве стола плоскую поверхность сканера, Старлинг расставила на нем те немногие сохранившиеся предметы, которые когда-то находились в доме доктора в Балтиморе — фарфор, серебро, сияющей белизны салфетки и единственный подсвечник — четверть квадратного метра утонченности в нелепой до абсурда обстановке помещения.

Крендлер взял в руки большой бокал для вина и постучал по, нему ногтем.

Заместитель помощника ни разу в жизни не прикасался к живому преступнику, не боролся, катаясь по земле, со смертельно опасным убийцей, а в докторе Лектере видел лишь своего рода выдуманное средствами массовой информации пугало. Однако Крендлер считал, что поимка доктора откроет для него новые возможности. В мечтах он уже видел свою фотографию, выставленную в Музее ФБР после того, как Лектера постигнет заслуженная кара. Для выборной кампании успех в деле доктора сулил огромные выгоды. Крендлер настолько близко наклонился к рентгенограмме вместительного черепа доктора Лектера, что на пленке остался жирный след от носа, когда он резко повернулся, услышав слова Старлинг:

— Чем могу быть вам полезной, мистер Крендлер?

— Почему высидите здесь в темноте?

— Я размышляю, мистер Крендлер.

— Народ на Капитолийском холме желает знать, как обстоят дела с Лектером.

— Вы сами можете видеть, чем мы занимаемся.

— Просветите меня, Старлинг. Введите в курс дела.

— Может быть, вы предпочтете, чтобы мистер Крофорд…

— Где сейчас Крофорд?

— Мистер Крофорд в суде.

— Сдается мне, что он проигрывает дело. Вам так не кажется?

— Нет, сэр, не кажется.

— Так что же вы здесь делаете? Мы получили жалобу из колледжа на то, что вы заграбастали все материалы из их библиотеки. Это можно было сделать и поделикатнее.

— Мы собрали в одном месте все материалы, имеющие отношение к доктору Лектеру, — как документы, так и предметы. Оружие доктора хранится у оружейников и трассологов, но у нас имеются дубликаты. Кроме того, в нашем распоряжении имеется все, что осталось от его личных бумаг.

— Какой в этом смысл? Чем вы здесь занимаетесь? Ловите киллера или собираете материал для триллера? — Он сделал паузу, чтобы эта случайная рифма нашла свое место в его словарном складе. — Если видный член республиканской партии из Наблюдательного юридического комитета спросит у меня, что делаете вы, специальный агент Старлинг, дабы поймать Ганнибала Лектера, как я должен ему отвечать?

Старлинг включила все лампы. Она видела, что Крендлер по-прежнему покупает дорогие костюмы, экономя на рубашках и галстуках. Его узловатые, заросшие волосами ручищи чересчур сильно торчали из-под манжет сорочки.

Старлинг, чтобы успокоиться, посмотрела на стену, а затем перевела взгляд в сторону. Лишь заставив себя думать о Крендлере как об одном из студентов полицейской академии, она монотонно забубнила:

— Вам известно, что доктор Лектер обладает безукоризненными документами. Он располагает всеми необходимыми бумагами по меньшей мере еще на одно лицо. Скорее всего — более чем на одно. В этом отношении доктор чрезвычайно предусмотрителен, и мы не можем рассчитывать на грубую ошибку с его стороны.

— Давайте к делу.

— Этот человек обладает весьма изощренными вкусами, некоторые из них даже можно назвать экзотическими. Особенно в том, что касается вина, пищи и музыки. Если он появится здесь, то обязательно станет приобретать эти вещи. Он не в силах себе в них отказать.

Мистер Крофорд и я изучили документы и квитанции доктора Лектера, сохранившиеся со времени, предшествующего его первому аресту в Балтиморе, а также те чеки и квитанции, которые смогла собрать полиция Италии. Не прошли мимо нашего внимания и иски кредиторов, последовавшие вслед за его арестом. Мы составили перечень того, что ему нравится. Взгляните. В тот месяц, когда доктор Лектер потчевал музыкантов Балтиморского филармонического оркестра деликатесом из «сладкого мяса» (что, как вам известно, является эвфемизмом для зобной и поджелудочной железы) флейтиста Бенджамина Распайя, он купил два ящика бордо «Шато-Пет-рю», по цене три тысячи шестьсот долларов за ящик. Кроме того, доктор прикупил пять ящиков «Батард-Монтраше», по тысяче сто долларов за ящик, и еще несколько сортов вин, Он заказывал себе в номер «Батард-Монтраше», когда скрывался в гостинице в Сент-Луисе, и приобретал его же в магазине «Вера даль 1926» во Флоренции. Вино это принадлежит к числу редкостных, и сейчас мы проверяем импортеров и дилеров — не было ли у них крупных продаж. Ящиками.

