Невиновных нет - Людмила Астахова

– Так он и не ролфи. Будь он хоть первородным сыном Удэйна-Завоевателя от Девы Сигрейн, теперь он не ролфи. Шавка-изменник с нашивкой вражеской армии на лохмотьях. «Эрн Холдейр», надо же! Хе, он такой же эрн, как мы с тобой – диллайнские магички.

Рилиндар небрежно пожал плечами и ухмыльнулся:

– А это уже и не важно, эрн он или не эрн. Главное, что он расскажет добряку Джэйффу Элиру. Эрн-неэрн, ты ведь не хочешь умирать долго-долго?

«Ну, тебе, может, и неважно, а вот мне – очень даже, – подумала Грэйн. – А впрочем, шурианский допрос… Когда бы я еще такое увидела?»

Хихикнув, она подтолкнула Джойн локтем:

– Надо думать, все-все расскажет. Раз уж не хватило духу подохнуть с саблей в руке. Поглядим? Это должно быть забавно.

Джона, состроив зверскую гримасу и оскалив зубы, зашипела:

– Правильно, Джэйфф! Выпусти, выпусти ему кишки.

И не стоит думать, будто она всего лишь подыгрывала сородичу. Вовсе нет. Пленника пытать не только можно, но и нужно. Не можешь пустить ему кровь – язви словом. Если ты рожден под Сизой луной, конечно.

Грэйн тем временем нашла в сумке чори сигары.

– О! Ты погляди! Ну, Джойн, ты только глянь! – обрадовалась она, словно ребенок, перед которым поставили целое блюдо сластей. – И, кстати, кишки выпускать – слишком много чести.

Бедная, она так мучилась без курева, а бывший рилиндар оказался равнодушен к табаку, как и все остальные шуриа. Джона сочувствовала, но тоже помочь ничем не могла.

А Джэйфф по обыкновению своему веселился от души:

– Фу! Ты давно не была на родине, Джойана. Кишки уже не в моде. Да и есть у мужчин органы почувствительнее. Правда, эрн Как-там-тебя-бишь? – промурлыкал большущим котом шурианский воин.

Пытать он умел, столько веков совершенствуясь в этом тонком искусстве, но предпочитал выматывать не жилы, а нервы пленнику. Пытка страхом и предчувствием боли зачастую самая действенная.

Эрна Кэдвен поднесла к носу трофейную сигару и обнюхала ее, блаженно улыбаясь и жмурясь от предвкушения. Замечание насчет чувствительных органов обещало и в самом деле забавное зрелище.

– Точно. В сагах эти ваши змейские ножи так и называют – «яйцерезки».

Она с любопытством посмотрела на знаменитый шурианский нож с раздвоенным, словно змеиный язык, кончиком клинка. И провокационно выгнула бровь, дескать, покажи-ка, на что способен, рилиндар!

Назвавшийся эрном Холдейром гордо выпрямился и процедил:

– Да хоть на куски порежьте. Локка со мной, и я…

«Локка?!» Посвященную эрн-Кэдвен словно плетью по спине стегнули. Она сипло втянула воздух, чувствуя, как ярость богини плещется где-то совсем рядом, руку протяни – и вот он, костер Локки, и вот они, ее огненные когти. Как смеет он поминать Ее имя?! Взывать к Локке, богине отваги и доблести, – как смеет?!

Эрна Кэдвен больше не улыбалась. Негодование ее вырвалось гневным рычанием:

– Локка с тобой?! Шавка!

