Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - Андрей Кузнецов

Днем 13 ноября произошло важное событие. Поскольку катера-тральщики использовать для снабжения Эльтигена стало невозможно, их наконец решили применить по прямому назначению. Контрольным тралением КАТЩ-081, -5385 и РТЩ-105 приблизительно определили границы минного поля западнее Тузлинской промоины, одну мину подорвали.

Вечером 13 ноября была предпринята попытка снова прорваться к плацдарму бронекатерами. Однако в это время начинался шторм, сумел выйти только БКА-71, но и его вернули. Шторм наделал немало бед. В Кроткове сорвало с якорей БКА-134 и БКА-323. Первый вышвырнуло на мель, после чего он полузатонул. БКА-323 швыряло 7-балльными волнами, как игрушку, несколько раз разворачивало на 180 градусов. Два человека, в том числе командир катера лейтенант П.А. Козин, были смыты за борт и погибли. Командование принял краснофлотец, рулевой Райчев, который сумел привести полузатопленный катер в Тамань. Все это время на катере находились 30 человек, которых планировалось доставить в Эльтиген. Из них погибли 5 человек, смыло за борт также тонну боеприпасов, погруженных для Эльтигена.

На косу Тузла выбросило боты ПВО-15, ПВО-16 и ПВО-19, доставлявшие туда грузы. Стихия разрушила причалы в Кроткове и у Соленого озера (там затонули буксир Н-33 и водолазный бот ВРД-25, выбросило на берег баржу № 101). Немецкие синоптики дали на ночь ошибочный благоприятный прогноз, поэтому шторм застал 4 раумбота в море. Они вышли из строя на сутки. При ночном обстреле Кроткова получил осколочные пробоины КАТЩ-606. Повреждения были устранены в течение двух суток.

В тот же вечер прибыл с Азовского моря БКА-305, оказавшийся неисправным. В обратном направлении отправили выгоревший 2 ноября БКА-414.

14 ноября шторм продолжался, но при этом погода оставалась летной. Четверка пушечных Илов (то есть оснащенных 37-мм пушками ОКБ-16) из 47-го шап дошла до мыса Чауда в безуспешных поисках катеров противника. 8-й гшап и 622-й шап сделали 70 (69) самолетовылетов на сброс грузов. Один Ил-2 погиб от столкновения с мешком в воздухе, два получили повреждения.

190-й шап работал по Камыш-Буруну тремя группами (13 Ил-2). По донесениям экипажей, были потоплены 3 БДБ. В действительности баржи лишь незначительно пострадали от осколков. На F307 сгорела (но не взорвалась) одна глубинная бомба, на F137 две глубинные бомбы были повреждены. Более существенным оказалось то, что часть зенитных автоматов на баржах из-за интенсивного использования вышла из строя. Флот затребовал прикрытие Камыш-Буруна дополнительными зенитными батареями и истребителями. В ходе трех налетов два Ил-2 получили повреждения от зенитного огня.

Вечером 14 ноября произошло примечательное событие. Единственный раз за всю операцию удалось взять в плен вражеского летчика. Незадолго до 10 часов вечера в районе Комсомольска наша ПВО засекла звук пролетающего самолета. 85-мм зенитки 1333-го зенитного полка и 2-й батареи 21-го зенитного дивизиона РГК открыли «заградительный огонь по неосвещенной цели». Вероятность поразить таким методом одиночный самолет очень невысока, но на этот раз счастье нам улыбнулось. В 21:55 самолет, принятый по звуку за Ю-88, был поражен и вскоре упал на косу Тузла. Из 4 членов экипажа падение пережил только радист Курт Шпранг. Оказалось, что к нам залетела довольно редкая «птица» — Do 217М-1 из 1-го отряда ночных разведчиков (Aufkl.1.(F)/Nacht). Пленный рассказал о своем отряде, но в целом мало что добавил к представлениям наших штабов о вражеской авиации в Крыму.

В ночь на 15 ноября попыток снабжения Эльтигена не было из-за шторма. Между тем за ночь шторм постепенно стих, что позволило шнельботам перед рассветом подойти к Эльтигену и обстрелять выброшенные на берег катера. Кизерицки, встревоженный регулярной охотой наших ВВС за возвращавшимися по утрам катерами, несколько дней добивался истребительного прикрытия. Утром 15 ноября такое прикрытие было наконец предоставлено. В этой роли выступил… один FW-189 — знаменитая «рама». Вряд ли тихоходный ближний разведчик мог чем-нибудь помешать группе штурмовиков в сопровождении истребителей. Самолет появился над катерами за двадцать минут до их входа в базу, и к началу налета благоразумно исчез. 4 «пушечных» Ил-2 47-го шап настигли шнельботы во время их входа в Киик-Атламу. Ущерб оказался невелик — на S52 вышел из строя радиопеленгатор. На берегу, по нашим данным, взорвался склад боеприпасов.

