Он тебя проспорил - Лана Пиратова

— Арман, отпусти меня, — опять просит она.

— Никогда.

— Я скоро уеду. Навсегда.

Ее слова прорезают мое сознание. Отпускаю ее и вглядываюсь в глаза. Она не врет.

— Куда? — спрашиваю, нахмурившись. — Что значит «навсегда».

— Я не могу так, Арман, — опять пытается выбраться из моих объятий. — Это все страшно. Я боюсь.

— Меня?

— И тебя.

Сжимаю губы. Стискиваю зубы.

— Пусти.

Отпускаю ее.

Она отходит от меня на пару шагов, но останавливается.

— Все слишком далеко зашло, — говорит и поднимает на меня свой взгляд.

Ранит им. Хуже слов и кулаков.

— Постой, Лисенок, — беру ее за запястье и притягиваю к себе. — Я не смогу без тебя.

Пытаюсь поцеловать, но она отворачивается.

Тогда всем телом вдавливаю ее в стену. Держу за подбородок и впиваюсь в губы. Сминаю их. Слизываю ее вкус. Языком ощущаю бархатистость и жар внутри нее. А она продолжает стучать по моим плечам своими ладошками. Трахнуть ее прямо тут?

Поднимаю за задницу и несу к столешнице. Не отрываясь от губ. Сажаю ее и встаю между ног.

— Лисенок, я так скучал, — шепчу, пытаясь расстегнуть джинсы на ней.

Член так и ноет, почувствовав близость любимой девочки.

— Нет, Арман! — восклицает она. — Нет! Или я все расскажу твоему отцу!

Как ударом по голове.

Отстраняюсь и ошалело смотрю на нее.

— Да, — она сползает со столешницы и поправляет одежду. — Расскажу.

Смотрит зло.

Протискивается между мной и столешницей и подходит к двери. Открывает ее и поворачивается ко мне.

— Ты знаешь, — говорит задумчиво, опустив глаза в пол, — я, пожалуй, приму его предложение.

И выходит.

Я стою с членом, больно упирающимся в шов джинсов, и с попыткой осознать только что услышанное.

58. Лиза

Я выбегаю из комнаты и прислоняюсь к стене. Разговор с Арманом напомнил мне об ошибке, которую я чуть не совершила.

Из-за него!

Сколько всего произошло за последние пару недель!

Если бы я только знала…

Трясу головой и быстро иду на выход. Вдруг Арман опомнится и догонит меня?

Отбежав от торгового центра, вызываю такси и еду домой.

Всю дорогу думаю об этой встрече с Арманом. Он всегда появляется в моей жизни вот так внезапно. Пугает меня. И заставляет ошибаться снова и снова.

Но не теперь. Нет. хватит.

Выхожу из машины и иду к подъезду с опущенной головой. Вся в своих мыслях.

— Елизавета, — слышу уже знакомый голос.

Оборачиваюсь. Отец Армана выходит из машины, но ко мне не идет.

— Подойди, — говорит, не дождавшись от меня каких-либо действий.

Тяжело вздыхаю и иду к нему.

— Тебя никто не беспокоил? — нахмурившись, спрашивает он и пристально смотрит мне в глаза.

Мотаю головой. Решаю, все-таки, не рассказывать о встрече с Арманом.

Он загадочно хмыкает.

— Ладно, — говорит уже не так строго, — я к тебе.

И, видимо, заметив мой удивленный взгляд, добавляет:

— По делу. Нам надо поговорить. Поехали.

Открывает заднюю дверь.

Я не двигаюсь. Все, что мне сейчас хочется, прийти в свою комнату и зарыться под одеяло.

— Мы только поговорим, — убеждает он. — Мне надо тебе кое-что показать. Ну, и обсудить детали твоего перевода.

— Я пока не давала своего согласия, — теперь уже хмурюсь я.

— Вот поэтому, — он берет меня за локоть и буквально усаживает на пассажирское сиденье, — нам и надо поговорить. Я думаю, после нашей беседы у тебя отпадут последние сомнения.

Мы приезжаем в какой-то ресторан.

— Так, значит, ты еще не решила? — спрашивает господин Дженаб, глядя на меня исподлобья, когда мы садимся за столик.

— Нет, — отвечаю уверенно. — Чужая страна. Люди чужие…

— Зато не такие мерзкие как те, кто обошелся с тобой так, — перебивает он. — Поверь, Елизавета, для тебя сейчас — это самый лучший вариант. А еще громадная возможность карьерного роста. Ты знаешь, что такие случаи выпадают единицам? Ты оказалась среди них. Не упусти шанс.

Сижу, опустив взгляд и размышляя над его словами.

— На, — он что-то достает из папки и передает мне.

Беру и открываю документы, глядя на него.

— Туда смотри, — говорит он, кивая на документы.

Перевожу взгляд и меня накрывают совершенно противоречивые эмоции по мере того, как я листаю бумаги.

Сначала я испытываю легкую радость от догадки — передо мной мой договор займа и расписка в погашении всей суммы.

Опять смотрю на господина Дженаба, хочу, наверное, поблагодарить. Не знаю. Или хотя бы узнать, что все это значит. Но он останавливает меня одним колким взглядом и одним только словом:

— Дальше.

Листаю и вот теперь меня прошибает холодным потом. Задыхаюсь. Ослабляю воротник блузки.

Передо мной фотографии, которые повергают в пучину темных воспоминаний. На них Арман грубо берет меня.

Но зачем? Откуда?

Кидаю бумаги на стол и закрываю лицо руками.

— Извини, видео не смог принести, — ухмыляется отец Армана, закуривая сигару. — Но, похоже, и этого достаточно.

Ухмыляется.

Я все еще сижу с закрытым лицом.

— Не бойся, — говорит он. — Никто этого не увидит. Записи камер будут стерты, как только ты согласишься на мое предложение. Никто ничего не узнает. Про кредит тоже вся информация будет удалена. Все люди, хоть что-либо знающие об этом, уже уволены.

Потом тишина. Мне стыдно убрать руки от лица.

— Посмотри на меня, Елизавета, — требует он. — Я жду.

Я не двигаюсь.

Тогда она встает и подходит ко мне. Руками открывает мое лицо. Я тут же зажмуриваюсь.

— Все будет хорошо, — говорит он и проводит по волосам.

— Но… — мне не хватает воздуха, чтобы сказать и я