Ричард III - Светлана Кузнецова

Она намеревалась защитить своего слугу. Всё же тот много лет прожил в её доме.

   — Случившееся я сочла недоразумением, — сказала она приехавшим в уилтширский замок воинам. — Мой младший сын, Ричард, наверняка ошибся.

Герцогиня отослала конвой и отправила с ним письмо, в котором требовала оставить её слугу в покое, потому как этот ценный работник, человек редких знаний и разносторонних талантов, необходим ей.

Всадники удалились, однако вскоре к воротам её замка прибыл новый отряд, возглавляемый на этот раз Френсисом Ловеллом. Тот и передал ей ответ короля.

«Матушка, ссылаясь на Ваше обычное беспокойство о моём личном благе и о необходимой для меня защите, я, насколько мне это будет позволено, рекомендую Вам и умоляю Вас, в самых скромных и самых почтительных выражениях, принять моего слугу, Томаса Брайана. Он, полагаю, полностью оправдает Ваше доверие. А также, мадам, я прошу вас быть хорошей и доброй госпожой моему камергеру, которого я отсылаю к Вам, в графство Уилтшир, вместо Коллингборна. Покорнейше прошу Вас принять его как гаранта моего искреннего желания услужить Вам.

Написано в Понтефракте 3 июня,

от лица Вашего самого скромного сына,

Короля Ричарда III».

Означенные слуги спешились и поспешили преклонить колени перед своей новой хозяйкой. Герцогиня не имела ничего против них. Сыну она также не решилась возразить.

Коллингборна выдали властям, и 29 ноября 1484 года он был осуждён королевским советом. Приговор привели в исполнение на Тауэрском холме.

Глава 6

   — Не вижу ничего плохого в том, чтобы немного потанцевать и повеселиться.

К началу зимы королева Анна слегка оправилась от болезни, вновь завладевшей ею из-за горя утраты. Лекари рекомендовали Ричарду устроить небольшое торжество, дабы отвлечь Её Величество от грустных мыслей и помочь ей развеяться.

Рождественский бал приближался, и тем неприятнее было осознание: едва оправившуюся супругу придётся подвергнуть новому испытанию.

   — Кто, как не вы, сможете обеспечить полную безопасность младшим братьям, принцам крови?! — Ловелл приложил руку к груди и обратил взгляд в сторону, где, по его мнению, находилась Бретань. Взгляд упёрся в гобелен с изображением охоты. Загнанный собаками олень намеревался то ли сдаться на милость преследователей, то ли сигануть с крутого обрыва. Лорд даже на мгновение застыл, рассматривая картину.

   — И как там дальше? — поторопил король.

   — Ах да... — Френсис принял ещё более пафосную позу. — Маркиз Дорсет!.. — взвыл он слишком тонко и закашлялся.

Дик поморщился, но от смешка не удержался. Письмо вдовы Эдуарда IV удалось перехватить до отправки на континент. Лорд Ловелл, по праву гордившийся своими людьми, пребывал в хорошем расположении духа, а потому, вспомнив юность, устроил маленькое представление.

Кроме Ричарда в комнате присутствовал сэр Уильям Кэтсби, сменивший Гастингса на посту министра финансов. А также сэр Ричард Рэтклифф, приставленный к королю в качестве слуги ещё в Миддлхейме и посвящённый в рыцари лично Эдуардом IV после битвы при Тьюксбери. Им Дик доверял, как себе.

   — В общем, — перестав паясничать, заметил Ловелл, если не отвлекаться на эмоции, мы имеем следующее. Елизавета Вудвилл прониклась мыслью подсунуть тебе, мой король, старшую из своих дочерей.

Ричард очень красноречиво посмотрел на друга.

   — Только не спрашивай меня, с чего она решила, будто ты свяжешься с её семейством! — делано ужасаясь, воскликнул виконт.

   — Хватило же ума леди Грей окрутить Эдуарда, — Ричард повёл плечом. — Дальше.

   — Расписывает, насколько ты увлечён её дочерью. А заодно повествует о своём фаворе. Видимо, считает: раз ты снял с неё обвинения, то и советоваться вскоре начнёшь. И знаешь, — Френсис усмехнулся, — я готов держать пари. После таких известий бывший адмирал устремится на родину с первым же попутным ветром.

   — И будет тотчас схвачен, — заметил Рэтклифф.

   — На самом деле она пишет не столько сыну, сколько Тюдору, — заметил король. — Двадцатилетняя принцесса устала ждать. Ей уже давно пора сочетаться браком. Вот матушка и пытается расшевелить «жениха».

