Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

Не хватало мне ещё огня или даже яда. Я уже не идар старшей крови, которому не страшны яды, но и ещё не идар истинной крови, каким меня грозит сделать Ирал. Моё тело слабей, чем было раньше, не нужно мне испытывать, повезёт с ядом или не повезёт, мне вполне хватило стрел Кровавых в Академии.

Но реольцы даже шар с пламенем в меня не швырнули, не то что сосуд с ядовитым порошком. То ли у них его не было, то ли не успели достать и раскрутить, всё же лес, ветви деревьев не только прикрывают засаду с дороги, но и мешают бросать такие штуки.

А вот я уже добрался до рельцев и меня ветки не останавливают.

Шар пламени налево, прямо в просвет между двух стволов, к троице лучников.

Ускорение бега сброшено, в последнем усилии я прыгаю, складывая новую печать.

Воздушный хлыст перечёркивает ещё двух реольцев, лёгкий кожаный доспех не в силах остановить мою технику, их вскрывает едва ли не до спины, забрызгивая всё кровью.

— Господин, лучники, левее!

Пальцы обеих рук сложены в печать щита-тум, через миг я скрещиваю руки перед собой, смыкая щиты-тум краями и закрывая себя не только с боков, но и спереди.

Вперёд и левее.

Стрелы отскакивают, не в силах пробить моей защиты, я проламываюсь сквозь кусты, уходя от лучников, и буквально врезаясь в Дождь клинков.

Десятки призрачных, голубых с прожилками листьев крошатся о сдвоенные тумы, покрывают их трещинами.

Два удара сердца, но вливаемый в щиты жар души ничего исправить не может, они бледнеют и осыпаются.

Последние два голубых, полупрозрачных листа бьют меня в грудь, но не пробивают защиты тьмы Оскуридо.

Мгновение передышки.

Меч в руках реольца чертит вязь нового удара, а я сплетаю пальцы в более сложной печати.

— Херристра сортам, — и тут же следом. — Херристра питар.

Я быстрей реольца, две техники выходят у меня быстрей, чем у него одно умение пути меча.

Слабак?

Моё тело прикрыто защитой, в руке сжат голубой хлыст, глаза неотрывно следят за вязью движений его меча.

Сейчас.

Шаг влево, уходя из фокуса удара реольца, первый, самый плотный сноп призрачных листьев Дождя клинков уходит в пустоту.

Мой хлыст змеится, с шипением рассекая воздух, дотягивается до реольца и вспарывает шёлк его ханбока.

И только.

Слабовато.

Кто передо мной? Паладин?

Шаг вправо и вперёд, шар огня в реольца. Пламя расплёскивается ему по груди, поглощает лицо.

Крепость тела, дарованная Хранителями, крепостью тела, а дышать огнём — приятного мало, по себе знаю.

Ещё один «агдже» в кусты, откуда ломится подмога реольцу, хлыстом ему по шее, по лицу, по рукам, продолжая считать удары бешено стучащего сердца.

Вложенный в защиту тела жар души заканчивается, обновить.

— Херристра сортам.

Голубое облако снова окутывает тело.

Реолец ограждается от меня и моего хлыста Стеной клинков, я тут же повторяю за ним, прикрываясь справа от подмоги, которую не остановил шар огня.

— Агдже орте раум.

Огненная стена очерчивает полукруг, на десяток вдохов позволяя мне не заботиться о тех, кто находится с той стороны.

Стрелы? Стрелы не в счёт. Меня не видно за стеной огня

Не видно и реольца за его Стеной клинков, так плотно он наполнил умение жаром души. Но не Паладин, не Паладин — в этом умении он не сумел проявить его сути, обычные призрачные клинки, а не голубые листья.

В былые времена я бы использовал либо Покров ледяных игл, проламывая стену с их помощью, либо же усиление простого удара, несколько раз проведя жар души по кругу.

Ирал рядом, готов дать мне меч по первому слову, но я должен уметь обходиться только тем, что можно показать чужим глазам.

С них и начнём.

— Аур!

Даже сквозь веки ало-белая вспышка режет глаза.

Приходится использовать голосовой активатор. Эту простую технику я освоил не настолько хорошо, чтобы отказаться от него.

— Исит ватум.

Чтобы жизнь по ту сторону Стены клинков реольцу не казалась хорошей.

Слабак. Мне повезло, что он полный слабак, который ошарашен бьющими его из-под земли шипами. Будь на его месте равный мне, Паладин или хотя бы опытный Возвышенный мечник, он бы уже навязал мне ближний бой, ведь…

Накаркал.

Стена клинков опала, пропуская сквозь себя реольца.

Я тут же прыгнул в сторону, уходя от горящей синим стали меча.

Опоздал.

Кончик сияющего клинка дотягивается до моего плеча, неожиданно вспарывает плоть, пробивая и «херистра сортам» и пелену тьмы.

Это как, чтобы его Безымянный к себе прибрал?

— Господин! Меч, используйте меч!

Это кричит Молак.

Я даже не поворачиваю в его сторону головы.

В первой же схватке показать всё, на что я способен? Может, мне и вовсе открыть реольцам все свои тайны?

Вторя моим мыслям зло шипит Ирал:

— Не влезай в то, в чём не смыслишь, Молак. Господину не впервой рисковать.

Реолец же машет мечом как заведённый, пытаясь повторить свой успех, но теперь я вижу его, я готов к неожиданностям, и у него ничего не выходит.

На его Шаги я отвечаю своими Шагами, опасные удары принимаю на щит-тум, обновляя его после каждого столкновения, а вот его меч с каждым мгновением теряет своё сияние.

Одно из секретных умений, которые есть у каждого Дома. Правда, вижу я его второй раз в жизни.

Реолец кроет меня грязными ругательствами, не щадя дыхания, машет мечом, словно мельница, пытаясь дотянуться, но ничего у него так и не выходит, на последних ударах он даже не может пробить «тум», его не нужно больше обновлять.

Реолец выдохся, а у меня, напротив, появились свободные мгновения.

Первые два из них я трачу на то, чтобы обновить защиту тела — стрелы из-за полукруга пламени летят всё гуще.

Вторые два я использую, снова поднимая под ногами реольца каменные шипы.

Они не могут пробить прочное тело реольца, не в силах справиться с мощью третьего дара его Хранителей, но это только начало.

Реолец крутнулся на месте, срубая шипы, попятился, отступая к огню и своим людям.

Стрелы теперь летят мне в лицо, стегая по груди, животу и плечам, но я лишь прыгаю вперёд, кто бы отпустил теперь тебя, реолец?

Огненный хлыст оплетает его руку, захлёстывается петлёй на шее, сковывая меч и срывая движения умения.

Щит исчезает с моей левой руки, пальцы складываются в печати:

— Агдже сир.

Толчок ногой, рывок хлыста на себя, и я оказываюсь вплотную к реольцу, впиваюсь горящей рукой ему в горло.

Крепость тела,