Дракон и сокровище - Вирджиния Хенли

— Не говори глупостей, Изабелла! Через десять дней ты станешь женой принца, потом — матерью принцев и принцесс. И ты будешь счастлива до конца твоих дней. Уильям уже совсем скоро вернется домой, и мы с ним тоже будем счастливы. — Поколебавшись мгновение, Элинор прошептала: — Изабелла, что мне предпринять, чтобы Уильям наконец сделал меня своей супругой? Мне кажется, он много раз готов был пойти на это, но в последнюю минуту оставлял меня и возвращался к себе. Мне так хочется подарить ему ребенка.

— Элинор, я не могу больше обсуждать с тобой такие вопросы. Ведь Уильям настаивал на том, чтобы ты была воспитана в целомудрии и полном неведении о тайне супружеского ложа.

— И он добился этого! — мрачно проговорила Элинор. — Я так рассчитывала на твою помощь!

Изабелла быстро капитулировала под натиском Элинор:

— Ну что ж, я дам тебе один совет. При желании тебе легко будет добиться своего. Если ты появишься перед ним полуодетой или вовсе обнаженной, природа неизбежно возьмет свое и самообладание, которым так гордится Уильям, растает, как снег под лучами весеннего солнца.

— А когда природа берет свое, как ты изволила выразиться, — усмехнулась Элинор, — на что это похоже? Что при этом испытывает женщина?

— Я полагаю, это зависит от мужчины. В объятиях Гилберта я чувствовала себя очень скверно, с Ричардом же все совершенно по-иному. Я просто не могу описать тебе тот восторг, который переполняет все мое существо, когда я делю с ним ложе. Мне кажется, что чем мужчина сильнее, тем больше радости он может доставить женщине, тем больше она подпадает под его влияние и тем полнее становится ощущаемая ею радость. Находясь в объятиях сильного мужчины, женщина может довериться его любви, его опыту, и он распахнет перед ней врата рая. Когда чувства обоих обострены до предела, их души буквально воцаряют над телами и устремляются ввысь, пока любящие не почувствуют что-то очень похожее на смерть.

— Это звучит так волнующе, — мечтательно произнесла Элинор.

— Только не жди, дорогая, что почувствуешь все это, впервые отдавшись Уильяму. Тебе будет очень больно, и у тебя пойдет кровь…

Элинор нервно хихикнула:

— Боль… кровь… какое-то подобие смерти… Меня снедает нетерпение, Изабелла. Но теперь я не вижу ничего странного в том, что Уильям откладывал момент нашего сближения.

— О дорогая, тебя ждут необыкновенные, волнующие переживания. Доверься Уильяму, и райские врата широко распахнутся перед тобой.

15

Двумя днями позже Элинор и Изабелла принялись с помощью швей и камеристок шить подвенечное платье для невесты.

Одна из просторных комнат замка, отведенная под швейную мастерскую, была завалена штуками дорогих материй — атласа, парчи и бархата. Здесь царило веселое оживление.

— Тебе непременно нужен длинный-длинный шлейф, Изабелла! — убеждала золовку Элинор. — Представь себе, как это будет красиво: две очаровательные девочки, одетые в белое, понесут его за тобой, когда ты ступишь под своды Вестминстерского собора!

— Может быть, лучше будет удостоить этой чести двух самых юных пажей Ричарда? — отозвалась Изабелла. — Они отнесутся к этому серьезнее и ответственнее.

— Возможно, ты права. Стоит мне только вспомнить, какой несносной шалуньей я сама была еще так недавно, и мне становится мучительно стыдно! Я умудрилась оскандалиться и на своей собственной свадьбе!

— Как же, как же! Я все это отлично помню, — улыбнулась Изабелла. — Но с тех пор ты очень изменилась к лучшему!

— Благодаря тебе, дорогая!

— Согласен! — решительно произнес вдруг у самой двери низкий мужской голос.

— Уильям! — воскликнула Элинор и, отбросив отрез нежнейшего розового шелка, со всех ног бросилась к мужу.

Уильям нежно поцеловал ее в лоб и, окинув взглядом всех женщин, застывших в изумлении, с добродушной усмешкой произнес:

— Дарем-хаус так долго оставался прибежищем холостяка, что, оказавшись в этой комнате, я подумал было, что по ошибке попал в чужой дом. Элинор покраснела при мысли, что он застал их с Изабеллой за приготовлениями к свадьбе, которую он еще не благословил и о которой его даже не удосужились оповестить. Она провела рукой по его груди и с мольбой взглянула в его карие глаза:

— Уильям, позволь мне все объяснить тебе. Изабелла остановилась в нашем доме и будет жить здесь до самого дня… до самой своей… — Она запнулась и повернула голову к Изабелле, но та с изумлением глядела в дверной проем. Снова обратив взгляд к Уильяму, Элинор обнаружила, что за его спиной стоит словно из-под земли выросший Ричард.

— Скажи спасибо, сестрица, что я спас тебя от неизбежной порки! — смеясь, воскликнул он.

Изабелла, не сводя глаз с Ричарда, подошла к брату и присела перед ним в реверансе.

— Так ты успел уже все рассказать ему? — с надеждой спросила она.

— Разумеется! Я прекрасно понимаю, в чем состоит мой долг! — напыщенно ответил Ричард. — Я попросил у Маршала твоей руки и получил его согласие, едва лишь он сошел с корабля!

— Так ты не сердишься на меня, Уилл?

— Не сержусь, дорогая. Но лишь потому, что Ричард поторопился уведомить меня о случившемся.

Элинор, облегченно вздохнув, прильнула к груди мужа.

— Дорогая, я хотел бы принять ванну. Признаться, я немного устал и весь в пыли после трудного пути.

— О, дорогой, ты наверняка очень голоден.

— Не торопись распоряжаться о еде, любимая. Я должен отправиться к королю, как только вымоюсь и переоденусь.

— Но тебе просто необходимо поесть! — возразила Элинор. — Я распоряжусь, чтобы ужин подали в твой кабинет. Генрих может и подождать! — Элинор была раздосадована тем, что Уильям собирался так скоро покинуть ее.

— А почему бы вам, очаровательные леди, не отправиться к королю вместе со мной? — предложил Уильям.

— О, это было бы замечательно! — И Элинор захлопала в ладоши. — Я надену свой новый пояс, украшенный драгоценностями, и прикреплю к нему кинжал с золотой рукояткой. Королева позеленеет от зависти!

В Вестминстере Маршал затворился с королем на добрых два часа. Он представил монарху подробный отчет о переброске войск с континента в Англию, упомянув также, что ему пришлось приобрести несколько новых судов. Но Маршал не стал сообщать Генриху о том, что для этого ему пришлось потратить часть своих собственных денег. Он решил подать счет в казначейство и терпеливо дожидаться возврата этой весьма значительной суммы.

— Гасконь не должна остаться без наместника, ваше величество! — сказал он. — Там живут дикари, не уступающие в свирепости и необузданности нашим ирландцам и валлийцам, вместе взятым. Они только и знают, что воюют между собой да устраивают восстания против вашей власти. Этому следует положить конец. Лишь железная рука могла бы усмирить их.