Через «Железные врата» в Нью-Йорке он заказывал первоклассный паштет из гусиной печенки, ценой двести долларов за килограмм, а через Устричный бар вокзала Гранд-Сент-рал — зеленых устриц из Жиронды. Обед филармонического оркестра начался с этих устриц. За устрицами последовали «сладкое мясо» и шербет. А о том, чем они наслаждались после, вы можете прочитать в журнале «Города и веси»… — Старлинг взяла журнал и громко прочитала:

— «…рагу из темного и блестящего мяса неизвестного происхождения с гарниром из желтого риса. В его столь же темном, возбуждающем вкусе преобладали басовые обертоны, что могло быть достигнуто лишь при тщательном удалении всех, даже самых малых, прожилок. Жертва, пошедшая на приготовление этого деликатеса, никогда не была идентифицирована». Далее идет детальное описание столового белья, посуды и так далее. Мы провели перекрестную проверку закупок фарфора и хрусталя. Это можно было сделать, так как оплата производилась по кредитной карте. Крендлер скептически шмыгнул носом.

— Взгляните, — продолжала Старлинг. — Это гражданский иск. Доктор остался должен за канделябр Штебена, а балтиморская компания «Галлеаззо мотор» сумела через суд вернуть себе его «бентли». Сейчас мы прослеживаем все продажи «бентли», как новых, так и побывавших в пользовании. Так же как и продажи «ягуаров» с компрессорным наддувом. Мы разослали факсы в фирмы, снабжающие рестораны дичью. Особенно нас интересовали продажи мяса диких кабанов. Кроме того, мы издали специальный бюллетень за неделю до того, как из Шотландии должны были поступить красноногие куропатки.

Она потыкала пальцем в клавиатуру компьютера, сверилась со списком и отступила в сторону, как только почувствовала за спиной сопение Крендлера.

— Мы создали фонд, чтобы заручиться поддержкой спекулянтов билетами на громкие премьеры — так называемых стервятников культуры. Эта программа охватывает Нью-Йорк и Сан-Франциско. Есть пара оркестров и несколько струнных квартетов, которые ему особенно нравятся. Доктор Лектер предпочитает занимать место в шестом-седьмом ряду и обязательно крайнее — рядом с проходом. Я разослала сообщение, что скорее всего его можно встретить в Центре Линкольна, в Центре Кеннеди и большинстве филармонических залов. Может быть, вы сделаете взнос в наш «культурный фонд» из бюджета Министерства юстиции, мистер Крендлер? — Не дождавшись ответа, Старлинг продолжила:

— Мы также провели тщательный анализ подписки на журналы, которые доктор Лектер получал в прошлом. Круг его интересов был весьма широк — вопросы культуры, антропология, лингвистика, математика, музыка. Вы не поверите, но доктор выписывал даже «Физикл ревю», — Не прибегал ли он к услугам шикарных шлюх? Не приглашал ли проституирующих педиков?

Старлинг чувствовала, какое удовольствие испытывает Крендлер, задавая этот вопрос.

— Насколько нам известно, нет, мистер Крендлер. Много лет назад его видели в Балтиморе на концертах в обществе весьма привлекательных женщин. Некоторые из этих дам прославились своей деятельностью в филантропических обществах города и в иных столь же почтенных организациях. Мы проверили даты их рождения и сумели установить, какие подарки они от него получили. Насколько мы знаем, ни одна из этих женщин не пострадала от доктора и все они отказались давать против него показания. О сексуальных предпочтениях доктора Ганнибала Лектера нам ничего не известно.

— А я всегда считал его гомосексуалистом.

— На каком основании вы пришли к такому выводу, мистер Крендлер?

— Да из-за этой всей его культуры-халтуры. Камерная музыка и чаи с печеньицем. Я не хочу вас обидеть, но мне кажется, что вам очень симпатичны такие люди. Впрочем, это не важно. Я хочу, чтобы вы поняли до конца, Старлинг. Я требую, чтобы вы сотрудничали со мной. Дело Лектера не может быть вашим крошечным феодом. Я желаю получать все копии ваших отчетов по форме триста два, мне нужны все детали, все новые версии и улики. Вы поняли меня, Старлинг?