Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Как утверждают ряд историков (Л.А. Опенкин, В.В. Журавлёв, Л.Н. Лазарева[259]), сам вектор всей дискуссии был сразу задан выступлением Георгия Максимилиановича Маленкова, который, в целом довольно одобрительно отозвавшись о работе авторского коллектива, заявил о том, что проект нового учебника всё же не является полноценным курсом политэкономии, содержит в себе немало крупных недостатков и нуждается в серьёзном улучшении. Поэтому ЦК ВКП(б) и решил организовать масштабную всесоюзную дискуссию, от которой ждёт не столько «голой критики», сколько конкретных и конструктивных предложений по исправлению текста и структуры этого учебника.

Как считают многие учёные, дискуссия на этой конференции стала этапным событием в истории советской экономической науки, поскольку она охватила многие фундаментальные проблемы политэкономии социализма, а её результаты на долгие годы определили основные направления развития всей советской экономической мысли. Сохранившиеся материалы, составившие 38 томов, позволяют чётко проследить, что в центре состоявшейся дискуссии были несколько самых острых теоретических проблем, в частности: 1) наличие и характер экономических законов социализма; 2) «товарность» советского хозяйства и закон стоимости при социализме; 3) принципы ценообразования в советской экономике; 4) золотой стандарт советской денежной единицы; 5) современное экономическое состояние ведущих буржуазных государств в условиях «всеобщего кризиса капитализма» и вероятность возникновения новой империалистической войны и другие острые проблемы.

По первой проблеме были высказаны три основные точки зрения. Одна группа экономистов (И.А. Анчишкин, И.А. Дорошев, С.И. Мерзенев, Н.С. Маслова) выдвинула положение о том, что главным содержанием основных «экономических законов социализма» является политика советского государства, которая формирует и определяет все эти законы, что в принципе и составляет суть самих производственных отношений при социализме. Более того, структурно все эти законы относятся как к политической надстройке, так и к экономическому базису. Другие участники дискуссии (Я.Ф. Миколенко) не только утверждали, что все экономические законы социализма носят стихийный характер, поскольку выражают объективную необходимость, но и заявили о том, что поскольку социализм не ликвидирует товарной формы производства, то в социалистическом хозяйстве остаются и все старые экономические категории капитализма, в частности рабочая сила по-прежнему остаётся товаром, заработная плата наёмных рабочих являет собой превращённую форму стоимости рабочей силы, прибавочная стоимость ничем не отличается от буржуазной и т. д. Наконец, большинство участников дискуссии (С.Г. Струмилин, В.С. Немчинов, А.Н. Ноткин) высказали промежуточную точку зрения, что экономические законы социализма, которые внутренне присущи социалистическому способу производства, представляют собой неизбежный результат развития материальной жизни самого общества. Все эти законы действуют не стихийно, а как осознанная необходимость, поскольку могут работать только посредством созидательной деятельности трудящихся масс, планомерно организуемой и направляемой социалистическим государством, чья созидательная роль напрямую вытекает из самого характера социалистических производственных отношений. При этом большинство участников дискуссии посчитали, что из сферы товарных отношений при социализме следует исключить все средства производства и рабочую силу, а также заявили, что «основным экономическим законом социализма» является «планомерность социалистической экономики». Более того, академик С.Г. Струмилин, который ещё до войны взамен стоимости разрабатывал так называемые «треды» (трудовые единицы), указал на то, что даже «при коммунизме функция стоимости как регулятора производства сохранится».