   — На балу жди любой подлости, — заметил Ловелл.

Дик кивнул.

   — Я предупрежу Анну, — он поднялся. — Послание это... — он хитро сощурился. Отошлите по назначению.

   — И вы даже не попытаетесь защитить меня? — произнесла Анна очень тихо.

В её голосе прозвучал упрёк, и Ричарду не оставалось ничего иного, как оправдываться. Король не терпел объяснять свои поступки кому-либо, но не Даме Сердца.

   — Мне придётся проявлять такт, деликатность и осмотрительность по отношению к ним обеим, — Дик вздохнул и потупился, но тотчас вскинул голову, вглядываясь в помрачневшее лицо Анны. — До тех пор, пока сыновья Эдуарда не будут благополучно переправлены в Бургундию, под опеку Маргарет, — он вздохнул и неожиданно рассмеялся. — Две Елизаветы Вудвилл, подобное если только в кошмаре привидится!

Королева взяла его за руку:

   — Ненависть ещё никогда не приносила пользы. Не надо. Я потерплю.

   — Я уже отправил в Бургундию сэра Джеймса Тирелла с предписанием для подготовки переезда и приёма принцев. Вместе с ними я отправлю три тысячи фунтов стерлингов на первые расходы. Нуждаться они не будут.

Анна кивнула.

   — Как только племянники покинут Англию, я клянусь тебе...

Королева подняла руку. Тонкие пальчики коснулись губ Дика, не позволив ему договорить.

О том, что развязное поведение обеих Вудвилл послужит подспорьем к скорому вторжению Тюдора, Его Величество упоминать не стал. Генриха он не опасался так же, как и его воинства, наверняка состоящего из французского отрепья. Но именно с Тюдором он связывал весь поток клеветы, вылившийся на английского правителя в последнее время. Не будет бастарда, не станет и лжи — в том Дик не сомневался. И именно потому с французским ставленником ему хотелось разделаться как можно скорее.

Во многом поэтому Ричард хотел, чтобы о дочери Вудвилл распространились слухи как о королевской фаворитке. Амбициозной девице, алчущей богатства и славы, они будут приятственны. Как и её матери, рассчитывающей рано или поздно затащить сыновей Эдуарда на престол. Елизавета никогда не проявляла наивности, но отчего-то полагала, будто либо Ричард, либо Тюдор с радостью уступят им королевство.

Бал начался. Королевская чета прошествовали к трону, когда по залу прошелестел лёгкий шепоток.

Дик обернулся:

   — Однако!..

Ричард никак не ожидал подобной наглости.

Принцесса Елизавета, сопровождаемая матерью, бывшей королевой Вудвилл, появилась па балу в платье, отделанном пурпуром и горностаем. В точно таком же, как у Её Величества Анны!

Взбалмошная девица могла проявить большую дерзость лишь в том случае, если бы надела королевский венец. Но, видимо, у Вудвилл не нашлось достаточно денег, чтобы заказать точную копию королевских регалий.

Ричард скрипнул зубами и сжал кулаки. Он готовился послать все свои планы к дьяволу. Он поставит на место эту дрянь, и пусть иностранные дипломаты разнесут эту весть по всей Европе!.. Анна осторожно коснулась его руки. Гнев развеялся тотчас, словно туман на ветру. Дик взглянул на супругу. Она чувствовала себя оскорблённой, униженной, но не побеждённой. И Ричарду вдруг стало абсолютно всё равно. На взгляды, которые бросали на Елизавету его подданные. На лица посланников иностранных государств, замерших в предвкушении скандала. На поджатые губы бывшей королевы, догадавшейся об истинных чувствах короля. И триумф якобы королевской фаворитки, не стоивший грязи под ногами простолюдина.

Ричард улыбнулся своей королеве и пригласил её на танец, открывающий бал. Это снова была павана. Как и много лет назад — в замке Миддлхейм.

А в этот момент...

Бал прошёл великолепно. Несмотря на то что Анна быстро устала и вынужденно пропустила несколько танцев. Под конец она даже задремала, но этого не заметил никто, кроме Ричарда и обретавшегося подле трона лекаря.

Лорд Ловелл снова пребывал в хорошем настроении. Теперь он живописал похождения маркиза Дорсета, немедленно по получении материнского письма отплывшего в Англию:

   — Наш славный бывший адмирал, изменник и вор... хотелось бы стребовать с него часть казны, но получится, вряд ли... летел на всех парусах через Ла-Манш. Достигнуть английских берегов он должен был аккурат в разгар рождественского бала.

   — С корабля на бал! — вставил Рэтклифф, подыгрывая талантливому рассказчику.