Ключ от миража - Татьяна Степанова

— Ну что ты, не бойся, мама тут, с тобой, — попытался успокоить его и явно обескураженный Свидерко, но едва он попытался погладить мальчика по голове, Павлик заплакал еще громче.

— Я прямо не знаю, что с ним такое, — испуганно сказала Герасименко. — Он никогда раньше так… Он, наверное, вас боится.

— К сожалению, уйти мы не можем, — сказал Свидерко. — Так вот… Светлана Михайловна, значит, вы категорически отрицаете свое участие в убийстве вашего знакомого Александра Бортникова?

— Я ничего не знаю. Я не убивала его. Меня даже не было здесь, можете проверить… Я вернулась только утром и узнала, что его нашли там, наверху, в чужой квартире… — Герасименко заплакала.

— Как давно вы знали Бортникова? — спросил Колосов.

— Сашу? Мы познакомились около полугода назад.

— Где?

— Совершенно случайно. Я опаздывала на работу, ловила машину, а он ехал мимо и остановился.

— Он что же, еще и калымил? — хмыкнул Свидерко.

— Нет, что вы… То есть он говорил — лишние деньги никогда не помешают. Я сначала и внимания на него не обратила, сказала, что мне на Кутузовский надо, в казино. Я там работаю. Ну, он сразу заинтересовался, стал расспрашивать, мы разговорились, познакомились. Потом он мой телефон попросил.

— А деньги он тогда за проезд взял с вас? — спросил Никита.

— Н-не помню… Кажется, я заплатила, он же меня довез… — Она покраснела. — Какое это имеет значение?

Колосов и Свидерко переглянулись.

— Ваше знакомство произошло, когда вы уже переехали сюда? После развода? — спросил Свидерко.

— Да, это было в начале сентября. Он мне не звонил какое-то время, а потом однажды вечером позвонил. Сказал, что.., в общем, просил встретиться, он был немножко навеселе… Я отказалась, но он настаивал, говорил, что у них на работе, в аэропорту, какой-то праздник и что он хочет его отметить со мной, говорил, что приедет, просил адрес.

— И вы дали ему адрес?

— У меня как раз в тот вечер был выходной, — тихо сказала Герасименко. — Другого случая пришлось бы ждать долго. Саша приехал на машине — с цветами, с бутылкой шампанского и… Мы стали встречаться.

— Где?

— Да здесь, у меня, он приезжал из аэропорта. Ведь сам-то он где-то далеко жил, за городом.

— Вы не знали, где он живет?

— Почему? Знала, он говорил, но как-то неопределенно… Сначала мы не часто виделись, у нас графики работы разные. У него ведь тоже в аэропорту суточные смены были… Ну, и я не могла без конца меняться.

— У Бортникова были ключи от вашей квартиры? — спросил Колосов.

— Да, я ему сделала вторые. Он ведь приезжал иногда вечером, поздно, когда я была на работе. Он ночевал здесь, ему ведь тут в Шереметьево — прямая дорога. А утром мы виделись.

— Вы планировали пожениться? — спросил Свидерко.

— Ну, я его об этом не спрашивала. А он не говорил, как мы будем дальше. И потом, я уже была замужем, и этого урока, знаете, мне вот как хватило. — Герасименко не поднимала на них глаз.

— Ну, вы как-то обсуждали свое совместное будущее? — не отступал Свидерко.

— Какое это теперь может иметь значение. Саша умер.

— А как Бортников относился к вашему сыну? — спросил Колосов.

— Нормально. Хорошо относился.

— А он давал вам деньги?

— Какие деньги? — тихо спросила Герасименко.

— На хозяйство, на содержание ребенка?

— Нет, я не нуждаюсь ни в чем. Я сама зарабатываю. Я даже от своего прежнего мужа не беру никаких подачек. — Расскажите, пожалуйста, как можно подробнее, что произошло в тот день, в пятницу, — попросил Свидерко.

— Я вам клянусь чем хотите, я ничего не знаю. Я его не убивала. А в тот день, в пятницу, Саша позвонил мне рано утром…

— Откуда?

— Со своего сотового.

— Ах, у него все-таки был телефон, — заметил Колосов. — А он где, не у вас ли случайно сейчас?

— Там, на подоконнике, он его отчего-то не взял с собой, — Герасименко кивнула на штору. — Он позвонил мне утром и спросил, буду ли я дома после двенадцати. А я как раз работала в пятницу в ночь.

— Точнее?

— С шести вечера и до восьми утра. Но приехать надо к пяти, а это значит, что я из дома должна выйти где-то без четверти четыре. Утром в восемь казино на три часа закрывается, мы свободны. Я тогда домой приехала около половины десятого, а тут уже милиции было полно, соседи шумели. Клавдия Захаровна — я ее в подъезде встретила — сказала, что на пятом этаже в квартире нашли какого-то убитого мужчину. Не знаю, но я сразу подумала, что… Мне стало так страшно, — Герасименко прижала к себе притихшего Павлика. — Я не знала, что делать.

