#Бояръ-Аниме. Деньги не пахнут - Дмитрий Викторович Распопов

не оставят в покое заставили меня решиться. Сотовой связи между странами естественно не было, так что нужно было идти ножками.

Приняв душ и одевшись в свежую школьную форму, я спустился вниз, где широко зевающая Ори только начала готовить нам завтрак.

— Ты чего так рано? — удивилась она, подставляя мне щёку для поцелуя.

Прикоснувшись губами к приятно пахнущей девушке, я провёл рукой по её попе.

— Реми, — она строго на меня посмотрела, — мы не можем этим заняться сейчас.

— Вчера вы с Рейкой что-то не были возмущены подобным фактом, — напомнил я ей об оргии, случившейся в душе вместо мытья.

У Ори начали пылать уши.

— Ты напоил нас! — попыталась она найти причину случившемуся, — напоил и воспользовался!

— Ладно, — я улыбнулся и отошёл от неё, — возьмите мой портфель с собой, я могу опоздать.

— А куда ты? — удивилась она, — да ещё и в такую рань!

— Нужно сделать одно дело. — с таким неопределённым ответом, не сильно ей понравившимся, я отправился в терминал аэропорта, который был оборудован порталами. Оплатив два билета до Москвы и обратно, я задержался перед тем, как войти в портал. Вспоминая то, как я здесь оказался, идти туда не хотелось категорически. Только сделав два вдоха и выхода, я под внимательным взглядом одарённого, который выполнял перенос, сделал шаг вперёд.

В отличие от Японии здесь царила уже глубокая осень, листва практически полностью облетела с деревьев, и я видел, как за стеклом, ветер перекатывал её по дороге.

— Добрый вечер, приветствуем вас в Российской империи, — я сошёл с портальной площадки, попав в руки пограничного контроля, — предъявите пожалуйста ваши документы.

Я достал японские и протянул им. Один из них провёл по ним рукой, и вернул мне карточку.

— Всё в порядке, хорошего времяпрепровождения в Москве.

— Спасибо, — ответил я и направился к стойке вызова такси.

Оформили её быстро, тут же конвертировали иены в рубли и предоставили машину.

— Куда господину нужно? — спросил меня шофёр на английском, когда я вышел на улицу.

— К Кремлю, — ответил я на русском, — рабочий день ведь ещё не окончен?

Тот посмотрел на ручные часы.

— Нет господин.

Дальше мы поехали молча, и уже при приезде, я дал ему хорошие чаевые. Выйдя из машины, я направился в сторону поста для входа в Кремль. Там я обратился к зевающему офицеру патруля, который о чём-то тихо переговаривался с солдатами, закрывая собой вход на проходную.

— Добрый день господа, — поздоровался я с ними.

— И вам мил сударь того же, — вежливо, но с достоинством ответил он.

— Мне бы по внутреннему телефону звонок сделать, — попросил я.

Это сразу их насторожило. Они напряглись и подошли ко мне, окружая.

— Зачем?

— Мне нужно встретиться с одним человеком, но российского сотового телефона у меня нет, поскольку я прибыл с другой страны, — спокойно ответил я.

— А можно ваши документы посмотреть? — поинтересовался офицер.

Я протянул ему японскую карточку, которую он долго изучал.

— Япошка, — его лицо искривилось, когда он увидел явно незнакомую для него фамилию, — хотя вроде по-нашему хорошо говоришь, да и внешность…

Его отношение ко мне тут же поменялось, ведь я был ему неизвестен.

— Это как-то имеет отношение к тому, что мне нужно позвонить? — я поднял бровь, — я делал это много раз, это разрешено, если известен внутренний код.

Тот скривился.

— А тебе он известен?

— Не узнаем, не проверив.

Он не хотел мне давать звонить, но сильно выбора у него не было, либо идти звать начальника караула, и в конце смены разбираться с ним и со мной, либо посмотреть, как меня отбреют на станции, если я не знаю внутреннего кода службы, в которую собрался звонить.

Офицер остановился рядом со мной, показывая на висящий на стене телефон.

— Прошу.

Прикрыв рукой диск, я покрутил его, набирая нужную комбинацию цифр, и почти сразу услышал знакомый строгий голос бессменного секретаря цесаревича.

— Приёмная его императорского высочества слушает.

— Анастасия Ивановна, добрый день, — сказал я в трубку, — могу я с Алексеем поговорить?

На той стороне настала длительная тишина. Потом с той стороны трубки закашлялись.

— Тихон? — она меня узнала, — мы вас как бы это помягче сказать, немножко похоронили.

— Тогда жаль, что я не смог присутствовать на отпевании, — притворно вздохнул я, — наверно говорили про меня много хороших слов.

Весь этот разговор я видел, как бледнеет и начинает потеть офицер, который меня сюда привёл. Меня не только не отбрили, а явно со мной разговаривали.

— Ты где сейчас? — поинтересовалась она, — я сейчас сама схожу к его императорскому высочеству. Думаю, другому человеку он не поверит. Такая новость.

— На проходной у Спасских ворот, — ответил я.

— Не вешай трубку, скоро вернусь, — предупредила меня она и потому как застучали эхом в трубке каблуки по мраморному полу я убедился в том, что она так и сделала.

На офицера без жалости нельзя было смотреть. Он ослабил воротник кителя, чтобы вдохнуть воздуха.

Ожидание почему-то затянулось, и я начал было переживать, как тут с другой стороны ворот, расслышался грохот, затем крики.

— Смирно!

И через минуту в помещение ворвался парень, одетый в парадный красно-белый китель с золотыми эполетами, но с непокрытой головой. Он быстрым, ищущим взглядом окинул взглядом помещение, заметил меня и бросился обниматься.

— Тихон! Живой! — он, не веря, крутил меня во все стороны, — но как? Князь Воронцов сказал, что ты погиб в Японии!

— Японцы подлечили, приняли беспризорника в клан, так что теперь я Реми Тонсу, Алексей, или ваше императорское высочество? Как правильно мне к тебе теперь обращаться?

Он показал кулак, на котором засияло чёрное кольцо, с потрескивающими грозовыми молниями по ободу — признак Магистра стихии воздуха, специализирующегося на электричестве.

— Я тебе назову высочеством!

— Понял, не дурак.

— Идём! Всё расскажешь, — он обнял меня за плечи и повёл за ворота, даже не посмотрев на потеющего офицера рядом с нами.

Анастасия Ивановна, увидев меня с цесаревичем, промокнула платочком уголок глаз.

— И правда живой, — улыбнулась она.

— Настя, нам перекусить и чаю, — бросил он в её сторону.

Женщина низко поклонилась и уже через пять минут в его рабочем кабинете три симпатичные молодые девушки убрали документы со стола и расставляли закуску.

— Рассказывай! Настя! Иди послушай, — крикнул он и когда секретарь аккуратно встала за его стулом, они стали слушать мой рассказ, который был очень короткий, поскольку я пересказал им всё, что со мной случилось, не указывая конечно подробных событий. Я рассказал даже о проведённом надо мной ритуале, поскольку изначально решил это сделать только в том случае, если он ко мне хорошо отнесётся