Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

тот поможет вытащить ценную добычу и возьмет ее на борт. К сожалению, все было напрасно, вследствие сильного течения крокодилов найти не удалось: их отнесло в сторону. Иогансен утверждает, что он видел еще более крупных крокодилов-гигантов длиной тридцать футов. В следующую поездку он получил от меня задание привезти гавиала. В те времена перевозка такого животного живьем представляла большие трудности. Молодые экземпляры при перевозке обычно погибали. В Белом Ниле и в больших африканских озерах водятся крокодилы длиной в двадцать футов. Я полагаю, что самым крупным является все же индийский. Но удастся ли увидеть когда-нибудь подобного гиганта в неволе?

Глава десятая

О РАЗВЕДЕНИИ

И АККЛИМАТИЗАЦИИ ЖИВОТНЫХ

Когда в середине шестидесятых годов я впервые совершил поездку в Англию, то увидел зимой в одном зверинце, принадлежащем некоему Дею, большого шимпанзе. Животное каталось в снегу на крыше парусиновой палатки. Когда ему становилось холодно, оно забиралось обратно в палатку и искало места у печки. Шимпанзе поступало так же, как человек, ищущий тепла после того, как он добровольно померз и сознает, что это полезно для его здоровья. Этот маленький эпизод заставил меня призадуматься.

Впоследствии в Мюнстере (Вестфалия) я наблюдал, как обитателей обезьяньего домика выпускали среди зимы на открытый воздух. Наружные клетки соединялись задвижками с внутренними, которые животные сами открывали, когда хотели переменить помещение. Во внутреннем помещении температура всегда поддерживалась от десяти до пятнадцати градусов по Реомюру, но животные не боялись выходить гулять даже тогда, когда было около двадцати градусов мороза.

Меня всегда интересовал вопрос, можно ли подвергать действию нашей зимней температуры животных жарких стран без вреда для их здоровья. Эта мысль уже давно у меня созрела, но осуществить ее мне снова помогла моя безграничная любовь к животным, над которыми я проводил наблюдения, и случай. Это было еще в начале организации моего предприятия на Нейен-Пфердмаркте, когда я как-то в сентябре получил из Индии сарузского журавля, красивую, большую серо-голубую птицу с щеками, словно разрисованными красной краской.

Птицу поместили в открытом вольере близ так называемого тюленьего пруда, где она оставалась вплоть до самой зимы. В один прекрасный день, как это часто случалось в моей жизни, я должен был неожиданно уехать. Когда через неделю вернулся, зима уже наступила. Была ночь, я устал с дороги, хотел спать и против обыкновения поленился сделать вечерний обход животных. Рано утром меня разбудил своеобразный, характерный крик журавля. Я вскочил с постели, взглянул сквозь покрытое морозными узорами окно и с ужасом убедился, что наступило холодное зимнее утро. Термометр на окне показывал шесть градусов ниже нуля. Мой бедный журавль — думал я — он, наверно, обратился в сосульку, у него отмерзли ноги, и он лежит недвижимо на замерзшей земле. Я бросился едва одевшись наружу, и можете представить мое радостное удивление, когда я увидел хитрого журавля, который, казалось, посмеивался над моим испугом и состраданием. Весело прыгая, танцуя и оглашая громким воинственным криком свежий зимний воздух, хлопая крыльями, приветствовал он меня. Ну, смотри же, мой милый журавль, если ты так хорошо чувствуешь себя при шести градусах мороза, мы не будем лезть к тебе с состраданием, не станем из-за нашей зимы лишать тебя свободы и укрепляющего действия зимнего воздуха. Я выстроил в его вольере защищенный от ветра, но открытый в южной части домик, покрыв его изнутри и снаружи соломой. Зима в тот год была долгой и холодной, однако моему журавлю и в голову не приходило забираться в домик. И в ветер, и в бурю, и в снег, и в дождь он оставался на воле и прекрасно себя чувствовал. Этому журавлю я обязан своим первым опытом разработанной мною теперь системы предоставления животным возможной свободы при содержании их в неволе.

После этих первых наблюдений я начал опыты по акклиматизации животных по своей собственной системе. Они приняли широкий размах и дали успешные результаты при проведении их в Штеллингене. Искусство акклиматизации чужестранных животных явилось одним из основных условий в торговле зверями уже при ввозе первого транспорта диких зверей в Европу, хотя вначале дело шло ощупью, без определенной системы. Практический уход за животными должен был выработать такие способы и приемы, при которых перенесенные в чуждую обстановку животные приучались бы к изменившимся условиям жизни и климата и к искусственно приготовленной пище.

Трудно представить себе, какой огромный переворот происходит с животными при помещении и разведении их в неволе. На воле хищный зверь свободно бродит на просторе, и во всем его существе развивается мужество, хитрость и сила, так как день и ночь он должен выслеживать и сторожить добычу и тащить ее с собой. В неволе же нет более места проявлению важнейших его привычек и даже самое движение, необходимое для его здоровья, ограничено. Травоядные животные степей и лесов — жирафы и слоны, нежная газель, привыкшие жить стадами и передвигаться на большие расстояния, вдруг видят себя оторванными от привычной обстановки и обреченными на одиночество. Все жизненные привычки нарушены, свободная воля парализована. Ясно, что такой переход от естественных к искусственным условиям вызывает ослабление организма, порождает болезни и понижает жизнеспособность. Часто у только что пойманных животных наблюдается заметная депрессия, требующая противоядия. Высокоразвитые животные, особенно гориллы, очевидно, погибают в неволе от тоски по родине.

Акклиматизация должна бороться со всеми этими враждебными силами. Способность к акклиматизации у разных пород животных неодинакова, да и в каждой породе отдельные особи реагируют на производимые с ними опыты также различно, хотя общие черты остаются теми же. Легче всего привыкают к перемене климата животные, родом с больших континентальных равнин, так как они, уже приучены переносить колебания температуры от дня к ночи. Когда речь идет о континентальных животных, обитателях высокогорных районов или жителях степей или морских животных, то степень пригодности к новым условиям у всех совершенно различна.

Уже в семидесятых годах я начал ставить опыты по акклиматизации жирафов и слонов в моем зоопарке на Нейен-Пфердмаркте. Уже тогда я убедился, что низкая температура не причиняет животным никакого