По проблемам «товарности советского хозяйства» и закона стоимости при социализме тоже было высказано несколько полярных мнений. Так, ряд экономистов (А.Н. Сидоров) выводили необходимость существования этих категорий непосредственно из общественного разделения труда и двух форм общественной социалистической собственности на средства производства — государственной и колхозно-кооперативной. Другие экономисты, в частности заведующий сектором истории народного хозяйства Института экономики АН СССР академик С.Г. Струмилин и заместитель министра финансов СССР профессор И.Д. Злобин, рассматривали закон стоимости как «вечный» закон, регулирующий все пропорции в распределении труда между различными хозяйственными отраслями во всех общественных формациях. Правда, при этом они заявляли, что этот закон при социализме регулирует ещё и меновые пропорции, однако эта специфическая функция данного закона уже исчезнет при коммунизме. Третья группа экономистов (Д.И. Черномордик), напротив, полагала, что в социалистическом хозяйстве отсутствует закон стоимости, поскольку распределение общественного труда между всеми производственными отраслями реализуется через единый народно-хозяйственный план и в социалистическом хозяйстве существует «категория стоимости», которая учитывается в планах при определении затрат общественного труда на каждый вид товарной продукции. При этом значительная часть экономистов утверждала, что «товар» и «стоимость» представляют собой исторические категории, доставшиеся в наследство от капитализма, которые в условиях социализма подверглись коренному преобразованию на основе планового хозяйства и господства социалистической собственности на все средства производства. В силу этих объективных обстоятельств отныне все экономические связи как внутри, так и между государственными и колхозно-кооперативными предприятиями осуществляются путём обычного товарообмена на основе преобразованного закона стоимости, и по тем же причинам социалистический принцип распределения по труду реализуется посредством купли-продажи товаров.

Что касается принципов ценообразования, то здесь прозвучали две основные позиции. Академик С.Г. Струмилин предложил определять стоимость товаров путём сложения их себестоимости и стоимости прибавочного продукта, исчисленной по известной марксовой формуле, то есть путём определения стоимости прибавочного продукта пропорционально заработной плате. При этом, как он полагал, исчисленная таким способом стоимость товаров должна служить основой всех «плановых цен» во всём народном хозяйстве страны. Однако с резкой критикой такой позиции маститого коллеги выступили целый ряд не менее крупных экономистов, в частности академик В.С. Немчинов и профессор А.И. Ноткин, которые указали на тот факт, что построение цен на основе подобного метода приведёт к тому, что самые передовые отрасли или отрасли с высокой стоимостью сырья и низким удельным весом заработной платы будут получать в цене своей продукции совершенно незначительную долю прибавочного продукта и окажутся в тяжёлом финансовом положении. Более того, им потребуются постоянные крупные ассигнования из госбюджета для обеспечения расширенного воспроизводства, при этом менее передовые отрасли с низким уровнем механизации окажутся самыми рентабельными во всём народно-хозяйственном комплексе страны. Кроме того, эти же учёные отметили и то обстоятельство, что цены вообще не могут и не должны совпадать со стоимостью товаров, так как это привело бы к децентрализации прибавочного продукта и лишило бы советское государство важнейшего рычага экономической политики.

Во время дискуссии были высказаны и две различные точки зрения по поводу того, выполняют ли «советские деньги функцию меры стоимости через свою связь с золотом». Многие экономисты (Л.М. Гатовский, Ф.И. Михалевский, А.Д. Гусаков, З.В. Атлас, И.Д. Злобин) в целом поддержали эту формулу своих коллег, отражённую в обсуждаемом учебнике, заявив, что советское государство, используя закон стоимости, исходит из того исторически сложившегося факта, что в качестве всеобщего эквивалента меры стоимости выступает именно золото. При этом, по их мнению, устойчивость советской валюты обеспечивается не столько золотом, сколько огромным количеством товарной массы, находящейся в руках государства и поступающей в наличный оборот по твёрдым государственным ценам. Именно такое обеспечение советской валюты, как и вся система советского планирования, даёт возможность устанавливать любые количественные отношения товаров к золоту в интересах развития всей советской экономики. Однако их оппоненты (Я.А. Кронрод, В.В. Иконников, В.М. Батырев) утверждали, что, поскольку при социализме нет противоречия между частным и общественным характером труда, то золото уже не может выступать как мера стоимости в виде денег, поэтому изменение плановых цен совершенно свободно от изменений стоимости золота. Отныне такой мерой стоимости для любого советского товара служит стоимость совокупного товарного продукта, выраженная как исторически сложившаяся и планомерно изменяемая советским государством сумма цен. Эта стоимость совокупного товарного продукта и выполняет в советской экономике роль всеобщего эквивалента, то есть денег. Советское социалистическое государство в плановом порядке устанавливает советскую денежную единицу — рубль в виде банковских и казначейских билетов, которые и выступают в качестве основного средства обращения, средства платежа и средства сбережения, а связь между советскими деньгами и золотом устанавливается лишь для внешних экономических связей.