Кошки не плачут - Соня Сэнь

Я ничего не ответила, обдумывая его слова. Радовало то, что Рэй той ночью не было дома и она ничего не сообщила Арку о моем исчезновении. Значит, и Вик не в курсе моих «приключений»… И никогда не узнает. Меня передернуло от одного воспоминания о темной яме с голодными зомби. О Лолли с глазами, в которых плескалось алое безумие…

— Так ты объяснишь мне, в чем дело? Что ты делала в компании некоего Эжена Орси, мастера тату-салона «Вамп» с Бульваров Грез? Я навел справки — заведение официально принадлежит Линну Зейну, то бишь, косвенно — семейке ле Флам. — голос Карателя напоминал скрежет металла о металл. Он был здорово обозлен, и оставалось только надеяться, что не на меня.

— Послушай, Арк. — я откашлялась. — Правду я тебе сказать не могу, а врать не умею, да и не хочу. Ты и сам прекрасно знаешь, что вытягивать из меня что-либо бесполезно, поэтому давай оставим этот разговор. Прости, что я заставила тебя волноваться, но…

— Волноваться?! — он отпустил мою руку и вскочил, гневно сверля меня взглядом. — Да я с ума чуть не сошел, когда примчался к мосту и увидел, как врачи кладут на носилки твое тело! Ты была вся в крови, Шеба! Детка, у меня здоровое сердце, но когда-нибудь и оно не выдержит твоих выкрутасов. Почему бы тебе не вспомнить о том, что ты — девушка, подросток, почти ребенок, и в твоем возрасте полагается носить с собой пилочку для ногтей, а не меч и кучу ножей!

— Ты сам мне меч подарил, — холодно напомнила я.

— Для самообороны! Ты же и дня прожить не можешь, чтобы не вступить в дерьмо!

Тяжело вздохнув, он на мгновение прикрыл глаза ладонью, потом устало потер веки и, не глядя на меня, быстрым шагом покинул палату. Ему требовалось время, чтобы остыть. Мне было до глубины души жаль этого сильного, но такого усталого человека. Я могла бы пообещать ему, что больше никогда не подвергну себя опасности, что стану послушной и милой пай-девочкой, но… это будет ложью. А я не унижусь до того, чтобы лгать человеку, которого уважаю не меньше, чем люблю.

Через полчаса, когда я совсем было настроилась немного подремать, дверь распахнулась, и в палату торжественно вплыл огромный букет алых георгинов, к которому прилагался взволнованно улыбавшийся Вик. Взвизгнув, я было подпрыгнула на кровати, но Вик уже склонился надо мной, шепча в ухо:

— Лежи-лежи, малыш, тебе нужен покой.

Онемев от избытка чувств, я лишь что-то сдавленно промычала с блаженной улыбкой идиотки. Господи, какое это было счастье — касаться его лица кончиками пальцев, вдыхать душистый аромат мягких, шелковых волос, целовать сухие, такие умопомрачительно вкусные губы… Хотелось обхватить его тело по-обезьяньи, всеми четырьмя конечностями, и не разжимать объятий.

Он сам мягко отстранил меня, положил букет на столик у постели и пару мгновений сидел, рассматривая мое лицо.

— Если останутся шрамы, я его убью, — наконец, мрачно буркнул он.

— Кого?

— Этого выродка с клыками, кого же еще! Люция ле Флам. Как только я узнал, что с тобой произошло, сразу понял, что эта история имеет прямое к нему отношение. Поэтому, удостоверившись, что твоя жизнь вне опасности, я отправился в Ночной Город, прямиком в резиденцию Лорда ле Флам…

— Ты — что?! — я подпрыгнула, как ужаленная.

— Я хотел разобраться с ним раз и навсегда. Стоит ли рассказывать, что меня и за ворота не пустили… Двинули по морде и посоветовали убираться по-хорошему, а когда я не внял совету, вызвали полицию. Упекли за хулиганство. Если бы не твой Каратель, куковать бы мне за решеткой как минимум неделю… Так что случилось на самом деле, Шеба?

Я неловко повела плечами. За окном зарядил дождь, и палата наполнилась таинственными шорохами и перестуком капель по стеклу. Вик настойчиво смотрел мне в глаза, ожидая ответа.

— Вик, я не могу тебе ничего рассказать. Тут замешана не только моя жизнь. Если я проболтаюсь, у дорогих мне людей будут крупные неприятности, понимаешь? Я не могу рисковать их безопасностью. Прости меня, но я ничего не скажу.

— Так я и думал, — он отвернулся и какое-то время молча смотрел в черный квадрат окна, завешенный жалюзи. — Упертая, глупая девчонка. Я давал тебе слишком много свободы, думал, ты достаточно благоразумна, чтобы не лезть на рожон. Я ошибался. Но теперь все будет по-другому. Ни я, ни Арк с тебя глаз не спустим. Я сниму квартиру недалеко от Университета, и ты переедешь ко мне.

— Нет, Вик. — я с сожалением покачала головой. — Я не хочу оставлять Рэй одну. Мне будет спокойнее, если я буду находиться с ней рядом… на всякий случай. К тому же, твоя сестра… кто будет о ней заботиться? Она немного… э… больна, ей нужно постоянное наблюдение. Ты сам говорил.

— А как же мы и наши планы? И — это? — он приподнял мою ладонь, показывая блестевшее на пальце кольцо.

— Мы все равно будем вместе, Вик. В наших отношениях ничего не изменится.

— Быть может, дело еще и в том, что ты не готова к серьезным переменам в личной жизни?

— Возможно. Я сейчас не пытаюсь анализировать свои поступки, но ты, скорее всего, прав: мне лишь семнадцать, и я с трудом представляю себе нашу с тобой совместную жизнь.

— Что, я для тебя недостаточно ненормальный? — улыбнулся он. Я расхохоталась в ответ.

— А ты уверен, что твоя психика способна выдержать пару дней проживания с такой алкоголичкой, забиякой, неряхой и злобной тварью, как я?

— Ты забыла упомянуть, что разговариваешь во сне.

— И ты готов все это терпеть? Ради чего?

— Просто… я люблю тебя. — серьезно сказал он. Темные глаза замерцали десятками теплых, золотистых искорок, и я ощутила накрывшую меня волну ласковой, оберегающей силы вервольфа. Так Вик признался мне в любви не только вербально, но и всем своим телом, всем существом — чтобы каждая клеточка меня ощутила искренность и глубину его чувства. Это было прекрасно! И я, не задумываясь, притянула его к себе, обняла свободной от капельницы рукой и прошептала ему в ухо:

— Я тоже тебя люблю, Вик.

Зарылась носом в его душистые волосы и неожиданно для себя самой тихо спросила:

— А твоя фамилия действительно Грэм?

Тело его под моей рукой напряглось так сильно, что стало тверже камня. Теплый поток силы отхлынул, как морская вода во время отлива. Высвободившись из моих объятий, Вик взглянул на меня — устало и настороженно — и я всей поверхностью кожи ощутила охватившую его злость.

— Почему ты спрашиваешь, Шеба? Ты что, наводила обо мне справки?

— Нет, конечно! — вскричала я с негодованием. — Ты что! Да я бы никогда в тебе не усомнилась, Вик, — я знать ничего не хочу о твоем прошлом и тайнах твоей семьи… просто этой кретин Люций что-то плел про то, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь, про твоего отца, и я…