Пленник дерзко усмехнулся и бросил с презрением:

– А до тебя еще доберутся, шлюха. Змеиная подстилка, да ты, верно…

А вот дальше речь его стала откровенно скучной. Унылое перечисление поз, в которых Грэйн предположительно исполняла роль «подстилки», некоторое количество невнятных обещаний да парочка фраз насчет ее родителей и предков всего лишь до пятого колена – и только. Право, на такой благодатной теме можно было развернуться и пошире! А этот, мало того что прерывался на то, чтоб дух перевести, так еще и повторялся через два слова на третье. Скучно! Вот то ли дело майор Фрэнген в благословенном форте Логан! О! Вот уж кто умел загнуть так загнуть. Полчаса мог разоряться – и ни единого повтора! Бывало, как выстроит гарнизон на плацу, как встанет, заложив руки за спину и расставив ноги, – и только успевай впитывать суровую командирскую мудрость. От речей же пленника эрну Кэдвен откровенно потянуло на зевоту.

«Давненько он дома не был, – разочарованно поморщилась Грэйн и подытожила: – Вот из-за таких выродков бракованных и считается, что у нас бедная фантазия. Слабак!»

Она подавила зевок и подошла поближе, едва сдерживаясь, чтоб не начать подсказывать. Нет, этот положенных трех пятилетий точно не отслужил – наверняка сбежал раньше. К списку преступлений злосчастного дезертира эрна Кэдвен педантично добавила еще одно: позорит доблестную армию Его Священной Особы!

«Хорошо излагает. Прямо как по писаному. Может, заранее готовился? – лениво размышлял Джэйфф. С этих эрнов станется. – А может, их в Военной Академии на Ролэнси чему-то такому учат?»

Ибо уже не раз и не дважды Элиру доводилось слышать похожие речи, исполненные похабени самого низкого пошиба и дешевой бравады. Куда она только девалась потом, когда в дело пускалась ихинца, а?

Рилиндар сделал несколько вялых хлопков и с деловым видом извлек свой нож-«яйцерезку».

– Добрый Джэйфф Элир подобного наслушался под завязку, нервы у него крепкие, как ты понимаешь, так что пока ты не расскажешь, где ваш лагерь, сколько в нем народа, сколько оружия и кто командует, ты не умрешь. Но есть маленькая загвоздка, – шуриа неделикатно зевнул, показав полный набор острых зубов. – Так как я тороплюсь и со мной, как видишь, дамы, то придется работать по укороченному варианту – очень быстро и очень больно, но не смертельно.

Злоязычный эрн Холдейр побледнел и вспотел, но упрямо не желал внимать гласу рассудка.

– Красуешься перед своими шлюхами? – фыркнул он. – Ты скажи лучше, которая из них твоя, – и другую мы, так и быть, потом прикончим. Давай! Пытай! Истинные ролфи не боятся боли. Скоро сюда придут остальные, и тогда поглядим, кому будет больнее.

Рилиндару стало смешно.

– Что ты говоришь? Не может быть. Истинные ролфи – не боятся? Уверен? Не наоборот? Сравним впечатления? – глумился он над безжалостно скрученным по рукам и ногам пленником.

– А и верно, – задумчиво вставила Грэйн веское слово. – Он же вопить станет, на крики дружки сбегутся… Ты уверен, что управишься быстро, Элийр?

Тот прикинул, забавно морща нос и жмурясь:

– Пусть пару-тройку минут на… э… воздействие, минута – на ответ… Думаю, в десять-пятнадцать минут уложимся. Но согласись, что без криков будет скучно.

Во взоре ролфийки тут же зажглись огонечки азарта:

– Спорим, что он продержится дольше? И ты забыл еще минут пять на повешение. Ты же не собираешься казнить его как воина?

– Да, в общем-то, я такие вещи не практикую, – и шуриа пожал плечами. – А ты считаешь, он – воин?

– Когти Локки, нет, конечно! Просто если он сдохнет от боли или ты его зарежешь, эта падаль уйдет от возмездия богини, и тогда нам не будет удачи. Обязательно надо вешать. Потом, когда закончишь.

Джона, все это время сидевшая рядом на пеньке, мысленно аж подпрыгнула: «Как знакомо! Топить и жечь, жечь и топить. Только теперь – вешать, вешать и вешать. Я люблю ролфи!»