Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник) - Глэдис Митчелл

– Подойдите сюда и объясните, – попросила миссис Брэдли.

Девушка подошла, но отрицательно мотнула головой.

– Спросите лучше директора, он скажет. – Она помолчала. – Но, уверяю вас, к убийству это не имеет никакого отношения.

Миссис Брэдли проводила ее глазами, затем придвинула стул к ближайшему столу, достала блокнот и принялась писать. Закончив, отправилась в учительскую, оделась и вышла во двор, чтобы понаблюдать за тренировкой по хоккею на траве. В дальнем конце стадиона несколько старших мальчиков перепасовывали футбольный мяч. Харствуда среди них не было.

Она наблюдала за тренировкой по хоккею примерно четверть часа. Среди играющих выделялась Мойра Маллей. Миссис Брэдли с удовлетворением отметила, что девочка на площадке, казалось, забыла все свои страхи и заботы.

И мисс Камден тоже преобразилась. Она одновременно была и судьей, и центральной нападающей одной из команд. Быстро передвигалась по площадке, великолепно перехватывала мяч, точно пасовала, вдохновляя своим примером команду. Неудивительно, что они быстро забили соперникам три гола.

Глава VII

Список подозреваемых уточняется

– Вам удалось хотя бы чуть-чуть продвинуться? – спросил директор, восседая за своим массивным столом.

Миссис Брэдли усмехнулась.

– Пока я продолжаю выявлять тех, у кого был мотив, а также возможность для убийства Келмы Феррис. У некоторых есть алиби, но это нужно проверить. Мне предстоит еще поговорить, – она вытащила программку спектакля, – с мисс Фрили, мистером Пулом, мистером Кембеллом, мистером Браунингом, а также гримершей, электриком и школьным смотрителем.

– Вот этого последнего я бы советовал оставить под конец, – заметил директор. – Для него послеполуденный отдых – святое дело.

– И поговорить я хочу с каждым из них наедине, если вы не возражаете, – добавила миссис Брэдли. – Я чувствую, что ваше присутствие их смущает.

Директор улыбнулся.

– Это одна из издержек моей должности. Никто из учителей и прочего персонала не может по-настоящему расслабиться в моем присутствии. С этим ничего не поделаешь. Я понимаю, без меня вы сможете достигнуть большего. – Он помолчал. – Ладно. Когда потребуется, попросите секретаршу, и она вызовет любого. Если я вам понадоблюсь, она меня найдет. А пока позвольте откланяться.

Миссис Брэдли послала секретаршу за Пулом.

Он явился, весело улыбаясь.

– Позвольте спросить, – начала миссис Брэдли, – чем вы занимались до первого выхода на сцену?

Пул задумался.

– Постараюсь вспомнить. Я гримировался в числе последних. Кроме меня были еще мисс Феррис и мистер Смит. Помню, занавес уже подняли, а эта достойная дама все еще занималась моим лицом. Удивительная женщина. Жаль, что для нее не нашлось роли. Думаю, она была бы хороша в роли Волумнии в шекспировской «Трагедии о Кориолане».

– А мисс Феррис к тому времени уже была загримирована?

– Да.

Миссис Брэдли вызвала секретаршу.

– Мне нужен адрес этой бывшей актрисы, которая гримировала исполнителей. – Секретарша исчезла и тотчас вернулась с визитной карточкой миссис Беротти. – И вызовите, пожалуйста, мистера Смита, – добавила миссис Брэдли.

– Означает ли это, что вы со мной закончили? – осведомился Пул.

– Не совсем. Вы не рассказали, чем занимались перед выходом на сцену.

– Да ничем я, собственно, не занимался. Стоял за кулисами, наблюдал за действием. Рядом околачивался мальчик-подручный, который носил за мной топор. Ведь я Великий лорд-палач, управляющий Титипу от имени Микадо. Мы так и стояли в кулисе, пока не пришло время выходить.

Миссис Брэдли улыбнулась.

– Спасибо. Я вас больше не задерживаю.

Учитель математики вышел, чуть не столкнувшись в дверях со Смитом.

Миссис Брэдли пригласила пришедшего сесть.

– У меня к вам вот какой вопрос. Когда вы столкнулись с мисс Феррис и у нее разбились очки, вы уже были загримированы?

– Нет, – ответил Смит. – Миссис Беротти приглашала меня в кресло, но я хотел как можно дольше обойтись без этого безобразия на лице, чтобы не пугать людей. Вас когда-нибудь гримировали под Микадо?

– Никогда, – ответила миссис Брэдли, и это была чистая правда.

– Мой нос она удлиняла с помощью этой самой глины, – возмущенно продолжил Смит. – Кому понравится тонна липкой дряни на лице? В общем, я сказал, что приду во второй половине первого акта.

– Вы так спешили, что столкнулись с мисс Феррис?

– Никуда я не спешил. Просто в коридоре было темно. Разве вы не слышали, что там лампочка перегорела?

– Выходит, вы не знали, что мисс Феррис порезалась?

– Нет. А как я мог знать? Спичек я с собой не захватил, а там было темно, хоть глаз выколи. Я просто извинился и пошел своим путем, а она сказала, что все в порядке. Что у нее есть еще очки в учительской. И пошла дальше.

