Джайн Зар. Буря Тишины - Гэв Торп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того как кинжал выполнил свое первое предназначение, с его помощью была сколота ткань плаща. Несмотря на то, что огромную накидку дважды обернули вокруг воина, будто тогу, она все еще была достаточно длинной, чтобы волочиться по полу. Плащ пропитался кровью из его ран, и красные нити потемнели от жизненной влаги.
Затем ему поднесли Плачущую Смерть — великое копье, известное как Суин Дэлла. Воин взял копье в правую руку, а наполненную его собственной кровью Чашу Криеля — в левую. Король собрал всю волю в кулак, пытаясь сохранять неподвижность, однако его конечности подрагивали от возбуждения.
Экзарх и колдунья одновременно запели жестокий гимн умиротворения, призывая дух Кхаина ответить им. Данаэш ощутил, как нечто хищное и темное промелькнуло в его душе, пробежало по окровавленным венам мира-корабля под его ногами в поисках короля.
Неподвижный, как статуя, Данаэш пребывал в ожидании, скованный струящейся по нему силой. Он вновь почувствовал биение огромного сердца — его собственный пульс грохотал в такт.
Очаг отворился, и огромные двери с грохотом распахнулись, выпуская наружу жар. Горячий воздух окатил Данаэша, омывая кожу и плоть благословениями Кроваворукого, отчего кровь воина взбурлила в венах, будто вода, пробившаяся из прорванной дамбы.
Свет от огня заполнил все вокруг и внутри него, не застлав лишь темную фигуру на троне в самом сердце пожара — тлеющий уголек, из которого вырывалось пламя.
Король услышал приказ в голове и зашагал вперед, не в силах сопротивляться, в то время как страх вырвался из мысленного хранилища, куда он был так давно заточен. Неотрывно глядя в лицо своему богу, экзарх испытывал невыразимый ужас. Потом двери захлопнулись за ним, отрезав все остальные звуки.
Глаза аватара открылись, и чернильные впадины поглотили воина. Железный рот создания искривился в жестокой улыбке.
Сидя со скрещенными ногами в темноте потайной комнаты под залом аватара, Джайн Зар ощущала пробуждение Кроваворукого так, словно ее голову пронзил клинок — Кхаинов яростный вопль радости пронизывал каждую часть ее бессмертного существа.
Мощь аватара душила ее, угрожая захлестнуть душу лорда-феникса жаждой крови и гневом.
Рев прокатился по цепи бесконечности, и ему вторили тысячи аспектных воинов.
Она пробовала сопротивляться, но не могла сдержать его наплыв и была подобна листу, пытающемуся остановить пожар. Дар Кхаина вспыхнул внутри Джайн Зар и сорвался с ее уст завывающим криком ненависти.
Трижды тяжелые кулаки пробарабанили в дверь и затихли. Зал переполняла энергия, и казалось, будто кто-то выкачал из него весь воздух, а тепло, отливающее от величественного портала, заполнило освободившееся пространство.
Грозную тишину пропитала давящая энергия смерти. В тот же самый миг, когда последние отголоски оглушительного грохота и звон ударов растворились, послышалась следующая тройка нарастающих ударов.
Как и прежде, повисла почти полная тишина, и рокот почти растворился в громе молотящих ударов сердца и пульсации крови в горящих жилах. Сияние, струящееся через прореху между двумя дверями и из-под них, стало белым, а треск пламени и скрип расширяющегося металла слышались даже через тяжелый портал.
В третий раз нечто непомерно могучее ударило по металлу, и на девятый удар двери распахнулись в потоке неистового света и жара.
Аватар Кхаина стоял на пороге тронного зала, и от его пылающего железного тела исходил дым. Он поднял руку, и кипящая кровь заскользила по пальцам, а затем вниз до локтя, непрерывно капая на пол и оставляя испаряющуюся лужу багрового цвета. В другой руке он держал Плачущую Смерть, что увеличилась в размере пропорционально своему владельцу и теперь в три раза превышала рост экзархов, приветствовавших аватара своего кровожадного бога. С его спины свисал длинный красный плащ, пропитанный кровью и исходящий паром там, где он касался нагретой металлической плоти бессмертного.
Горящие угли глаз бога вспыхнули, и жажда убийства волной затопила комнату, когда аватар уставился на разбудивших его экзархов.
Они упали на колени, испугавшись воплощения своего повелителя.
С металлическим грохотом бог шагнул в главный зал. Падающие позади него расплавленные капли зашипели, когда аватар сделал еще один шаг вперед. Со скрежетом скручиваемого металла он повернул голову в одну сторону, а затем в другую, окидывая экзархов зловещим, полным ненависти взглядом. Безгубый рот существа искривился в насмешливой улыбке.
Шорох холодного ветра проник в комнату, развевая гребни и плащи стоявших на коленях экзархов. Они подняли головы, изумившись этому невероятному происшествию. Аватар посмотрел поверх них на двери комнаты, и его железная улыбка сменилась гримасой гнева. Экзархи обернулись, чтобы взглянуть на объект его презрения.
У двери ждала Джайн Зар, скрестив Бесшумную Смерть и Клинок Разрушения на груди. От нее веял холодный ветер, рассеивая дым, поднявшийся во время пробуждения аватара. Не зная, что предвещала эта задержка, экзархи переводили взгляд с лорда-феникса на Кроваворукого и обратно.
Вспышка недовольства, разошедшаяся от аватара их бога, заставила воинов вскочить на ноги и инстинктивно направить оружие на незваного гостя. Джайн Зар не двигалась — взгляд ее кричащей маски был прикован к воплощению Каэлы Менши Кхаина.
Экзархи почувствовали, что смертным здесь не место — независимо от того, как сильно их изменили обстоятельства, — и они направились к выходу, держась подальше от лорда-феникса. Когда последний из них удалился, за Джайн Зар захлопнулась дверь.
Глава 15
Издав рев, аватар бросился в атаку, оставляя за собой след крови и огня, и метнул Суин Дэллу в голову Джайн Зар. Неподвижная, будто статуя, она позволила смертоносному лезвию пролететь на волосок от ее лица. Аватар затормозил, и пол под ним заскрежетал, когда его металлические ноги заскользили по голому камню. Он горой встал перед лордом-фениксом и наклонился, чтобы приблизить к ней свое лицо. Такова была его ярость в ответ на ее вызывающее поведение, что искры сыпались из глаз существа.
«Дочь. — Слово было произнесено мысленно, а не разошлось звуковыми волнами, однако комната все равно содрогнулась от его грома. — Почему ты проявляешь к нам такое неуважение?»
— Ты уже забрал одного из моих, но больше ты никого не отнимешь, отродье Кхаина.
«Мы — Каэла Менша Кхаин! Мы берем то, что пожелаем. Дети Ультве разбудили нас, и теперь их судьба переплетена с нашей. Эта жертва была всего лишь началом. Дочь моя, велико будет кровопролитие, прежде чем