— Вернемся к пятнице, — попросил Свидерко. — Все по порядку.

— Да, хорошо… Значит, в тот день Саша приехал ко мне около половины двенадцатого.

— Приехал на машине?

— Да, на служебной «Волге», поставил ее вон там во дворе. Я хотела собрать ему поесть, но он сказал, что ему некогда, что он только на минуту, что у него деловая встреча. А тут, как назло, машина барахлит, он, мол, еле дотянул до меня. Сказал, что пока оставит машину, а сам поедет так, общественным транспортом. Спросил, когда я уйду из дома. Я сказала: как обычно. Он сказал: ну, может, еще днем увидимся тогда, а если нет, то, как обычно, завтра утром.

— То есть он дал понять, что останется на эту ночь у вас?

— Д-да, он не раз так делал.

— А он был, может быть, взволнован, озабочен чем-то?

— Он? Он был взволнован, но… У него было такое настроение.., отличное, — Герасименко всхлипнула. — Я его никогда раньше таким не видела. Он вообще очень сдержанным был… А тут… Он схватил Павлика на руки, подбросил его высоко к потолку и сказал, что все будет хорошо… — Она снова всхлипнула. — И куда-то уехал.

— Как он был одет? — спросил Колосов.

— Как обычно — дубленка, брюки, свитер.

— А он брал с собой перчатки, шапку?

— Я не понимаю. Почему вы об этом спрашиваете?

Колосов видел: Герасименко напряженно и испуганно ждет какого-то вопроса. Но они со Свидерко пока этот самый главный вопрос не задавали.

— Ну, день был зимний, холодный, а он без машины уехал, — заметил Никита. — У вас тут в квартире остались какие-то его вещи, кроме телефона?

— Шапка и.., как раз, кажется.., перчатки, они там в прихожей, он их так и оставил…

Свидерко сходил в прихожую и вернулся с коричневой мужской норковой шапкой. В ней лежали дорогие кожаные перчатки из итальянской кожи.

— В пятницу вы больше не виделись с Бортниковым? — спросил он.

— Нет, я ушла на работу, а Саша еще не вернулся, но… Знаете, мы с ним говорили потом вечером по телефону, около восьми я позвонила домой, и он уже был тут. Сказал, что они с Павликом поужинали и смотрят телевизор.

— И больше вы по телефону с ним не говорили?

— Нет, он сказал — пока, утром увидимся.

— А утром вы вернулись и…

— Послушайте, я же не обманываю, — Герасименко умоляюще протянула к ним руки. — Я была на работе. Вы можете позвонить в казино, менеджер игорного зала вам подтвердит.

— Вы ведь сменами работаете короткими с часовыми перерывами, как и все крупье, — заметил Колосов. — За час, Светлана Михайловна, много чего можно успеть. А за полтора, если попросить коллегу о подмене, и того больше.

— Но я не лгу вам. Почему вы мне не верите? Когда я утром вернулась домой и увидела милицию, у меня сразу вот тут что-то оборвалось, — Герасименко прижала ладонь к груди. — Я бросилась в квартиру. Саши там не было. Павлик крепко спал. Я не знала, что делать. Думала, может, он куда-то рано уехал, не дождался меня. А потом увидела из окна машину, «Волгу», а возле нее тоже милицию. Потом в дверь позвонил ваш сотрудник в форме, спрашивал меня, не знаю ли я… Он показал Сашино фото…

— Почему же вы сразу не признались, что знали Бортникова? — жестко спросил Свидерко.

— Я так испугалась, растерялась.

— А вы сильно переживали? — спросил Колосов, следя за выражением ее лица. — Его смерть стала для вас ударом?

— Я не знала, что мне делать, — Герасименко не смотрела на них, уставившись на прижавшегося к ее коленям сына. — Я боялась.

— Чего? — тихо спросил Колосов. — Чего же вы так боялись, Светлана Михайловна? Не того ли, что, признавшись в том, что вы близко знали убитого, вам бы волей-неволей пришлось вернуть украденные им деньги?

Герасименко вздрогнула и еще ниже наклонила голову, пряча лицо.

— Вы вот спрашиваете, отчего мы вам не верим, а вы разве искренни с нами? Эксперт закончил свою работу, и сейчас тут у вас начнется настоящий обыск. Я не знаю, сколько времени он будет продолжаться и в каком виде после него останется ваша квартира — со вскрытым полом, снятыми подоконниками, разобранной мебелью… А вы как думали? Но обещаю одно: мы не уйдем отсюда до тех пор, пока не найдем то, что вам, Светлана Михайловна, не принадлежит. Если не хотите этих и многих, очень многих других неприятностей… Если не желаете весьма неприятного поворота судьбы, настоятельно советую вам, прежде чем мы сами приступим к поискам, добровольно выдать то, что.., днем в пятницу привез и оставил здесь у вас в квартире Александр Бортников.