– Понимаю, – мягко промолвила миссис Брэдли. – Спасибо. Если вас не затруднит, когда будете возвращаться в свой класс, пожалуйста, вызовите ко мне Харствуда. Чтобы не посылать секретаршу.

– Хорошо, – сказал Смит и вышел.

Через некоторое время появился Харствуд.

Миссис Брэдли приветствовала его как старого знакомого.

– Садись, мой мальчик, и скажи, с какой стороны сцены ты находился, когда встретил мисс Феррис и дал ей свой носовой платок?

– С той же, что и мужская гримерная, – ответил Харствуд.

– А как по-твоему, зачем мистеру Смиту нужно было идти на другую сторону сцены?

Харствуд улыбнулся.

– Думаю, он шел в свой любимый кабинет рисования. Он как раз с той стороны. – Юноша вдруг побледнел, как будто что-то осознав. – Да-да, раковина в ванной была залеплена глиной.

– Была, – спокойно подтвердила миссис Брэдли. – Это не новость. А теперь объясни, что на тебя тогда нашло и зачем ты сломал в ванной комнате выключатель, когда вошел туда после окончания своего эпизода на сцене?

Харствуд помрачнел.

– Не понимаю, о чем вы говорите?

Но на миссис Брэдли такие трюки не действовали.

– Ты знаешь, о чем я говорю, – ласково произнесла она. – И перестань дурачиться, детка.

– Мне просто понадобился платок, и я зашел в ванную, где надеялся найти мисс Феррис. Но я это уже говорил вам раньше, так что не стоит повторять.

– Я думаю, – спокойно проговорила миссис Брэдли, – что ты включил свет и, увидев мертвую мисс Феррис, сломал выключатель, чтобы какое-то время больше никто не смог это увидеть. Верно? И ты тогда, наверное, думал, что знаешь имя убийцы.

Юноша густо покраснел.

– Как я мог сломать этот чертов выключатель? Без инструментов.

– Действительно. – Миссис Брэдли вздохнула. – Ладно, дорогой мой. На этом пока все. Попроси, пожалуйста, зайти ко мне мистера Кембелла.

Учитель истории был явно не в духе.

– Я вам нужен, директор? – хрипло спросил он.

– Входите, мистер Кембелл, – глубоким бархатным контральто произнесла миссис Брэдли.

Кембелл растерянно замолчал. Это был худой мрачноватый джентльмен, немного похожий на методистского проповедника. Одет скромно, как и положено мужчине среднего возраста, чье жалованье не соответствует потребностям семьи.

– Садитесь, – произнесла миссис Брэдли как можно приветливее, – и уделите мне немного времени. Вы исполняли роль японского вельможи в недавней постановке «Микадо». Роль небольшая, но, я думаю, важная. Скажите, подолгу вам приходилось ждать за кулисами выхода?

– Да, – ответил учитель истории. Миссис Брэдли заметила, что он начал оттаивать. – Что было, то было.

– А в это время, между прочим, кто-то убил мисс Феррис.

– Убил? – удивленно спросил Кембелл.

– Да.

– Но я слышал, что в вердикте речь идет о самоубийстве.

– На коронерском суде такой вердикт действительно вынесли, – заметила миссис Брэдли, – но многие факты указывают на убийство.

– Рад это слышать, – произнес Кембелл как будто с облегчением. – Я не мог себе вообразить, что эта женщина покончила с собой.

– Почему? – поинтересовалась миссис Брэдли и сделала отметку в своих записях. Она вела учет тех, кто соглашался с версией самоубийства и кто ее отвергал.

– А зачем ей лишать себя жизни? Такой жизни. Никаких семейных обязанностей и хлопот, никакой нужды в деньгах, – она смогла даже финансировать постановку, – естественно, никаких долгов, масса свободного времени для получения всевозможнейших удовольствий. В таком положении люди самоубийством не кончают.

– Что ж, с вами нельзя не согласиться. – Миссис Брэдли кивнула. – Когда вы в последний раз ее видели?

– Не помню. Понимаете, я был одним из первых, кто загримировался у миссис Беротти и почти сразу же пошел звонить домой.

– И сколько времени вы говорили по телефону?

– Довольно долго. Я звонил из школьной приемной, обсудил с женой домашние дела, спросил, как она себя чувствует, – понимаете, она ждет третьего ребенка, – рассказал, какая публика пришла на постановку. Только положил трубку, как зазвонил телефон. Я ответил, поскольку в тот момент больше никого рядом не оказалось. Звонили сообщить, что тот электрик, который должен был прийти, не придет. Поэтому послали другого человека, просили, чтобы его встретили у ворот школы, потому что он тут в первый раз, а на улице темно. Я ответил, что сам его встречу, потому что идти искать смотрителя было некогда. Примерно за пять минут до начала спектакля новый электрик прибыл. Я проводил его к заднему входу, там и оставил, поскольку пора было готовиться к выходу на сцену. Ожидания за кулисами меня не томили. Я сидел и правил верстку своей монографии «Папство эпохи Возрождения». Недалеко от мистера Браунинга, в его суфлерской будке.