Дом потерянных душ - Ф. Коттэм

Ситон вскинул голову и решительно направился к дому, больше не беспокоясь об иллюзии роскошной похоронной процессии, скрывающейся у него за спиной. И все же он остановился.

Впереди, всего в двухстах футах от него, показалась женская фигурка, свернувшая с Ламбет-Бридж-роуд. В свете фонарей она казалась призрачной, словно плывшей навстречу Полу по воздуху. Стрижка-боб обрамляла лицо женщины, изгибавшей в улыбке покрытые бордовой помадой губы.

«Где еще можно увидеть такое зрелище?» — подумал Ситон. Это была Люсинда, возвращавшаяся домой. Пол быстро сунул дневник в карман пиджака благодаря судьбу за привычку перед выходом на улицу надевать что-нибудь, куда можно положить бумажник.

На следующее утро Ситон пришел в редакцию пораньше, чтобы без свидетелей забронировать себе номер на уик-энд в самом сердце Брайтстоунского леса. Он был в офисе уже в девять, зная, что раньше десяти никто не появится. Майк Уайтхолл приходил на работу примерно в половине десятого, при этом сослуживцы расценивали подобное поведение как причуду северянина. Свободный рабочий график, выторгованный для журналистской братии, был своего рода компенсацией за то, что печатникам платили гораздо больше.

Только через полчаса Пол наконец дозвонился до туристического управления острова Уайт, где какая-то бестолковая секретарша долго уверяла его, что никаких номеров в Брайтстоунском лесу не сдается и она это точно знает.

После беглого ознакомления с картой автодорог Великобритании Ситон выяснил, что теперь этот лес находится в распоряжении Национального фонда Великобритании. Более подробную информацию могло бы предоставить издание Картографического управления, но такого в редакции не нашлось. Журналисты редко к нему обращались, и уж явно не по поводу острова Уайт. Пол позвонил в Управление Национального фонда, но там ему тоже ничем не могли помочь. По их сведениям, сейчас в Брайтстоунском лесу никто не жил. Правда, по нему совершали регулярный обход лесники. Они, конечно, могли построить там себе какое-нибудь укрытие от непогоды, скорее всего, просто хижину. С лесниками можно было связаться через Управление лесничества, но только с понедельника по среду и лишь с одиннадцати до трех.

Без десяти десять, окончательно упав духом, Пол отправился в редакционную кухоньку, чтобы заварить себе чаю. Там он застал Майка Уайтхолла, занимавшегося тем же самым — для себя и для Эдди Харрингтона.

— Давай, — сказал Майк, — поухаживаю за тобой.

Ситон протянул ему кружку.

— Как тебе мистер Брин-младший?

— Колоритный персонаж.

В ответ Майк только засмеялся.

— Мог бы и предупредить.

— Вот и предупреждаю сейчас. Пол, бросил бы ты это. Что бы там ни было. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Вот уж чего никак нельзя было ожидать от Майка, который сам любил везде совать свой нос.

— Ты даже не хочешь узнать, что за дело такое?

Майк размешал в кружке сахар, поднес ее к губам и осторожно отхлебнул.

— Любопытство сгубило кошку, — ответил он.

Это Ситон уже слышал. И вообще Майк сегодня утром был явно не в себе. Даже темные круги появились под глазами.

— Ребята собираются в воскресенье в Хэмпстед, — сказал Пол. — Поплавать в мужском пруду. Мы все поедем. Патрик ввел тебя в курс?

— Нет, — ответил Майк. — То есть да. То есть я хочу сказать, что отказался. В воде я не Марк Шпиц.[59] И даже не Эстер Уильямс.[60]

— Будет весело.

— Но разве там не одни гомики? И разве там не слишком глубоко? — засомневался Майк.

— Гомиков там полно. Но если честно, там скорее встретишь Джуди Гарленд,[61] чем Эстер Уильямс. И вообще, чудное место для купания в хорошую погоду. В толпе твоей добродетели никто угрожать не будет. Не переживай.

— Придется захватить надувные крылышки, — согласился Майк, потягивая чай.

Вернувшись в отдел новостей, Ситон, повинуясь репортерскому чутью, позвонил в Гражданское управление графства Гемпшир и попросил соединить с отделом социального обеспечения. На этот раз он не стал ходить вокруг да около и сразу поинтересовался домом Фишера.

— Минуточку, — ответил служащий.

Ситон не знал, есть ли у него эта минуточка. Он посмотрел на часы: пять минут одиннадцатого. Однако за дверью на лестнице все было тихо. Даже шпион не смог бы бесшумно подняться по ее холодному гулкому пролету. Даже призрак.

Пол услышал, как кто-то взял со стола трубку и неловко завозился с ней. А еще Пол услышал, как кто-то чиркнул спичкой и шумно затянулся.

— Кто говорит?

— Это из «Вечернего Лондона». Мы готовим статью о помощи пожилым в близлежащих графствах. И немощным.

— А здесь тебе не близлежащее графство, приятель, — ответил голос. — И в доме Фишера раньше была психбольница.

У Ситона екнуло сердце. На лестнице по-прежнему царила спасительная тишина.

— Была?

— Если бы она до сих пор работала, я ведь должен был бы назвать ее местом для умственно неполноценных? — громко рассмеялся собеседник. — Я изрядно поднаторел в эвфемизмах. Но до того как ее закрыли, это была обыкновенная психбольница. Вот как их называли тогда, в те старые недобрые пятидесятые.

— А само здание сохранилось?

На том конце провода повисла пауза.

— А что? Разве «Вечерний Лондон» пишет еще и статью об архитектуре острова Уайт? Или об охране памятников? Ты, приятель, собственно, кто?

— Так сохранилось или нет?

— Насколько мне известно, да. Оно заброшено. Стоит заколоченное и никому не нужное. Это сумасшедший дом, полный крыс. А теперь не пошел бы ты, как там тебя, к такой-то матери. Ты уже достал меня своими вопросами, а у меня есть дела и поважнее.

Ситон зарезервировал номер в гостинице в Вентноре. Не самое лучшее место, но Полу выбирать не приходилось. По лестнице уже топали Терри Мессенджер, или Тим Купер, или кто-то там. Поэтому Пол поспешно положил трубку, услышав, что фамилии и рабочего телефона вполне достаточно, чтобы зарезервировать номер.

Время после обеда было в полном его распоряжении. Отсидев на заседании муниципалитета от начала до конца, он освободил себе полдня по выбору.

Накануне вечером он сообщил Люсинде о поездке. Она как раз начала раздеваться, вернувшись навеселе из бара в Сохо. Она только кивнула в ответ, тут же поверив истории о том, как он узнал, что сфотографированный в «Кафе ройял» Клаус Фишер когда-то владел особняком на острове Уайт и славился своим гостеприимством. Пол объяснил Люсинде, что на стенах его дома могли висеть фотографии этих сборищ, и сам удивился тому, как складно и убедительно научился врать. Словом, там можно было найти материал для конкретизации образа Пандоры. Будь Люсинда трезвой, она наверняка поинтересовалась бы, у кого он собирается получить разрешение на доступ в дом Фишера. Будь она трезвой, то обязательно спросила бы, почему он так уверен, что там остались следы пребывания Пандоры, и это-то теперь, через сорок с лишним лет после ее самоубийства. Но Люсинда не была трезвой. Она просто кивнула и улыбнулась, устремив на него затуманенный алкоголем взгляд. И ничего не спросила.