До вечера Киик-Атламу атаковали еще пять групп Илов 8-го гшап, 47-го и 622-го шап, а также пикировщики 40-го пбап. Всего за день по этой базе было произведено 30 (28) самолето-вылетов Ил-2 и 8 — Пе-2. Торпедные катера при этом не пострадали, но одной из пятерок 622-го шап удалось добиться прямого попадания бомбы в укрытие личного состава береговой батареи 8./601. 3 человека погибли и 6 получили ранения, вышли из строя два зенитных автомата, прикрывавших батарею. Ответным огнем были сбиты 1 Ил-2 и 1 ЛаГГ-3, 4 Ил-2 и 1 Пе-2 получили повреждения. Вечером того же дня немцы приняли решение вернуть в Киик-Атламу две тяжелые зенитные батареи (8 орудий), которые всего двое суток назад забрали для прикрытия Ак-Монайских позиций. Заодно в Феодосию решили перебросить одну легкую батарею из Багерово.

Такому же интенсивному воздействию с воздуха подвергся и Камыш-Бурун. В течение дня его атаковали 6 групп штурмовиков 11-й, 214-й и 230-й шад — 32 (28) самолето-вылетов. Впервые в ходе операции была предпринята попытка использовать против БДБ фосфор. Но по разным причинам из четырех Илов 210-го шап его сумел применить только один. По наблюдениям экипажа, одна БДБ загорелась. Штурмовики, имевшие обычное оружие, доложили о повреждении еще нескольких судов. Достоверно известно о трех поврежденных БДБ. На F446 были выведены из строя оба 20-мм автомата, она получила множество повреждений от осколков, появилась течь в трюме; на F307 частично затопило машинное отделение, были вырваны 3 бортовые двери в трюм, выгорел неназванный груз; F137 получила как минимум сотню пробоин от осколков и пушечно-пулеметного огня, в машинное отделение поступала вода, 75-мм орудие и оба 20-мм автомата были повреждены. Вероятно, менее серьезные повреждения получили еще несколько БДБ. Три Ила получили осколочные повреждения. Истребительная авиация противника время от времени безрезультатно пыталась оказать противодействие одной-двумя парами Me-109.

230-я штурмовая авиадивизия приняла участие в налетах, так как на фронте под Керчью наступило временное затишье. В ходе ударов 15 ноября по Камыш-Буруну ни одна баржа не была потоплена или выведена из строя. Все они, несмотря на полученные повреждения, в ночь на 16 ноября были «выпихнуты» в дозор. Тем не менее Кизерицки отметил, что при усилении давления с воздуха базу придется покинуть. Из-за налетов экипажи не могут отдохнуть после ночных выходов, расчеты должны постоянно дежурить у орудий. Адмирал запланировал использовать для смены экипажей команды выведенных из строя БДБ. Таким образом, удары по Камыш-Буруну даже незначительными, в общем-то, силами заставили противника подумать об эвакуации базы.

Казалось бы, ничто не мешает в течение нескольких дней заставить баржи уйти из пролива. К сожалению, этого не случилось. 16 ноября Камыш-Бурун плотно закрыли облака, а 17–18 ноября погода вообще была нелетная. На 20 ноября было намечено наступление под Керчью. Естественно, основные силы 4-й воздушной армии должны были его поддерживать. То есть между 15 и 20 ноября остался только один день, когда можно было всеми силами ударить по Камыш-Буруну, — 19 ноября. Ниже мы увидим, как этот день был использован.

Заметную часть самолето-вылетов штурмовики делали для сброса грузов десантникам. Это, естественно, ослабляло ударную мощь авиации. Возможно, если бы эти штурмовики вместо полетов с грузами один-два дня били бы вместе с остальными по Камыш-Буруну, то вскоре отпала бы сама необходимость снабжения Эльтигена по воздуху. Но десантники сидели на голодном пайке, и уменьшать грузопоток было нельзя. Нужно учитывать, что число летных дней в ноябре невелико, поэтому каждый день был дорог. Можно было временно переложить усилия по снабжению на ночные полки У-2 132-й бомбардировочной дивизии, которые также доставляли грузы. Но это требовало некоторых организационных усилий (доставка предметов снабжения на другие аэродромы и т. п.).

Практически не использовалась для ударов по Камыш-Буруну в этот период артиллерия. Дело в том, что 2-й артиллерийский (корректировочный) авиаотряд (аао), сформированный лишь 3 октября, к боевой работе смог приступить только 20 ноября. До этого эффективная корректировка огня была невозможна. А для стрельбы по площадям в масштабах, способных дать результат, у артиллерийской группы Малахова не хватало боеприпасов.

Пока авиация пыталась изгнать немецкий флот из баз, планировалась противоблокадная операция силами 3-й группы высадки. Поскольку этих сил было мало, требовался какой-то нестандартный ход. Случаи боев в проливе на предельно малых дистанциях вызвали к жизни идею абордажного боя. Достоверно выяснить автора идеи не удалось. Но, скорее всего, это был или сам Холостяков, или кто-то в его штабе. 12 ноября Владимирский направил Холостякову боевое распоряжение на соответствующую операцию. Согласно этому документу, на всех находившихся в строю боевых катерах размещались штурмовые группы. Для них выделялись 250 отборных бойцов 393-го батальона морской пехоты и 18 бойцов разведотдела штаба флота. Разведчики подбирались по возможности со знанием немецкого языка. Одновременно следовало провести в Эльтиген конвой с грузами.